Р. Стайн - Маска одержимости

Обезумев от страха, она споткнулась о бордюр тротуара. Вытянув руки, она пыталась удержаться на ногах. Ноги подкосились, но она усилием воли удержалась и все-таки не упала, а побежала дальше.

Сгибаясь под порывами встречного ветра, она мчалась мимо темных домов и пустырей.

Должно быть, уже поздно, подумала она. Должно быть, очень поздно.

Слишком поздно.

Эти слова вспыхнули в сознании.

Слишком поздно для меня.

Жуткие головы летели за ней, мерцая в темноте. Они догоняли ее. Они все ближе. Их невразумительное звериное ворчание становилось все громче и громче, пока не окружило ее со всех сторон.

Ветер все сильнее бил в грудь, толкая ее назад, словно и он был в сговоре с этой нечистью.

Гудящие головы все приближались.

Это бег в ночном кошмаре, подумалось ей.

Так можно бежать вечность.

Слишком поздно. Слишком поздно для меня.

Но так ли это?

Где-то в глубине парализованного кошмаром сознания всплыла мысль. Карли Бет бежала, молотя руками по воздуху, словно пытаясь схватиться за соломинку надежды.

Символ любви.

Сквозь ропот догоняющих монстров она явственно услышала слова владельца магазинчика.

Символ любви.

Вот, что может освободить ее от этой жуткой головы чудовища, ставшей ее собственной.

Может, это остановило бы и весь этот сонм ропщущих, преследующих ее по пятам голов? И отправило бы Нелюбых туда, откуда они явились?

Ловя ртом холодный воздух, Карли Бет повернула за угол и, не снижая скорости, понеслась дальше. Оглянувшись, она увидела, что ее гудящие преследователи тоже свернули за угол.

Раньше ей было все равно, куда бежать. Она слишком была напугана.

Теперь же у Карли Бет появилась идея. Отчаянная идея.

И надо было добежать до места прежде, чем свирепая свора догонит ее.

У нее есть символ любви.

Это ее голова. Гипсовая голова, которую ее мама вылепила для нее.

Карли Бет вспомнила, как спросила маму, зачем та вылепила эту голову. «Потому что я люблю тебя», ответила тогда мама. Так, может, это и спасет ее? Может, голова из гипса избавит ее от этого кошмара?

Но где же она?

Карли Бет выбросила ее. Она швырнула мамин подарок за живую изгородь. Она оставила его валяться где-то в чужом дворе и…

И сейчас она как раз оказалась в том самом квартале.

Она узнала улицу. Она узнала дома на ней.

Здесь она встретилась с Чаком и Стивом. Отсюда они в панике бежали.

Но где тот дом? Где та живая изгородь? Та лужайка?

Она рыскала глазами вокруг.

А позади наступали головы. Подобно жужжащему рою пчел они сбились в одну кучу и, оскалив свои звериные зубы, ухмылялись ей, ухмылялись мерзкими, жестокими ухмылками, готовясь накинуться на нее всем скопом.

Надо успеть найти голову.

Гудящая свора подлетала все ближе.

— Где?! Где?! — отчаянно вопила Карли Бет.

И тут она заметила высокую живую изгородь. На той стороне улицы.

Там, там бросила она голову, чудесную голову, сделанную руками ее матери.

Успеет ли она добежать прежде, чем жуткие головы сомкнутся вокруг нее?

Да!

Хватая ртом стылый воздух, она отчаянно замахала руками и бросилась через дорогу. Уже почти без сил нырнула она под сень изгороди. Упала на четвереньки. Грудь ее тяжело вздымалась. Она дышала как рыба, выброшенная на песок. Голова раскалывалась.

Карли Бет потянулась за головой.

Но ее не было.

Она исчезла.

Исчезла.

Это был мой последний шанс, подумала Карли Бет, продолжая лихорадочно шарить руками по земле.

Исчезла.

Слишком поздно.

Стоя на четвереньках, она оглянулась на своих отвратительных преследователей. Бессмысленно бормочущие головы выстроились перед ней сплошною стеной.

Карли Бет поднялась на ноги.

Гудящая стена приближалась.

Надеяться было не на что.

И тут вдруг она увидела ее.

Гипсовая голова лежала между двумя выступавшими из земли корнями большого дерева, росшего совсем рядом с дорожкой, и смотрела на нее.

Вероятно, ее туда отнес ветер, подумала она.

Бормочущие головы были уже совсем близко. Она юркнула под дерево и схватила голову обеими руками.

С торжествующим воплем она повернула гипсовое лицо в сторону гудящих монстров и высоко подняла ее над головой.

— Убирайтесь! Убирайтесь! — закричала Карли Бет, вытянув руки, чтобы голову было хорошо видно. — Вот он — символ любви! Вот символ любви! Убирайтесь прочь!

Головы сбились в кучу. Светящиеся глаза уставились на гипсовую голову.

Они возбужденно загудели. На искаженных губах появилось подобие улыбки.

— Прочь! Прочь!

Карли Бет услышала смех. Их смех. Низкий, презрительный.

Затем они надвинулись на нее, обступили, готовые растерзать ее.

Слишком поздно.

Эти слова стучали в голове у Карли Бет. Ее план провалился.

Уже торжествующе кружили вокруг нее упыри, истекая слюной и тараща на нее вылезшие из орбит глаза.

Их неясное бормотание переходило в рев. Она почувствовала, как ее обволакивает разящее от них зловонное тепло.

И тогда, недолго думая, она надела гипсовую голову на себя.

И как ни странно, та наделась как маска.

Промелькнула горькая мысль: я ношу собственное лицо как маску.

Когда Карли Бет надела на себя копию своей же головы, ее окутал мрак.

На гипсовой голове не было глазниц. Теперь Карли Бет ничего не могла видеть.

И слышать.

Она подумала, что теперь, оставшись одна на один со своим страхом, она беззащитна, и ужасные головы могут сделать с ней что угодно.

Неужели я стану одной из Нелюбых? И окончу свою жизнь на полке среди подобных?

Карли Бет ждала.

Она чувствовала, как бьется кровь в висках. Как сердце сжалось от страха. Как саднит в пересохшем горле.

Что со мной будет?

Что они сделают со мной?

Она не могла больше находиться под колпаком страха, окруженная темнотой и тишиной.

Отчаянным рывком она сдернула с себя гипсовую голову.

Тихо. Карли Бет, не веря своим собственным глазам, озиралась по сторонам.

Безобразных оживших лиц нигде не было.

Они словно испарились.

Она осмотрела темную лужайку. Осмотрела деревья и кустарники.

Их не было.

Они исчезли.

Некоторое время Карли Бет сидела в холодной сырой траве, глядя на тихие темные лужайки и держа на коленях гипсовую голову. Она все еще тяжело дышала.

Вскоре дыхание восстановилось. Она поднялась на ноги.

Ветер стихал. Бледная половинка луны вынырнула из-за туч.

Внезапно Карли-Бет почувствовала, как что-то трепещет у нее на шее.

Она удивленно потрогала шею и нащупала нижний край маски.

Нижний край маски!

Да!

Между краем маски и шеей образовался зазор.

— Эге-гей! — громко крикнула она.

Положив аккуратно гипсовую голову на землю, она двумя руками взялась за край маски и потянула.