Р. Стайн - Маска одержимости

— Да, ненастоящий. Резиновый. Погляди сама, — предложил Чак.

Карли Бет колебалась.

По всей столовой другие ребята перешептывались и показывали на нее пальцами. И смеялись.

— Ну давай же. Он ненастоящий. Возьми его, не бойся, — сказал Чак с усмешкой.

Карли Бет осторожно, двумя пальчиками, с отвращением подняла с сэндвича коричневого червя. Он был теплый и скользкий.

— Опять попалась! — сквозь смех бросил Чак.

Настоящий! Живой червяк!

С пронзительным воплем Карли Бет швырнула червяка в Чака, который чуть со стула не свалился от смеха, с грохотом отбросила стул и, зажав рот рукой, выбежала вон из столовой.

Я съела червяка, стучало у нее в голове.

Я чувствую его вкус!

У меня во рту вкус этой гадости!

Ну, подождите, твердила на бегу Карли Бет, я вам отомщу.

Вы еще пожалеете. Я вам за все отплачу!

Вылетев из двустворчатых дверей, она ринулась в туалет, подгоняемая издевательским смехом.

Когда кончился последний урок, Карли Бет вышла из класса в коридор, не желая ни с кем разговаривать. Она слышала смешки и перешептывание за спиной. Она знала, что смеются над ней.

Карли Бет съела на обед живого червяка.

Карли Бет — отъявленная трусиха.

Карли Бет собственной тени боится.

Карли Бет напугает всякий, кому не лень.

Чак и Стив выкопали настоящего дождевого червяка, жирного, коричневого дождевого червяка, и сунули его в сэндвич. А Карли Бет возьми да откуси сэндвич.

Что за дура!

Карли Бет бежала без остановки до самого дома. Все три квартала. И с каждым шагом в ней росло возмущение.

Как посмели они так поступить? И это мои друзья!

Почему они вбили себе в голову, что надо мной можно потешаться и вечно запугивать?

Тяжело дыша, она ворвалась в дом и крикнула:

— Есть кто дома?

Она остановилась в передней и, держась за перила, пыталась перевести дыхание.

— Эй, Карли Бет, что-нибудь случилось? — тут же донесся из кухни голос миссис Колдуэлл.

— Я бежала всю дорогу, мама, — проговорила она, снимая синюю куртку.

— Да в чем дело? — спросила миссис Колдуэлл.

— Просто захотелось, — угрюмо бросила Карли Бет.

Мама взяла у нее куртку и повесила в стенной шкаф в передней. Потом подошла к дочери и ласково погладила ее по мягким каштановым волосам.

— И откуда у тебя такие прямые волосы?

Это была ее фирменная шутка.

Мы совсем не похожи на мать и дочь, подумала Карли Бет. Мама высокая, крепко сложенная, с копной курчавых медно-рыжих волос и живыми серо-зелеными глазами. Очень энергичная, подвижная как ртуть, никогда не стоит на месте, говорит скороговоркой, под стать своим быстрым движениям.

Сегодня на ней был запачканный краской серый свитер и черные колготки из лайкры.

— Чем ты расстроена? — спросила миссис Колдуэлл. — Хочешь, поговорим?

Карли Бет отрицательно покачала головой:

— Нет, ничего.

Ей вовсе не хотелось рассказывать матери, что она стала посмешищем всей средней школы Уолнат-авеню.

— Подойди, я хочу кое-что показать тебе, — сказала миссис Колдуэлл и повела Карли Бет в гостиную.

— Я… у меня не то настроение, мама, — сказала Карли Бет, неохотно следуя за ней. — Я просто…

— Идем же! — настаивала мама. Карли Бет знала, что перечить матери бесполезно. Да и как ей перечить? Она как ураган, сметающий все на своем пути и увлекающий за собой.

— Смотри! — Миссис Колдуэлл с улыбкой показала на каминную доску.

Карли Бет проследила за взглядом матери и вскрикнула от изумления:

— Это… это голова!

— И не какая-нибудь голова… Да подойди, взгляни поближе!

Карли Бет сделала несколько шагов к каминной полке, не сводя глаз с головы; та смотрела на нее в ответ.

Она не сразу узнала эти прямые каштановые волосы, карие глаза, маленький носик-пуговку, круглые щеки.

— Это же я! — воскликнула она, подойдя поближе.

— Именно! В натуральную величину! — с торжеством проговорила миссис Колдуэлл. — Я только из мастерской в музее. Сегодня закончила ее. Как тебе?

Карли Бет взяла в руки голову с камина и стала внимательно ее разглядывать.

— Это вылитая я, мама. Правда. Из чего она?

— Из гипса. Ты с ней осторожней. Она очень хрупкая. Она ведь внутри полая, понимаешь?

Карли Бет пристально рассматривала голову, вглядываясь в собственные глаза.

— Жуть какая, — пробормотала она.

— Ты хочешь сказать, что я славно поработала? — встревожилась миссис Колдуэл.

— Именно жуть, — ответила Карли Бет. Она заставила себя отвести глаза от своего двойника и краем глаза заметила, как улыбка исчезла с губ матери.

Миссис Колдуэлл явно расстроилась:

— Тебе не понравилось?

— Да что ты, мама. Конечно, понравилось. Замечательная работа, — быстро проговорила Карли Бет. — Только… зачем ты ее сделала?

— Потому что я люблю тебя, — коротко ответила миссис Колдуэлл. — Почему же еще? Честно говоря, Карли Бет, я не ожидала такой реакции. Я так много над этой скульптурой работала… Я думала…

— Прости, мама. Мне она очень нравится. Правда, — горячо проговорила Карли Бет. — Просто, это так неожиданно. Она — вылитая я. Просто… просто у меня выдался тяжелый день, вот и все.

Карли Бет еще раз задумчиво взглянула на мамино произведение. На нее смотрели карие глаза — ее, Карли Бет, карие глаза. И каштановые волосы блестели в льющемся из окна потоке света. Как настоящие.

Она улыбнулась мне, подумала вдруг Карли Бет, разинув рот.

Я видела! Я видела улыбку!

Нет. Это просто игра света.

Это же гипсовая голова и только, напомнила она себе.

Ты снова испугалась, Карли Бет? Мало тебе сегодняшней истории?

— Спасибо, мама, — смущенно сказала она, отводя глаза от скульптуры. — Одна голова хорошо, а две — лучше, верно? — добавила она с вымученной улыбкой.

— Верно, — радостно согласилась миссис Колдуэлл. — Да кстати, Карли Бет, твой костюм утки готов. Я положила его на твою кровать.

— Костюм утки?

— Ты что, забыла? Весь из перьев. Такой, какой мы видели в торговом центре, — напомнила миссис Колдуэлл, осторожно ставя скульптурную голову на каминную полку. — Ты еще сказала, что это забавный наряд на Хэллоуин. Вот я и смастерила.

Неужели мне и в самом деле хотелось вырядиться глупой уткой на Хэллоуин? — пыталась вспомнить Карли Бет. Но чтобы не обидеть мать, она сказала:

— Ах да! Пойду наверх, посмотрю. Спасибо, мама.

Этот утиный костюм совсем выскочил из головы Карли Бет. Нет уж, в этот Хэллоуин мне не хочется быть миленькой простушкой, подумала она, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Я хочу быть страшной.

На днях она увидела в витрине магазинчика, открывшегося в нескольких кварталах от школы, жутковатые маски и всякую всячину для вечеринок и праздников. Тогда ей подумалось, что одна из масок прекрасно бы ей подошла.