Михаил Панов - Занимательная орфография

Фонемы — считаемы, потому что они проявление языковой системности, законообразности, целенаправленной организованности.

Они считаемы — это свидетельство, что они единицы языка. Фонемы гордятся этим. Еще бы! Быть единицей языка!

Теперь посчитаем гласные фонемы.

Поступим так же, как с согласными фонемами. Найдем позицию, где гласных больше всего, пересчитаем их всех — столько и гласных фонем в языке.

Больше всего гласных под ударением: 5. Смотрите:

Дыша́ . Гласный [а].

О лапше́ . Гласный [э].

Хорошо́ . Гласный [о].

Прошу́ . Гласный [у].

Камыши́ …

Вы думаете, гласный [и]? Нет, [и] после твердых согласных быть не может. А у нас согласный [ш], твердый. Послушайте, что произносится: камы-ы-ыш [ы]… Ударный гласный такой же, как предударный. Это [ы].

Может быть, вы хотите послушать, что произносится под ударением в слове о лапше ? Протяните последний, ударный гласный. Вытяните его прямо, как рельсу. Что вы тянете? Что вы произносите так протяжно? Вы [э — э — э — э] произносите. Теперь поверили?

Итак, 5 гласных: [а — э — о — у — ы].

Возьмем теперь такую позицию: тоже под ударением, но между мягкими согласными: пять — петь — пить — тётя — тюль . Какие здесь гласные? Читатель, пожалуй, скажет: гласные я — е — ё — ю . Но я спрашиваю о звуках, а вы мне отвечаете о буквах.

Чтобы узнать звуки, поступим так: протянем гласные звуки. Длинно, протяжно произнесем. Например, слово пять. Ну-ка, начали: пя … Еще, тяните… Что вы слышите? Вы тянете [а — а]… В слове петь протягивается гласный [э], в слове тётя — гласный [о], в слове пить — гласный [и], в слове тюль — гласный [у].

Итак, снова 5 гласных [а — э — о — у — и].

Бывает так: попадется в руки какой-нибудь механизм — часы, заводной автомобиль-игрушка, машинка для выжимания сока, — хочется посмотреть, что внутри, как устроен прибор. Посмотрели, пробрались ему в середку — поняли, как он устроен. Понять — поняли, а прибор больше не работает.

Так мы испортили сейчас гласные. Мы захотели узнать: что внутри слова пять (и других), какой гласный? Стали тянуть. От этого гласный испортился.

Мягкие влияют на гласный. Они его преобразуют. В слове [п ьат ь] гласный стоит между мягкими согласными, и поэтому [а] здесь уже не совсем [а].

А мы что сделали? Мы произнесли: [п ь-а-а-а-а-ат ь]. Протягивая [а], мы растолкали этим самым [а] окружающие мягкие согласные, уменьшили их влияние на гласный, а середина гласного, которую мы главным образом и слушали, оказалась совсем вне влияния мягких соседей. Значит, мы не получили точного представления, что произносится в слове пять и других.

Не будем тянуть. Кратко произнесем: пять . Ох, и трудно же расслышать, какой звук произносится.

Но нам помогут аппараты. Запишем, например, осциллографом слово пять , вырежем из осциллограммы гласный и снова запись превратим в звук. (Осциллограммы можно озвучивать.) Послушаем вырезанный звук отдельно.

Очень странный! Средний между [a] и [э]! Такой, как в английских словах cat [kæt], map [mæp]. Мы и не знали, что его произносим. Не догадывались, что умеем: [п ьӓт ь].

Точно так же произносим: [п ьӭт ь] — с гласным [ӭ] «закрытым», [т ьӧт ьа] — с гласным [ӧ], похожим на немецкое «о-умляут», [т ьӱл ь] — с гласным, похожим на «у-умляут». Только [и] произносится между мягкими так же, как и между паузами. Скажите: [и]. Ну, вот так примерно произносится [и] между мягкими согласными. Иначе говоря, на [и] положение между гласными не влияет.

Как же случилось — произносим звуки и сами не знаем, что произносим?

Это потому, что [ӓ] — позиционное изменение [а]. В положении между мягкими согласными [а] сменяется с поста, его место занимает [ӓ]. А ведь уже говорилось, что мы не замечаем позиционных замен, знать о них не хотим.

И есть причина: позиционные чередования не связаны с передачей смыслов, с различением слов. Ах, так — не хотите различать слова, не хотите работать, такое важное дело выполнять — тогда и мы на вас, на чередования, и внимания не обращаем!

Разгадайте загадку: есть два слова. В одном гласный [а], в другом — [ӓ]. Есть ли другие различия между звуками этих слов?

Несомненно, есть. Звук [ӓ] стоит всегда между мягкими согласными. Наоборот, звук [а] их не переносит. Значит, два эти слова отличаются, кроме [а — ӓ], еще и согласными. Ясно? Различие [а — ӓ] — следствие других различий. Согласные разные — и поэтому гласные разные. Мы не обращаем внимания на следствие, все внимание — причине. Вот и не различаем [а — ӓ].

Иностранцы иногда говорят: [п ьат ь], [т ьо́т ьа] — с «настоящими» [а] и [о]. И что же, понятны слова? Понятны! Мы в таком произношении слышим что-то необычное, «акцент», но слова понимаем. Потому что [а — ӓ] не связаны сами по себе с различием слов; они ведь позиционно чередуются.

Итак, у нас есть такие гласные.

Под ударением, после твердого согласного, перед паузой:

[а — о — э — ы — у].

Под ударением, между мягкими согласными:

[ӓ — ӧ — ӭ — ӥ — ӱ].

Гласные [а — ӓ] — позиционно чередуются, и поэтому они составляют одну фонему: [а]||[ӓ] = <���а>. Это фонема <���а>.

Гласные [о — ӧ] — позиционно чередуются, и поэтому они составляют одну фонему: [о]||[ӧ] = <���о>. Это фонема <���о>.

Гласные [э — ӭ] — позиционно чередуются, и поэтому они составляют одну фонему: [э]||[ӭ] = <���э>. Это фонема <���э>.

Гласные [и — ы] — позиционно чередуются, и поэтому они составляют одну фонему: [и]||[ы] = <���и>. Это фонема <���и>.

Гласные [у — ӱ] — позиционно чередуются, и поэтому они составляют одну фонему: [у]||[ӱ] = <���у>. Это фонема <���у>.

В русском языке 5 гласных фонем.

И 34 согласных.

Всего — 39.

Хотел было я продолжать, но тут меня перебивает И. С. Полупшённый. Звучит его укоризненный, пресно-указательный голос:

— Нехорошо у тебя получилось! Как-то несоответственно…

— Что же нехорошего? — встревоженно спрашиваю его.

— A y тебя русский язык, выходит, состоит из чужих, из привозных звуков. То они немецкие, то они английские… Французских еще не хватало…

— Так вот, в слове тюль , слышишь? Тюль — [ӱ, ӱ]… тот же гласный, что во французском слове tu.

— Опомнись! Что ты говоришь? Где же твоя любовь к родному языку? Ты готов все наши родные звуки раздать кому попало! Или тебе не свойственна эта положительная черта всякого нравственного человека — культурно любить свой язык?

— Я его люблю!