Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

У Рикки опыт слушания музыки тоже был окрашен в сексуальные тона, несмотря на то, что он не мог рассказать об этом подробно. Он описал свои ощущения как «волнообразные движения» и «теплое чувство», разливающееся по всему телу. Особые явления, связанные с молодежью, музыкой и танцами, были известны и в предшествующие века. Рассказы о группах молодежи, танцующих в состоянии, близком к трансу, известны еще с тринадцатого столетия. Сохранились свидетельства о «тарантизме» или проявлениях мании танца, когда подростки верили в то, что укус паука заставляет их забыть о себе и танцевать без устали. Считалось, что такому поведению особенно подвержены юные девушки, но мальчики тоже не были исключением.

У этого группового феномена есть много аспектов. Во-первых, музыка и танцы сами по себе гипнотизируют. Они позволяют подросткам экспериментировать со своим телом, ощущать то, что они никогда раньше не чувствовали. Рикки описал нечто подобное. При этом можно испытывать множество духовных, сексуальных и других ощущений одновременно. Присутствие сверстников, чувствующих то же самое и делающих то же самое, позволяет подросткам испытывать запретные чувства как волнообразное удовольствие. Когда солист группы «Тыквы всмятку» Билли Кориган поет «Ты действительно заставил меня почувствовать», он дает им разрешение на это. Подростки вроде Рикки позволяют себе испытать происходящие с ними изменения: начало отделения от семьи, более высокое и сильное тело, равно как и появление сексуальных ощущений. Рикки рассказал мне, что ему легче пережить эти ощущения на рок-концертах с другими ребятами. Слушая компакт-диски у себя дома, он испытывает некоторые из этих ощущений, но «не может чувствовать их полностью», так как чего-то не хватает.

Как общество мы больше сосредоточиваем свое внимание на опасности рок-концертов: танцплощадка, легкий доступ к наркотикам и алкоголю, опасные люди, жертвами которых могут быть наивные подростки. Но мы должны говорить и о пользе. Большие концерты очень привлекательны для подростков. Обеспечивая ощущение единства, они служат связующей силой с другими частями света. Выступающая перед ними рок-группа только что была в Сан-Франциско, Нью-Йорке, Сиэттле и Лондоне. И хотя концерты означают также, что другие подростки именно там далеко, их потные тела тесно прижаты к вашему телу. Когда играет музыка, и двигаются танцоры, и мигают огни — это волшебство. Рикки и другие подростки говорят о том, насколько велика освобождающая сила подобного опыта. Однако это часто пугает родителей, которые не хотят, чтобы их сын, или дочь, или другие дети испытывали такое чувство свободы. К чему оно может их подтолкнуть? Конечно, к чему- нибудь опасному.

Помимо развлечения, всемирной связи между подростками и освобождения, рок-концерты являются общественным событием, где собираются друзья, где подростки встречаются со своими сверстниками. Танцплощадка позволяет более тесное общение, чем сидение на трибунах. И, наконец, рок-концерты поощряют подростков к развитию своей индивидуальности как отдельно, так и в качестве члена группы. Частью этого процесса является сексуальная идентификация.

Через две недели после нашей первой встречи Мерседес вернула мне два кубинских компакт-диска. Мягко положив их на мой стол, она постояла несколько секунд, разглядывая несколько других разложенных там же дисков.

— Они понравились вам? — спросила я.

— Да... м-м-м, большое спасибо.

Без Рикки она казалась расслабленной. На этот раз она предпочла сесть не на жесткий эргометрический стул, а на серую выцветшую кушетку и начала разговор.

— Так насколько «Тыквы всмятку» похожи на Сильвио Родригеса?

Даже до этого вопроса у меня возникло ощущение, что нам обеим будет приятно провести сеанс. Первым сигналом для меня было ее спокойное лицо и то, как она разглядывала мои диски, а потом ее выбор удобной бархатной кушетки. Все это Мерседес проделала в полном спокойствии. Подростки с их золотыми кольцами и избытком энергии могут довести родителей и других взрослых до крайности. В результате длительной работы с родителями подростков я удостоверилась, что подростки иногда не отказывают себе в удовольствии вывести родителей из равновесия. Вероятно, это как-то придает им уверенности в себе. Они часто рассказывали мне, что чувствуют себя взбудораженными, и облегчали свое положение, «делясь» этим чувством, то есть вызывая его у других.

Я чувствовала себя легче не только потому, что разговаривала с одной Мерседес. В конце концов, меня не всегда расслабляет встреча с родителями наедине. Во многих случаях это гораздо труднее. Некоторые родители ошеломлены, и им «не терпится» поведать свою родительскую сагу любому. Я выслушиваю, но часто рискую «заразиться» стрессом от родителей, которые здесь надеются облегчить свое положение (подобно провокациям подростков для создания чувства дискомфорта у других). Тогда к концу сеанса на меня нередко перекладывается вся тяжесть их стрессовых, нестерпимых чувств. Я уже знала, что в случае Мерседес такого не будет. Пока я готовила для нее чай, она что-то мямлила. Мы начали разговор о музыке Сильвио Родригеса, и мне стало ясно, что музыка отчасти помогает ей расслабиться у меня на приеме. Рикки был прав насчет своей матери. Она не просто прокручивала кубинские компакт-диски, сидя без света одна в общей комнате, — она на самом деле слушала музыку. Я спросила Мерседес, какие чувства вызывает в ней эта музыка.

— Иногда я чувствую оцепенение. Работа учительницы старших классов в Сан-Франциско — это кошмар. Иногда мне нужно слушать музыку целый час, прежде чем появятся силы снять туфли. Но через некоторое время я забываю, где я... Потом я оказываюсь на кубинском пляже, куда мой отец водил меня еще ребенком. Я сидела на песке, наблюдая, как волны накатываются на берег. И вся моя семья тоже была там.

Взгляд Мерседес был отсутствующим, она подняла глаза и с удивлением увидела, что я тоже здесь, в одной комнате с ней. Она улыбнулась мне.

— Слушая музыку, я почти забываю, что трачу целый день на обучение восьмиклассников испанским глаголам.

— Наверное, Вы при этом хорошо отдыхаете.

— Да. Это больше чем отдых. Проблемы утекают из комнаты, вся борьба с Рикки, золотое кольцо в губе — все уходит.

— Остается на пляже?

— Да, один диск — и я уже на Кубе.

Музыка помогала Мерседес двумя способами. Прежде всего, она очевидно помогала ей успокоиться. Столь же важно то, что она обеспечивала ее связь с местом рождения. Я тоже понимаю это. Я часто часами слушаю франко-канадскую музыку, чувствуя подобную связь со своей семьей. По мере того, как мы разговаривали об этом, я осознала, что она и ее пятнадцатилетний Рикки очень похожи. Рикки чувствовал себя «преобразившимся» на рок-концертах. Мне хотелось бы знать, изменятся ли чувства Мерседес по отношению к концертам, если она поймет, что испытывает Рикки. Изменит ли это хотя бы отчасти ее сосредоточенность на риске?