Александр Дитрих - Белым по чёрному

Но как бы ни был хорош цемент, строительная известь вовсе не осталась безработной. Сейчас у неё дел даже больше, чем раньше. Ну, вот, пожалуй, и всё. — Мелок подошёл к окну. — Разумеется, неплохо было бы совершить путешествие на один из современных цементных заводов, но, — он кивнул на силуэты крыш, смутно проступавшие за серыми стёклами, — скоро рассвет, нам не успеть сегодня.

— О… очень жаль! — скрипнул дядюшка Глобус. — Я никогда ещё не видел заводов

— Когда-то я была на фабрике, — вспомнила тётушка Тряпка. — Даже на двух на прядильной и на ткацкой. Только всё позабыла давно. А вот завода — врать не буду — не видала.

— А может, вы расскажете про этот завод? — попросила Ручка. — Всё равно спать ещё рано.

— Что ж, пожалуй, — согласился Мелок. — Тогда уж я его и нарисую. Не весь завод, конечно, а хотя бы его самый главный цех, его, так сказать, сердце.

Не теряя времени, Мелок принялся за дело. Вскоре на доске появились очертания большого зала. Во всю его длину тянулась какая-то наклонная труба с зубчатыми колёсами.

— Вращающаяся печь, — объяснил Мелок приятелям. — Это у меня на доске она получилась такой маленькой, а на самом деле эта стальная труба длиной с переулок, а высотой с этот класс. Целый тоннель. Вращают его могучие электромоторы. Сверху в печь подаются точно отмеренные порции перемолотых известняка и глины. Благодаря движению печи сырьё, непрерывно перемешиваясь, медленно сползает под уклон навстречу ревущему огненному урагану. Горит в печи угольная пыль, которую вдувают струи сжатого воздуха. С каждым оборотом трубы смесь спускается всё ниже, становится всё горячее. Прежде всего из неё испаряется вода. Затем начинаются различные химические реакции, и, наконец, при температуре в полторы тысячи градусов происходит спекание частиц глины и извести. Получившаяся комковатая серо-зелёная масса — её называют клинкером — высыпается из печи и охлаждается. Затем клинкер попадает в специальные мельницы. Тяжёлые каменные шары, перекатываясь в них, превращают клинкер в тонкий, мягкий порошок. Вот и готов цемент.

Так, пройдя стальные трубы печей, зубья мельниц, а потом, на строительной площадке, и воду, цемент твердеет и становится настоящим богатырём. Цементный кубик высотой всего в двадцать сантиметров выдерживает тяжесть двух доверху нагружённых железнодорожных вагонов. Кирпичный кубик от такого груза рассыпался бы в пыль. Выходит, что каменный клей даже прочнее того, что он склеивает.

Очень часто цемент делают ещё проще — не приготовляя смеси известняка и глины. Ведь в природе такая смесь встречается иногда уже в готовом виде. Это горная порода, называемая глинистым известняком или мергелем. Там, где есть залежи мергеля, цементные заводы строить выгоднее всего.

Смотря по тому, для какой цели нужен каменный чудо-клей, к клинкеру во время помола добавляют гипс, шлак или другие вещества. Ведь наши заводы выпускают десятки сортов цемента. Одни идут для строительства зданий, другие предназначены для подземных сооружений, третьи — для подводных, четвёртые — для дорог, пятые — для печей, шестые — для различных химических построек. Есть цементы, которые, высыхая, совершенно не сжимаются. А бывают такие, что даже и расширяются. Ими удобно заделывать пазы в трубах, в тоннелях.

Львиная доля всего выпускаемого цемента превращается в бетон. Бетон — это цементный раствор, заполненный щебнем, песком, шлаком или каким-либо другим материалом. Если в полужидкую бетонную массу поместить сплетённый из железных прутьев каркас, то получится уже железобетон. С тех пор как был найден прочный цемент, началась настоящая эпоха бетона. Гигантские плотины и здания электростанций, мосты, молы и причалы в портах, фундаменты домен, огромных прокатных станов, корпуса заводов, элеваторы, стадионы, тоннели — всё это Его Величество Бетон.

Не так давно из бетона научились делать стены, потолки, лестницы зданий прямо на заводах. Теперь на заводах уже делают и целые квартиры, строителям остаётся только монтировать готовые части. Из железобетона изготовляют даже корпуса кораблей. Бетон позволил строить удивительно быстро, прочно и дёшево. И я горжусь, — закончил свой рассказ Мелок, — горжусь, что именно мы, известняки, дали жизнь этому чудесному, вечному, хотя и искусственному камню.

— Ну, положим, создал-то его всё-таки человек! — уточнила тётушка Тряпка. — А известняки, те… Батюшки, да как мы заговорились!

Только тут все заметили, что окна стали совсем светлыми, а шеренги облаков накинули нарядные розовые плащи и замерли на серебряном небе, встречая рассвет.

Через минуту в классе всё стихло. И только простуженная тётушка Тряпка тоненько выводила носом маленькую гамму всего из двух нот. А может, это пиликал сверчок в подвале.

Собственно, на этом, дружок, можно было бы и кончить эту главу. Она и без того получилась слишком длинной. И всё-таки, прежде чем перейти к следующей, я хочу кое-что рассказать тебе о Мелке. Ведь он слишком скромен и сам ни за что о себе не скажет.

Мелок много говорил о своём многочисленном семействе, между тем сам мел — тоже немаловажная персона на стройке. Уж не говоря о том, что из мела получается самая лучшая известь, из него приготовляют белила для потолков и стен, шпаклёвку для заделки неровностей, трещин, замазку для окон (стоит смешать толчёный мел с каким-нибудь жидким маслом, скажем с олифой, — и пожалуйста, готова замазка).

А линолеум для полов? В его состав тоже входит мел. Ну, вот теперь, пожалуй, можно поставить точку и перейти к следующей главе, самой последней.

…Старая нянечка, державшая всё школьное государство в великой строгости, уехала в деревню к снохе на именины. Воспользовавшись этим, большие часы в вестибюле немедленно остановились отдохнуть.

Серый пушистый вечер, целые сутки проспавший в подвале, то и дело настораживал уши, соображая, пора ему вылезать или ещё не пора.