Виталий Бианки - Вести из леса

Когда листья Пасынка завяли, эти шарики-почки выкатились на землю и покатились к канаве. Тут их увидел и Сынок Весны.

— Ну, полюбуйся теперь на моих ребят. Видел ты когда-нибудь таких крепышей? — спросил брата Пасынок.

Сынок так удивился, так удивился, что только и мог пробормотать:

— Вот тебе и Пасынок Весны!

Весной, когда речка разлилась, молодой Бобрёнок поплыл новое место искать для житья.

На прежнем-то месте тесно стало — хатки почти рядышком стоят, никакого раздолья нету, на бережках все осинки повалены и ветки обгрызены. Хочешь не хочешь, а переселяться надо. День плыл Бобрёнок — приглядывался, второй день плыл — приглядывался, на третий день отыскал хорошее местечко.

Видит: один берег крутой, под ним вода тёмная, глубокая, нырять удобно. Другой берег отлогий, там вода светлая, мелкая, — вылезать удобно. Кругом березняк да осинничек ветками шелестит, — значит, кóрма будет вдоволь. Лучше места не сыщешь! Остаётся плотиной речку перегородить да хатку себе построить. И живи-поживай, горюшка не зная.

Но только плотину ставить и хатку строить — не легко. Много тут работы! А Бобрёнок — один-одинёшенек, и не справиться ему будет, не осилить… Подумал Бобрёнок и решил: «Пойду-ка себе помощника искать. В лесу зверей тьма, авось кто и пособит, поступит в напарники». Вылез Бобрёнок на берег и отправился лесных мастеров искать. Долго ли шёл, коротко ли, — глянь, под кустом Ёж копошится, щелкунов и жужелиц ловит. Да так ловко! Чуть в прошлогодних листьях шорох послышится, травинка шевельнётся, — Ёж мигом туда — хвать! — и вот уж поймал насекомыша.

«Маленький, да удаленький! — Бобрёнок думает. — Хорошо бы мне такого товарища». Вышел из-за куста и говорит:

— Ёж, а Ёж! Не пойдёшь ли ко мне в помощники? Я здесь поселиться хочу, жильё себе строить буду.

— Отчего не пойти? — согласился Ёж. — Так и быть, подсоблю.

Вернулись они к речке, Ёж спрашивает:

— Чего делать будем?

— А вот гляди! — говорит Бобрёнок. — Делай, как я!

Подошёл он к осинке и начал ствол зубами грызть, на брёвнышки распиливать.

Ёж постоял, постоял рядом, да и головой замотал.

— Не-ет, — говорит, — в этом деле я тебе не помощник. Норку под корнями устроить — могу, листьев натаскать — могу, подстилочку мягонькую сделать — могу. А деревья ты, брат, сам спиливай. Мне для такого дела и зубов не отпущено…

Закручинился Бобрёнок, запечалился. Распрощался с Ежом, отправился других мастеров искать.

Долго ли шёл, коротко ли, видит — на склоне оврага Барсук работает, глубокую нору когтями роет. Да так старательно! Песок в сторонку отбрасывает, стеночки зачищает, земляной пол утаптывает.

Думает Бобрёнок: «Вот бы мне такого старателя в товарищи!»

Подошёл поближе и просит:

— Барсук, а Барсук! Иди ко мне в помощники, я здесь поселиться хочу, дом строю!

— Ну, чего ж, — отвечает Барсук. — Давай, выручу.

Вернулись они к речке, к спиленным брёвнышкам.

— Делай, как я! — говорит Бобрёнок.

Столкнул он в воду брёвнышко, поплыл. Брёвнышко перед собой толкает, задними лапами гребёт, хвостом подруливает. Пригнал брёвнышко к тому месту, где плотине быть, начал между камнями пристраивать.

Барсук постоял, постоял на берегу, да и лапами развёл:

— Извини, брат, в этом деле я тебе не помощник. Норы устраивать — могу, ходы-выходы под землёй делать — могу, а вот плавать и нырять не обучен. Сам уж трудись…

Распрощался Бобрёнок с Барсуком, отправился нового мастера искать.

Долго ли шёл, коротко ли, видит — по зелёной поляне Медведь бродит, сладкие корешки выкапывает. Да как здóрово-то! Рванёт лапой — целый ком выворотит, камень попадётся — на сторону отвалит.

Думает Бобрёнок: «Вот бы мне такого силача в товарищи!»

Подошёл и начал упрашивать:

— Медведь, а Медведь! Возьмись мне помогать, я здесь поселиться хочу, жильё строю!

— Угу, — согласился Медведь, — это можно… Пошли!

Вернулись они к речке. Бобрёнок ещё несколько брёвнышек на плотину пригнал. Потом говорит:

— Делай, как я!

Начал со дна реки вязкий ил доставать, на плотину нашлёпывать. Хвостом, как лопатой, пришмякивает, разглаживает, закругляет.

Медведь от удивления на дыбки встал.

— Ну, — говорит, — в этом деле я тебе не помощник. Колоды переворачивать — могу, еловой коры надрать — могу, а вот плотину обмазывать — не гожусь. Хвост не дорос.

Совсем опечалился Бобрёнок. Уж если Медведь не годится в помощники, то кого же звать? Останется плотина недомазанной, хатка недостроенной. Зимой Бобрёнку жить негде будет…

Сидит он на берегу, горюет.

Вдруг — плюх, плюх, — слышно, плывёт кто-то по речке. Ещё один молодой Бобрёнок пожаловал!

— Ты куда?

— Место новое искать, хатку строить.

— Так давай здесь вместе жить!

— Давай!

И так принялись два Бобрёнка за работу — сразу дело пошло. И деревья свалили, и плотину поставили, и хатку построили. Быстрёхонько!

Папа нашёл мне бельчонка весной. Он валялся под большой сосной, где у белки гнездо. Может быть, белка перетаскивала его куда-нибудь и обронила. Я не знаю.

Мы с папой даже не заметили, что он слепой. То есть, мы видели, но считали, что он нормальный: ведь они все родятся слепыми. Мы его выкормили из соски. То есть, сперва он соску не брал, сперва мы его с пальца кормили: обмакнёшь в молочко палец, а он с него слизывает. А потом на бутылочку стали соску надевать, и он из бутылочки пил.

Он рос, рос, а глаза не открываются. Потом открылись, — и мы увидели, что они совсем белые: слепые! Мы не знали, что с ним делать.

Но он такой весёлый был и ласковый. Узнавал по голосу и папу, и меня. Войдёшь в комнату — он раз! — и вмиг у тебя на плече очучивается! А к папе всегда в карман залезал: нет ли там чего вкусненького?

Очень любил шишки, орехи. В лапках держит, зубками быстро-быстро работает. Три ореха съест, четвёртый про запас прячет. Только как прятал-то? Положит куда-нибудь в уголок между полом и стенкой и думает, что спрятал. Слепой. Думает, и все слепые. Не знает, что раз открыто лежит, — значит, у всех на глазах.

Слепой, слепой, а по всей квартире отлично бегал, ни на что не натыкался. Со стула на спинку кровати, с кровати на шкаф чересчур даже ловко прыгал; ни разу не было, чтобы сорвался или там вещь какую-нибудь уронил. Такой акробатист!