Анна Гутиева - О чем кричит редактор [publisher: SelfPub]

И тогда оказывается, что человек, неадаптивный к миру, неприспособленный к обществу художник нынче не тот, кто успевает за миром с его творческим настроем, а тот, кто отказывается от него, тот, кто замедляется и вместе со своим искусством останавливает время? Давайте признаемся, да вам страшно читать эти слова, ведь первое, что возникает в голове: пока писатель позволит себе медленно совершенствовать свое творчество, прописывать детали произведения, выискивать глубокие смыслы, мир пронесется мимо него одним вжихом. Страшно? Тогда приспосабливайтесь дальше.

Неадаптивность психики творческого человека не ставит перед ним такой задачи – он просто не может и все. Но вполне вероятно, что, учитывая общие веяния, он постарается, но получится это в миллион раз хуже, чем у массы псевдотворческих успешных в соцсетях людей.

Это о неадаптивности творческой личности. Ладно, допустим, вы вышли из всеобщей гонки за достижениями и самопрезентации, что дальше?

Дальше у вас остаетесь лишь вы сами. Что значит обратиться к себе?

Тексты современных авторов отчасти отображают довольно прямой ответ на этот вопрос – они описывают свою жизнь, неудивительно что на волне популярности жанр автофикшн, который даже не требует особой художественной обработки произведения привычными инструментами текста. Мы имеем книги с автобиографическим реализмом, который рассказывает о событиях жизни автора, о его человеческих метаниях в обыденном пространстве всем известных декораций: работа, дом, отношения, творчество. И учитывая довольно интимные подробности жизни, вплоть до физиологических, учитывая, что автор, казалось бы, искренне описывает собственные слабости, неуверенность, неэтические переживания, потаенные темные впечатления, нам может даже показаться, что автор предельно честен.

Но чего мы не находим в книге, так это вопросов и ответов души, которыми задаются современные авторы. Мы словно копошимся «в грязном белье» человечества снова и снова, но неужели честность не предполагает и таких метаний писателей, как «кто я в быстро изменяющемся мире?», «куда идет человек 21 века?», «зачем мне быть?», «возможна ли любовь в эпоху, когда развод так быстро заканчивает любые сложности?», «способен ли человек прожить жизнь осознанно и свободно?», «что такое честь в интернетном пространстве полярных мнений?», «какое место занимает личность в современном государстве?» и множество, множество других вопросов, которые по идее не могут не растревожить человека, пытающегося осмыслить собственное существование.

Мы имеем литературу, которая рассказывает нам о человеке бессмысленном, литературу, в которой сюжетность – отражение бессюжетности современной жизни, мы читаем книги, в которых фрагментарность текста, отсутствие эмоций, некая циничная усмешка над всем происходящем отражают внутреннюю бессмысленность, бесцельность не автора, нет, но нас всех вместе взятых. Усталые книги об усталых людях, чье существование в одном лишь существовании. Или книги, действие в которых происходит в прошлом. В прошлом! Когда происходили войны, революции, когда мир казался угрожающим для личности, и можно было через сопротивление личности угрозе показать какие-то чувства, какую-то цель человека. Постмодернизм. Писатели, пишущие постмодернизм, разом расписываются в своей писательской несостоятельности, неспособности создать новое время. Хватит!

Эпоха постмодерна давно закончена, она началась, как ответ на тотальное разрушение человеческого образа после войны, как деперсонализация – попытка уйти от самого себя. Началась иная эпоха – самоопределения, поиска высшего смысла, поиск чистоты сознания, жажды творить собственную реальность (обратите внимание на марафоны желаний, на трансерфинг, на марафоны изменения привычек за 21 день и тд). Но наблюдаем ли мы подобные вопросы в литературе? Почему писатели не могут никак ухватить время за хвост и задаться на страницах своих произведений подлинными вопросами бытия. Время переходить к тому, что называют метамодерном. Хватит копошиться в себе, как в ограниченном мешке с костями. Перестаньте уже, искренность в ином. В душе, которая пытается выбраться из бессмысленного бытия постмодерна и обрести цель, смысл, путь.

Одна из таких книг в российской прозе, возможно, единственная – «Отто» Германа Канабеева – книга о сверхчеловеке в наше время, буквально в 2019-2020 гг, который жаждет найти путь спасения для человечества. Автор буквально «болеет» темой спасения, не находя ответов ни в одной из религий, он откровенно и с надрывом задает вопросы о том, что есть счастье для человека, что есть путь человеческий сегодня, и вместе с читателем идет через страницы романа, чтобы дать в конце надежду. Вечную надежду на спасение, заключенное в самом человеке. Нельзя ни проникнуться таким откровением писателя, который пускает читателя не в грязное белье собственной жизни, но в собственную душу, где спрятаны высшие цели и мучительные для нашего века вопросы. Не абстрактные вопросы о вечном, а раздирающие душу вопросы, ответы на которые позволят писателю жить и дышать, жизненно важные вопросы.

Так что вас волнует по-настоящему?

Без ответов на какие вопросы жизнь покажется вам бессмысленной?

Вот о какой искренности идет речь, когда говорится об обращении к себе. И если ваши переживания подобны переживаниям среднестатистическому обывателя, занятому лишь мыслями о выживании, об успехе, о разного рода психологических внутренних и внешних конфликтах, если вас тревожит лишь собственное я и его положение в человеческом мире с другими такими же, скажите мне честно, что вы можете дать другим людям, кроме самого себя? Особенно в это время, где человеческое я изжевано и разложено сотнями психологических школ и направлений, когда человеческая душа препарирована писателями на разных уровнях от абстракций до тщательного реализма. Не нужно ваше человеческое обыденное уже давно никому.

Искренность писателя в том, как он определяет собственную жизнь, куда он стремится, о чем мечтает, а самое главное, что тревожит его в нашем мире, что рвет его душу помимо собственного психологизма. Как человеку выбраться из лабиринта собственного я. Вы же понимаете, что человек страдает от того, что он – всегда он, с жестко очерченным характером, словно клетка для души, человек натыкается на повторяющиеся ситуации, имея, казалось бы, все возможности и знания, пройдя тренинги и психотерапию, не может выйти из заданной жизненной ситуации: финансовой, ситуации отношений, карьеры. Но современный человек уже не раб, он знает: вероятности существуют. Но в литературе человек эти вероятности, даже их присутствия не ощущает, в литературе выход из самого себя, из заданных рамок реалий не прописывается. Литература рассказывает о человеке прошлого, не случайны даже молодые авторы пишут о временах, давно ушедших, потому что персонаж, ими выводимый возможен тогда, но не сегодня. И оттого современная российская проза бессильна. Она никак не может ухватить нового человека, человека полного надежд, полного сил и желаний измениться к лучшему.