Марианна Басина - В садах Лицея. На брегах Невы

Коломна, по меткому выражению Гоголя, была «не столица и не провинция». Своеобразная смесь того и другого.

Родители Пушкина обосновались в Петербурге на постоянное жительство весною 1814 года. Вслед за Надеждой Осиповной, которая приехала из Москвы со своей матерью Марией Алексеевной и двумя детьми — Ольгой и Львом, прибыл Сергей Львович. Он некоторое время служил в Варшаве, вышел в отставку и перебрался в Петербург.

Воспитаннику Лицея Александру Пушкину петербургское новоселье родителей рисовалось лишь в воображении. По строгим лицейским правилам из Царского Села лицеистов не выпускали. Пушкин слушал с интересом рассказы сестры, которая вместе с матерью навещала его, и мечтал о Петербурге.

Петербург… При этом слове невольно быстрее билось сердце. Он не мог забыть те месяцы, что провел в Петербурге перед поступлением в Лицей. Непохожесть живописной, своевольно разбросанной Москвы и этого строго расчерченного города его ошеломила. Там, в Москве, он никогда не казался себе таким смешным и маленьким. А здесь он растерялся: прямизна широких улиц, шпили, рвущиеся ввысь, громады дворцов, каналы, сумрачные просторы Невы. Выходя из дому, он хватал за руку дядю Василия Львовича, который привез его сюда.

Но растерянность быстро прошла. Ее сменило восхищение, любопытство.

Дядя водил его повсюду, таскал к приятелям, где читал свои стихи, и даже катал на ялике по Неве, прихватив для веселости их нового знакомца — тринадцатилетнего внука адмирала Пущина — Ивана. Тот тоже поступал в Царскосельский Лицей.

Иван Пущин жил на Мойке, где квартировали и Александр с дядей. И скоро с дядей и без дяди мальчики уже ходили в Летний сад, любовались кораблями на Неве. Никогда еще Александру не было так вольготно и весело.

И вот в Петербурге поселились его родители. Он старался представить себе их новое жилище. Верно, там, как и когда-то в Москве, великое множество книг. Есть и «звучное фортепьяно», на котором играет Ольга, и моська для забавы. Ольга любит собак. Он живо представлял себе, как в вечерние часы сестра сидит у окна «задумчивой Светланой над шумною Невой».

И ему хотелось в Петербург. Он мечтал о том времени, когда годы учения останутся позади и он вырвется на волю из лицейского «монастыря».

И это время пришло. 9 июня 1817 года Александру Пушкину выдали свидетельство об окончании Лицея, а через два дня наемный извозчик подвозил его к дому Клокачева на Фонтанке.

Новоселье оказалось совсем иным, чем рисовалось в Мечтах.

Литератор Катенин, который летом 1817 года познакомился с Пушкиным, рассказывал: «Желая быть учтивым и расплатиться визитом, я спросил: где он живет? Но ни в первый день, ни после, никогда не мог от него узнать, он упорно избегал посещений».

У Пушкина бывали лишь близкие друзья. Почему? Для этого существовали основательные причины.

Сергей Львович и Надежда Осиповна поселились в Коломне из соображений экономии. Конечно, они предпочли бы жить где-нибудь на Морской или на Фурштадтской, но тамошние апартаменты им были не по карману. Квартиры же в Коломне стоили сравнительно дешево. Здесь можно было не тесниться. Квартира в доме Клокачева состояла из семи комнат. Три — окнами на улицу, набережную Фонтанки.

Пушкины жили в верхнем, втором этаже — «над Корфами». По воле случая два недавних лицеиста — Александр Пушкин и Модест Корф — оказались в Петербурге вновь под одной кровлею. Родители Корфа снимали квартиру в том же доме.

Пушкин и Корф никогда не были близки. Благонравный Моденька стремился сделать карьеру. И впоследствии сделал: стал крупным чиновником, получил графский титул. Вспоминая свою юность, он не без злорадства описывал жизнь семьи Пушкиных в доме Клокачева: «Дом их представлял всегда какой-то хаос: в одной комнате богатые старинные мебели, в другой пустые стены, даже без стульев; многочисленная, но оборванная и пьяная дворня; ветхие рыдваны с тощими клячами, пышные дамские наряды и вечный недостаток во всем, начиная от денег и до последнего стакана».

Домашняя жизнь родителей Пушкина действительно отличалась безалаберностью. Объяснялось это особенностями характера как Сергея Львовича, так и Надежды Осиповны.

Не имея расположения ни к какого рода серьезной деятельности, Сергей Львович предпочитал всему визиты, развлечения, занимательную беседу. Был он начитан, образован. Любил театр, литературу. Украшал поэтическими безделками дамские альбомы. Его стихией были салоны, гостиные. Там он чувствовал себя как рыба в воде.

О его беспечности ходили легенды. Когда-то в молодости, при Павле I, Сергей Львович служил в гвардии. У него была привычка, сидя у камина, помешивать горящие угли. И он не нашел ничего лучшего, как использовать для этого свою офицерскую трость. Отчего та и обгорела. Заметив, что он пришел на учение с обгорелой тростью, командир сказал ему: «Уж вам бы, господин поручик, лучше явиться с кочергой на учение».

Некто Б., сменивший Сергея Львовича на посту начальника комиссариатской комиссии в Варшаве, рассказывал, что, придя принять дела, застал своего предшественника не за счетами и бумагами, а за чтением французского романа. К своим обязанностям помещика, как и ко всему, что доставляло беспокойство и хлопоты, Сергей Львович питал непреодолимое отвращение. Управлять имениями поручил он приказчикам, и те исправно обкрадывали и его, и крестьян.

Домом он не занимался, передоверив все жене.

Надежда Осиповна была плохая хозяйка. Да и где было ей, единственной балованной дочери, стать хорошей хозяйкой?

Она выросла при обстоятельствах не совсем обыкновенных. Отец ее, Осип Абрамович Ганнибал, третий сын знаменитого «арапа Петра Великого», Абрама Петровича Ганнибала, был человеком до крайности легкомысленным. Едва успев жениться, он оставил жену свою Марию Алексеевну и маленькую дочь. Надежда Осиповна росла при матери.

У безжалостно покинутой Марии Алексеевны только и свету в окошке было что Наденька. Безмерно любя дочь, она растила ее белоручкой-барышней. Французский язык, фортепьяно, манеры. Смуглая красавица, наделенная природным умом, Надежда Осиповна быстро превзошла все эти премудрости, но, оберегаемая матерью от житейских тягот, была начисто лишена домовитости, расчетливости. Выйдя замуж, она не изменилась. Она не меньше, чем муж, любила светские развлечения. Обязанности хозяйки ей докучали. Неуравновешенная и вспыльчивая, она вносила эти качества в управление домом. То с полным равнодушием взирала на всяческие беспорядки, то строго взыскивала за всякий пустяк. Как и все Ганнибалы, она была скора на расправу и тяжела на руку.