Василий Щепетев - История государственного управления в России

Центром и рабочим органом уездного управления была приказная изба – воеводская канцелярия, во главе которой стоял дьяк или старший подьячий, с которыми, как с «товарищами» по управлению, воевода должен был решать все дела «заодин». В крупных и средних городах приказные избы возглавляли приглашавшиеся из Москвы дьяки или старшие подьячие «с приписью» (т. е. с правом подписи составлявшихся в избе документов).

Низшую инстанцию городского управления составляли старосты, таможни, Померные избы, Пятенные палаты, Кружечные дворы, объезжие головы. Старостами были лица, заведовавшие сбором казенных податей; Померная изба взыскивала пошлины с измеряемых ею товаров; Пятенная палата свидетельствовала куплю и продажу лошадей и брала за это известные пошлины; Кружечные дворы заведовали продажей горячих напитков; таможня ведала всеми прочими собиравшимися с товаров пошлинами; объезжие головы заведовали делами полицейскими, каждый в назначенной ему части. Им подчинены были решеточные приказчики и земские ярыжки как низшие полицейские служители.

Низшую инстанцию уездного управления составляли старосты и приказчики как блюстители общественного спокойствия и сборщики казенных денег.

Независимо от воевод в городах действовали особые чиновники для заведования делами о грабежах, разбоях и воровстве с поличным – губные старосты с подчиненными им целовальниками. Губные старосты, избиравшиеся жителями уезда и утверждавшиеся Разбойным приказом, должны были принимать меры к поимке во ров, разбойников и поджигателей и производить над ними следствие и суд. Но приговоров своих они не могли приводить в исполнение без утверждения Разбойного приказа. Губные старосты отправляли свои дела в губной избе.

Воеводе в Разрядном приказе давался наказ, но ему дозволялось отступать от него в зависимости от обстоятельств; ему предписывалось поступать «как пригоже, по своему рассмотрению и крайнему разумению, как Бог вразумит». Отношения воевод с центральной властью были часто чрезвычайно неопределенны. Воеводам предписывалось вообще «писать обо всем почасту», или писать «о великих делах», или «о делах, которые за чем вершить будет немочно», без означения самих дел. В то же время многие дела по местному управлению нередко производились в центральных учреждениях. Само подчинение воевод московским приказам было чрезвычайно запутано.

Запутанность отношений затрудняла управление, неопределенность прав чрезмерно усиливала власть воевод; но если, с одной стороны, это вело к злоупотреблениям, то с другой – воеводы часто не имели достаточно сил для полного выполнения своих функций.

В местном управлении в XVII в. также происходили существенные перемены. С середины XVII в. количество приказных изб резко увеличилось, что объяснялось расширением границ государства. Во вновь присоединенных районах создавались новые города-крепости. В конце XVII в. количество поселений городского типа составило около 300. В большинстве городов устанавливалось воеводское управление. К середине 70-х гг. повсеместно утвердился термин приказная изба. Возглавлял приказную избу дьяк.

В местном управлении XVII в. назначаемый сверху воевода должен был руководить выборными органами – губными и земскими избами. Эти органы все в большей степени подчинялись воеводам, прежде всего, по военным и полицейским вопросам. Поскольку регламентация прав и обязанностей воевод была неопределенной, создавались возможности произвола, которыми воеводы широко пользовались: взятки были хорошим дополнительным источником доходов сверх царского жалованья.

По предположению ряда историков, Иван Грозный создал при своем слабоумном наследнике Федоре нечто вроде регентского совета. Состав его участников неясен. Возможно, в него входили племянник Малюты Скуратова – Б. Я. Вельский, шурин Федора Ивановича Борис Годунов, руководитель обороны Пскова от Стефана Батория – И. В. Шуйский, дядя царя по матери Н. Р. Юрьев, отпрыск литовских князей М. Ф. Мстиславский. Между членами этого совета после воцарения Федора Ивановича разгорелась борьба за влияние на власть.

В первое время наибольшим влиянием пользовался дядя царя Никита Романович Юрьев, но скорая смерть его расчистила дорогу к власти другому опекуну. Бывший опричник, умный и дипломатичный Борис Годунов быстро избавляется от конкурентов и становится фактически правителем государства. Большую роль в его возвышении сыграли не только личные способности Годунова, но и его семейные связи – его сестра Ирина была женой царя Федора, что делало Годунова весьма близким к царской семье. Эта близость помогла ему преодолеть сопротивление старого боярства во главе с кланом Шуйских. С 90-х гг. XVII в. Годунова уже официально именовали правителем.

После смерти Федора в 1598 г. династия московских правителей оборвалась. Начали присягать вдове покойного Ирине, но она постриглась в монахини. Земский собор избрал на царство Годунова (1598–1605). Однако в годы его правления социально-экономический кризис при неустойчивости новой династии привел к возникновению самозванства. В 1603 г. в Речи Посполитой появился человек, объявивший себя чудом спасшимся царевичем Дмитрием. Историки предполагают, что этим человеком был бывший холоп Ф. Н. Романова, бывший монах Григорий Отрепьев. Слухи о том, что царевич Дмитрий жив и что вместо него в Угличе убили другого ребенка, в Москве ходили давно. Лжедмитрий I тайно принял католичество, обручился с Мариной Мнишек, дочерью польского воеводы, раздавая щедрые обещания в случае своего восшествия на престол. Самозванцу удалось набрать небольшой отряд из польских шляхтичей, русских дворян-эмигрантов и казаков и двинуться в Рос сию, где под воздействием всеобщего недовольства уже тлели очаги бунта. Время было выбрано удачно – для того чтобы вспыхнул костер Смуты, недоставало только искры.

Этой искрой и стал первый самозванец. Многие в России увидели в «хорошем царе» Дмитрии своего освободителя. В его малочисленный отряд вливались крестьяне, посадские, казаки, дворяне южных уездов, движение быстро ширилось и практически не встречало сопротивления. В 1605 г. неожиданно умер царь Борис Годунов. На сторону Лжедмитрия стали переходить и воеводы. Самозванец въехал в Москву и был помазан на царствие.

Ни одного обещания из данных в Речи Посполитой перед началом похода Лжедмитрий не выполнил, отчего назревал конфликт с поляками. Внутри страны также было неспокойно: царь, от которого крестьяне ждали отмены «урочных лет» и крестьянских тягот, разрешения крестьянского перехода, подтвердил в целом крепостническое законодательство, разрешив только остаться на новых местах тем крестьянам, которые бежали от хозяев в голодные годы. Это оттолкнуло от него крестьянство.