Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков

«Действительное изучение экономических отношений, предпринятое Н. П. Огаревым, показало, что «история совершилась посредством насилия владения над трудом; труд сделался элементом, подвластным владению…» 703. Начало этому положило возникновение частной собственности и институтов, ее охраняющих. Их возникновение Огарев связывает с неравномерным распределением земельных богатств в далеком прошлом.

Каковы реальные пути социального переустройства общества, которые привели бы народные массы к благоденствию и подлинной свободе? Таким обязательным условием является установление общественной собственности. «Для того, чтобы каждый человек мог пользоваться вещью по мере своего труда, – указывал Огарев, – частная собственность должна перейти, ликвидироваться в собственность общественную, которая одна способна дать пользование каждому» 704.

Для России эта проблема связана с ликвидацией помещичьесословных привилегий на владение землей. Признавая, что «формы социализма могут быть разнообразны», Огарев объявил себя сторонником «русского» общинного социализма, связывающего социальные проблемы в России с общинным владением землей.

Борьбу за социализм русский мыслитель понимает как борьбу революционную. А для победы революции, для построения социализма необходима огромная организационная и пропагандистская работа по сплочению и просвещению масс. Необходимость эта вытекает из верно понятой роли народных масс в историческом развитии.

Анализ же состояния общественных сил показывает, что народ невежествен, «привык думать, что он рожден рабом и что на это воля Господня». По мнению русского мыслителя, только «наука выведет из незнания» народные массы. Но не всякая наука, а лишь наука «положительная», основанная на материалистическом понимании природы; на диалектике. «Социальный вопрос, без философского реализма, далеко не будет иметь своего значения… – пишет Огарев и уточняет: – Без всякого сомнения, социализм связан с наукой действительного опыта и расчета» 705.

В середине 40-х гг. в России возникло несколько кружков, отличных от предыдущих. Это отличие состояло в том, что они были разнородны по сословному составу. В донесении о кружке Петрашевского полицейский агент сообщал: «Тут были вместе люди не только разных ведомств и званий по службе, но и не служащие из всех сословий: дворяне, купцы и даже мещане» 706. Кружок Петрашевского возник в 1844 г. из собраний («пятниц») на квартире М. В. Петрашевского, когда круг лиц, посещавших их, стал постоянным. Кружок постепенно разрастался, и его посетители стали устраивать свои собственные (правда, неорганизованные) собрания у А. Н. Плещеева, С. Ф. Дурова, Н. С. Кашкина и Н. А. Спешнева. Кружки Петрашевского и его сподвижников посещали многие известные деятели русской культуры: писатели Ф. Достоевский и М. Салтыков-Щедрин, географ П. Семенов-ТянШанский, композиторы А. Рубинштейн и М. Глинка, поэт А. Плещеев, публицист В. Милютин, социолог Н. Данилевский и др. Несомненным лидером и организатором этих кружков был Михаил Васильевич Петрашевский. М. В. Буташевич-Петрашевский родился 1 ноября 1821 г. в Петербурге в семье известного хирурга. В 1832 г. его отдали для обучения в Царскосельский лицей, где он зарекомендовал себя оппозиционером лицейских порядков. В 1839 г. Петрашевский окончил лицей, получив самый низший чин, несмотря на значительные успехи в образовании. В следующем году он поступил на должность переводчика в Министерство иностранных дел и одновременно вольнослушателем юридического факультета Петербургского университета. Через год после поступления он окончил его со званием кандидата прав.

В годы учебы Петрашевский познакомился с трудами Ш. Фурье, П. Прудона, Р. Оуэна, Л. Фейербаха. Тогда же он начал собирать библиотеку иностранной и отечественной литературы, запрещенной в России. Его критическое отношение к российской действительности, политический радикализм все более усиливаются, что нашло отражение в многочисленных заметках, в том числе в статье «О значении образования в отношении благосостояния общественного». Постепенно вокруг Петрашевского начали собираться люди, близкие ему по духу, которые на своих собраниях обсуждали социальные проблемы. Тогда же выяснилось, что отдельные члены кружка тяготеют к либерализму, другие – к революционному преобразованию общества.

Важнейшей акцией петрашевцев, сплотившей их, был второй выпуск «Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка». Первый выпуск вышел в 1845 г., а в 1846 г., со второго выпуска, его редактирование перешло к Петрашевскому и он же стал автором самых значительных его статей. В них Петрашевский сумел изложить многие понятия из истории социализма и материализма, осудить мистицизм, монархические порядки. Словарь имел большой общественный резонанс. «Петрашевцы ринулись горячо и смело на деятельность, – писал Герцен, – и удивили всю Россию “Словарем иностранных слов”» 707. Власти быстро спохватились и запретили его, уничтожив 1600 из 2000 напечатанных экземпляров. Тогда же полиция внедрила в кружок своего агента, который фиксировал все происходящее на его заседаниях. В ночь с 22 на 23 апреля 1849 г. Петрашевский и его сподвижники (всего 34 человека) были арестованы и препровождены в Петропавловскую крепость. После следствия и суда 21 петрашевец был приговорен к смертной казни. Ее инсценировка осуществилась 22 декабря 1849 г. на Семеновском плацу Петербурга. В момент расстрела царь объявил о смягчении приговора. Петрашевского приговорили к вечной каторге, заковали в кандалы и прямо с места казни отправили в Сибирь. На каторге он пробыл до 1856 г., после чего его перевели на поселение в Иркутск. Однако сохранившиеся у Петрашевского революционные убеждения и стойкий характер непримиримого борца привели к новому аресту и смене места поселения вначале на Минусинск, затем на Шушенское и, наконец, на небольшое село Бельское Енисейского уезда, где он и скончался 7 декабря 1866 г. Все оставшиеся после него книги и рукописи были конфискованы и бесследно исчезли.

Философские взгляды Петрашевского и многих его сподвижников были ориентированы материалистически. В «Словаре иностранных слов» четко разводятся идеализм, обозначенный как «система философии, подчиняющая внешний мир, природу господству внутреннего духа и основанная не на наблюдении явлений жизни, а на идеях, врожденных в человеческом уме», и материализм – как система философии, утверждающая, «что в мире нет ничего, кроме материи» 708. Петрашевцы утверждают объективность природы и форм ее существования с позиции материализма: «Всякое явление природы имеет узаконенную продолжительность, свое начало и конец; закон мировой необходимости очевиден» 709.