Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

Глава двадцать восьмая

Дыра в подкладке мира

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла!

Духи свободы шли уже целый день, если не больше. Шли не разбирая дороги, все окутал туман, поэтому непонятно было, правильно они идут или нет. Два или три часа назад, наткнувшись на огромный валун, обтесанный в форме черепа с костями, они резко сменили курс: этот валун уже попадался им утром. Других ориентиров нигде не встречалось.

Фабио шагал в авангарде, словно полководец, и распевал старинную итальянскую полковую песню, заменяя все позабытые слова на «ла-ла-ла». Насколько замечательный певец получился из Тыквера, настолько же никудышный вышел из Фабио. Пессимист, устроившийся вместе с Фасолькой у Тыквера на руках, непрерывно мяукал с прежним несчастным видом.

— Может, поэтому она и называется Равниной Отчаяния, — уныло пробормотал Люциус.

У Мэй над ухом кто-то зудел нудным шепотком, мешая сосредоточиться: «Левой-правой, левой-правой, кругом, левой».

— Кажется, там что-то виднеется впереди, — с надеждой и с растущим беспокойством сказала Мэй.

Расплывчатое пятно постепенно становилось все четче. Знакомые очертания. Через несколько секунд последние сомнения отпали.

«Нет, не может быть…» У Мэй заныло в груди.

Но глаза ее не обманывали. Впереди темнел все тот же знакомый череп с костями. Вот и выщербленный краешек. Ошибки быть не может.

— Мы снова ходим кругами, — воскликнула Мэй.

Фабио подкрутил усы и озадаченно оглянулся.

— Я тут ни при чем, — ровным басом возвестил он.

Тыквер с трагическим видом плюхнулся на макушку черепа:

— Я не сделаю дальше ни шага, пока кто-нибудь не выяснит, куда нам идти.

Пессимист с интересом принюхался к песку у подножия валуна. Фасолька лизнула его за ухом.

— Может, как раз этим она и приводит в отчаяние? Что тянется бесконечно? — предположила Беатрис. Веселее никому не стало.

— Да, братва, засада. — Зеро почесал в затылке.

Тыквер театрально вздохнул. Он лежал на спине, распластавшись по макушке черепа и свесив голову вниз.

— Мы даже не доберемся до поля битвы, которую нам суждено проиграть.

Отряд погрузился в раздумья.

— Миэй.

Все разом посмотрели на Пессимиста.

— Миэй, миэй, миэй!

Буравя Мэй взглядом, кот хлестал хвостом по песку.

— Подруга, кажется, он хочет тебе что-то сказать, — догадался Зеро.

Мэй посмотрела на Пессимиста, потом на тщательно обнюханный валун. Проверила каждый дюйм, каждую щелочку, прощупала весь камень в поисках потайных кнопок, рычажков или педалей. Мало ли… Но ничего не нашла. Валун как валун. Глухая, бесчувственная скала. Пессимист с Фасолькой переглянулись, и Мэй готова была поклясться, что они дружно закатили глаза.

— Ну если двинуться в том направлении… — Мэй неуверенно ткнула куда-то в туман.

— Миэй.

Пессимист еще раз выразительно понюхал камень.

Опустившись на колени, Мэй уставилась на валун, пытаясь посмотреть на него свежим взглядом. Еще в детстве, придумывая разные изобретения, она поняла, что иногда очень помогает отвлечься и взглянуть заново.

Череп и кости…

Ей вспомнились старые карты сокровищ из приключенческих книг.

Пессимист за это время успел начертить в песке несколько стрелок, указывающих на валун.

— Может, так оно тут и бывает, у северного края земли, — размышлял вслух Люциус. — Хоть пихайся, хоть толкайся, а дальше не пускают…

«Толкать…» — мелькнуло у Мэй.

— Толкайте! — воскликнула она вслух.

— А?.. — Тыквер приподнял голову.

— Давайте попробуем сдвинуть камень. Может, под ним что-то спрятано. Карта… или еще что.

Все посмотрели с сомнением. Но все же послушно уперлись в валун, дождались, пока Тыквер спрыгнет, и по счету «три» дружно стали толкать.

Сперва ничего не изменилось. Но потом валун постепенно начал подаваться, открывая спрятанное под ним.

— Толкайте, толкайте, — пропыхтела Мэй.

Налегли последний раз, и валун откатился. Все, отдуваясь, уставились тот пятачок, который он закрывал собой. Там зияла огромная дыра, темная и глубокая. В глубине мерцало что-то белое.

Пессимист с Фасолькой громко зашипели. Несколько призраков, встав на колени у края, заглянули внутрь и отшатнулись. Мэй подкралась поближе, оперлась на кулаки и тоже глянула.

Дыра открывалась в небо. То есть в небе. Они смотрели через тонкую корку земли на раскинувшуюся внизу долину, словно птицы из-под облаков. Но долина, погруженная в тусклую хмарь, сильно отличалась от Навсегда.

Мэй уже видела эту картину. На витраже, в верхнем зале Вечного Здания. И много раз в собственных воспоминаниях. И все равно зрелище поразило ее до глубины души. Такого она даже представить не могла.

В темном небе вспыхивали молнии и грохотал гром. Во все стороны, мрачно поблескивая, простирались скалистые горы — один из пиков вздымался чуть не до смотровой дыры. Между горами глубоко внизу змеилось широкое ущелье. А над ущельем стоял каменный замок, словно из страшной сказки: черный, как ночь, пронзающий небо острыми шпилями, с мерцающими желтым светом узкими окнами. Но, приглядевшись, Мэй поняла, что это вовсе не камень. Замок был вырезан в огромном, высоком, как Вечное здание, трухлявом пне. Червоточины стали окнами, щели в коре — дверьми. А на самой верхушке, в самом высоком обломке коры, светилось самое верхнее окно, но не желтое, а зловеще-алое. Под цвет глаз Бо Кливила.

— Обалдеть. Прямо замок Дракулы. — Зеро почесал в затылке. — Только в миллион раз больше. И страшнее. И…

Беатрис толкнула его локтем. Рядом испуганно заскулил Тыквер, трясясь мелкой дрожью.

Весь склон вокруг замка был расчерчен запутанной сеткой тропинок, по которым непрерывно двигались сотни и тысячи фигур, многие в цепях.

— Они сюда всех призраков со всей страны согнали, кажется, — прошептала Мэй. У нее вспыхнула надежда. — И вроде все целы!

Среди скованных призраков виднелись и другие, понукающие, подталкивающие, дергающие за цепи. Темные духи. Пессимист с грозным утробным ворчанием оглянулся на Фасольку.

Внезапно дыру закрыла темная тень, и все разом отпрянули. Когда они осторожно заглянули обратно, в небе под отверстием кружило несколько черных силуэтов. Вампиры-надзиратели.

Мэй посмотрела на моток веревки, висящий у Колченогого Пити на ремне. Прикинула на глаз расстояние от дыры до самого высокого пика. Потом принялась разматывать веревку и обвязывать вокруг валуна.

— Ты что это удумала?

— Будем спускаться, — заявила Мэй, проверяя узел на прочность.

— Шутки шутишь? — поперхнулся Пити, отшатываясь.

Мэй обвела взглядом собравшихся. У всех на лицах читался один и тот же вопрос.