Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

Президенту так понравился этот мой стишок, что он тут же назначил меня главным редактором детского африканского журнала «Юный людоед».

Стюардесса Аленушка вышла за меня замуж, и вскоре черный аист принес нам черную девочку. Когда девочка выросла, она, в свою очередь, вышла замуж за Андрея, сына летчика Кадыгроба. Сам же Кадыгроб стал писать сказки и подписывать их — «Ханс Кристиан Андерсен». На что главный редактор «Тик-Така» ему однажды сказал:

— Вы, Кадыгроб, такой же Ханс Кристиан Андерсен, как я — «Боинг 747».

Игнат Терентич обиделся на главного редактора и перестал читать журнал «Тик-Так». Но это уже его личное дело.

Жила-была девочка. Звали ее Машка Промокашкина. И однажды она увидела в компьютерном магазине диск со странным названием: «Погружение во внутренний мир».

— Это фантастический боевик? — спрашивает Машка у продавщицы.

— Нет, девочка, — отвечает та, — это практическое пособие, с помощью которого можно погружаться в свой внутренний мир.

— А зачем в него погружаться? — не понимает Промокашкина.

— Для интереса. Неужели тебе не интересно узнать, какой у тебя внутренний мир?

— В общем-то, интересно, — сказала Машка и купила диск. А дома вставила диск в комп и нажала «пуск».

Зазвучала плавная мелодия, и по экрану поплыли разноцветные кружочки, треугольнички, квадратики… И Машка почувствовала, как она погружается в свой внутренний мир. Погрузилась — и оказалась в какой-то грязной комнате. Обои все ободранные, оконные стекла лет двести не мыты, на полу окурки и пустые бутылки валяются.

«Ой, мамочка!» — испугалась Машка и скорей-скорей выбираться из своего такого грязного внутреннего мира.

«Видно, у меня что-то с моим внутренним миром не в порядке, — решила Промокашкина. — Съежу-ка я к врачу».

Села Машка на троллейбус и поехала.

Приехала.

Имя-отчество у врача оказалось прикольным — Фрум Фрумыч. А фамилия еще прикольней — Фрумфрумкин.

Выслушал Фрум Фрумыч Промокашкину и говорит:

— Ну-ка закрой, девочка, глаза.

Машка закрыла.

— А теперь дотронься правым ухом до левой руки.

— Как это? — опешила Промокашкина.

— Ой, то есть наоборот, — поправился Фрумфрумкин, — левой рукой до правого уха.

Машка дотронулась.

— Так, хорошо, — одобрил Фрум Фрумыч. — А сейчас ответь на вопрос: сколько весит килограмм картошки?

— Килограмм и весит, — сказала Промокашкина.

Фрумфрумкин заглянул в свой ноутбук, сверяясь с правильным ответом, и похвалил Машку:

— Молодец, верно. А теперь ответь на другой вопрос: как звали Александра Македонского?

— Александром, — сказала Промокашкина.

— Правильно, — кивнул Фрум Фрумыч, предварительно сверившись с ответом в ноутбуке. — Поздравляю, ты в полном порядке.

— Точно? — недоверчиво переспросила Машка.

— Точнее не бывает!

— А тогда почему в моем внутреннем мире окурки и бутылки валяются?

— А потому, что у тебя, скорее всего, сосед — алкоголик.

— Да, алкоголик, — подтвердила Промокашкина. — Дядя Гриша. Он каждый день пьет.

— Выходит, ты попала в его внутренний мир.

— А разве такое бывает? — удивилась Машка.

— В жизни, девочка, все бывает, — назидательно ответил Фрумфрумкин.

Вернулась Машка Промокашкина домой и снова диск в комп сунула. Погрузилась в свой внутренний мир, смотрит — а она под водой находится. Рыбки кругом плавают, водоросли шевелятся… Ничего Машка понять не может.

Выплыла Промокашкина из своего внутреннего мира и опять к Фрум Фрумычу отправилась. Так, мол, и так — рассказывает.

— А у тебя, девочка, дома аквариума с рыбками случайно нет? — спрашивает ее Фрумфрумкин.

— Есть, — отвечает Машка.

— Выходит, ты во внутренний мир своих рыбок попала.

— Неужели и такое бывает? — поразилась Промокашкина.

— Редко, но бывает, — подтвердил Фрум Фрумыч.

Вернулась Промокашкина домой и в третий раз диск в комп сунула. И очутилась на сей раз… в лабиринте. Глядит — а на нее надвигаются та-а-акие мерзопакостные твари, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Поэтому и не будем описывать. Скажем только, что вид их был настолько омерзителен, что даже самые отвратительные монстры из фильмов ужасов выглядели по сравнению с ними милыми симпатяшками.

Промокашкина хотела выскочить из своего внутреннего мира. Да не тут-то было. Это же лабиринт. Поди-ка найди из него выход.

И Машка помчалась, не чуя под собой ног. А страшилища за ней в погоню кинулись.

— Ха-ха-ха, — хохочут мерзко, — от своего внутреннего мира не убежишь! Сейчас мы тебя догоним и сожрем!

И действительно, чуть было не догнали и чуть было не сожрали.

Вот так-то, мои маленькие читатели и читательницы, никто не знает, что может таиться в нашем внутреннем мире.

Вернулся как-то раз Вовка Морковкин из школы домой, смотрит — а на дверях его квартиры черный крест нарисован. Да странно так нарисован — вверх ногами. Кто-то скажет: ну и что? Подумаешь, крест. Но Вовке этот крест не понравился. Стер он его. И точно такой же нарисовал фломастером на двери Юрки-соседа.

Морковкин был уверен, что это Юрка крест нарисовал. А раз так, то и пусть получит на свою дверь такой же.

Прошла ночь. Наступило утро.

Вовкина мама во время завтрака говорит: «Какой кошмар. Вчера куда-то пропал соседский мальчик Юра».

Сходил Вовка в школу, отучился. Домой возвращается. Глядит — на его дверях опять кто-то черный крест нарисовал. Стер его Вовка и думает: «Раз Юрка пропал, значит, это Ирка-соседка кресты рисует».

И Морковкин нарисовал крест на Иркиной двери.

Наутро Вовкина мама во время завтрака говорит: «Какой ужас. Вчера куда-то исчезла соседская девочка Ира».

Снова пошел Вовка в школу. Отучился. Домой вернулся — а крест тут как тут, опять на его дверях красуется.

«Кто же это кресты рисует? — недоумевает Морковкин. — Юрка пропал, Ирка исчезла… Не профессор же Тапочкин?» Дело в том, что профессор Тапочкин жил в последней соседней квартире.

В общем, не стал Морковкин больше крест со своей двери стирать. Что толку, если завтра он опять появится.

Наступила ночь.

Спит Вовка и сквозь сон слышит чье-то бормотание на лестничной площадке. Тут надо сказать, что входная дверь в квартиру Морковкиных была оборудована скрытой видеокамерой, которая позволяла видеть все, что происходит на площадке. А просмотр осуществлялся с телевизора.

Вовка включил телик и увидел, что перед входной дверью сидит адвокат Чертков с пятого этажа.

— Мяф-гаф-хрю-ку-ку, — бормотал адвокат, — трах-бах-тарарах через коленку в коромысло!

Вовка Морковкин, не будь дурак, всю эту галиматью поставил на «запись», а утром показал маме. А та скоренько отнесла запись… нет, не в полицию, а в церковь — отцу Варению.