Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

— А где Константин Сергеевич? — ненароком интересуется Андрей.

— Какой Константин Сергеевич? — удивляется мама.

«Йес! — радостно думает Андрей. — Получилось!»

С тех пор все так и пошло. Только у Андрея возникнут проблемы с каким-нибудь человеком, он сразу же обращается к Чмок-Чмоку. И на следующий день нет ни проблем, ни этого человека…

«Интересно, — думает Андрей, — куда же все эти люди исчезают?..»

И так ему любопытно стало, что раз ночью он и говорит в темноту:

— Страшный и ужасный Чмок-Чмок, а можно мне посмотреть, куда они все исчезли?

— Чмок-чмок, — прочмокал Чмок-Чмок. А на следующий день — где Андрей? Нет Андрея! Исчез… Главное, что о нем никто и не вспомнил. Ни мама… ни одноклассники… Словно его и не было никогда.

Вот так-то, мои маленькие читатели и читательницы. Чмок-чмок…

Поехал как-то Вовка Морковкин на летние каникулы в деревню. В гости к бабушке. Бабушкин дом находился рядом с церковью. И вот однажды ночью не спалось Вовке. И он решил пойти прогуляться.

Вышел на улицу, смотрит — а в церкви окошко светится. Подкрался Морковкин к окошку и заглянул в него.

И видит — стоит посреди церкви гроб, а в гробу лежит девочка. Красивая-прекрасивая. И так она Вовке понравилась, что ему захотелось ее поцеловать.

Тут надо сказать, что Морковкин еще ни разу ни с кем не целовался. Нет, с родственниками-то он, конечно, целовался — и не раз — и с папой, и с мамой, и с сестрой Капой, и со своими бабульками и дедульками… А вот поцеловать чужого человека, да к тому же девчонку — такого в Вовкиной жизни еще не случалось.

Уж больно Морковкин был робкий. Даже когда ему представлялся случай поцеловать девчонку, он всегда с опаской думал: «Ну да, сейчас полезу к ней целоваться, а она мне скажет: «Отвали, козел!»

А тут такой удачный момент. Девчонка ничего сказать не сможет — она же мертвая.

И хотя Вовке было очень страшно, но он все же вошел в церковь, подошел к гробу, наклонился к мертвой девочке и поцеловал ее.

Вдруг девчонка открывает глаза и говорит Морковкину:

— А ну отвали, козел!

Вовка прямо-таки остолбенел. Еще бы!.. Представьте себе, мои маленькие читатели и читательницы, вы целуете мертвую девочку, а она вам такое заявляет.

Девчонка тем временем встала из гроба и огляделась.

— Оба-а-алдеть!.. — изумляется. — Где это я?!

Морковкин, конечно, ноги в руки и бежать скорей из церкви. Домой прибежал, под одеяло юркнул. Лежит, дрожит как заяц, а в ушах девочкин голос слышится: «А ну отвали, козел!»

Так бедный Вовка до утра и продрожал под одеялом.

А наутро к нему пришла мертвая девчонка. Да не одна, а со своими родителями. Оказывается, звали ее Соня и была она вовсе не мертвой, а — живой.

Просто произошло маленькое недоразумение. Соня очень любила поспать и однажды до того крепко уснула, что родители решили, что их дочка умерла. Нарядили они ее в белое платье, положили в гроб и оставили на ночь в церкви, по старинному русскому обычаю. И если б не Вовкин поцелуй, от которого Соня проснулась, то, пожалуй, что ее так бы и схоронили на кладбище.

Но, к счастью, все обошлось.

И счастливая Соня подарила Морковкину свой первый поцелуй. А счастливые Сонины родители подарили Вовке навороченный айфон.

В общем, мои маленькие читатели и читательницы, полнейший хеппи-энд получился.

Жил один охотник. Звали его Степан. Пошел он как-то на охоту. И вышел к болоту. Смотрит — посреди болота сидит какое-то странное существо. Человек — не человек, животное — не животное… Так, серединка на половинку.

— К добру или к худу? — спрашивает охотника это существо.

— Чего-чего? — не понял Степан.

— К добру или к худу? — повторило существо.

— Ну, предположим, к худу, — говорит Степан.

Существо захохотало и нырнуло в болотную топь.

Вернулся Степан домой, а жена у него — померла. Похоронил он ее. Снова на охоту отправился.

Глядит — опять посреди болота сидит все то же непонятное существо.

— К добру или к худу? — интересуется.

«Скажу-ка я: к добру, — думает Степан, — вдруг жена оживет».

И говорит:

— К добру.

Существо вновь захохотало и в болотную топь нырнуло.

А Степан домой вернулся в надежде, что его живая жена встретит. Ага. Щас. У него не только жена не ожила, а еще и дочка померла.

Похоронил Степан дочку. Опять на охоту отправился.

Вышел к болоту. Существо уже тут как тут.

— К добру или к худу? — спрашивает.

Степан без лишних слов снял с плеча двустволку и сразу из двух стволов — бах-бах!.. Короче, убил странное существо.

Вернулся домой. А жена с дочкой живехонькие. Степан обрадовался, конечно. Но радость его оказалась недолгой.

— А вы кто? — смотрят на него жена и дочка с недоумением.

— Как это — кто? — обалдел Степан. — Тебе я — муж, — говорит он жене. — А тебе — отец, — говорит он дочери.

— Нет, — отвечают жена с дочкой. — Вот наш муж и отец… — И показывают на крыльцо.

А на крыльце стоит убитое Степаном существо. И как обычно спрашивает:

— К добру или к худу?

Тогда Степан взял да и перекрестился. И в ту же секунду оказался на берегу реки. С удочкой. Потому что он был вовсе не охотник Степан. А рыбак Семен. Причем неженатый и бездетный.

Во как нечистая сила балует!

Одна девочка по имени Настя, как обычно, легла вечером спать. И, засыпая, подумала: «Завтра пять уроков… потом в компик надо поиграть, в басик сгонять, с подружкой Машкой поболтать, читалку почитать…» В общем — все было, как всегда.

А утром проснулась Настя, сладко потянулась, посмотрела на свои ноги и глазам своим не поверила — ноги не ее! Какие-то бледные, со вздувшимися венами. Глянула Настя на свои руки — и руки не ее. Тоже бледные и тоже со вздувшимися венами. Схватилась Настя со страху за лицо. Чувствует — и лицо не ее.

Вскочила Настя с кровати, подбежала к зеркалу и ахнула. Потому что из зеркала вместо девочки Насти на нее смотрела бабушка Настя. Словно бы за эту ночь Настя постарела лет на семьдесят. Волосы стали белые, глаза — красные, лицо — морщинистое… Настя от такого сюрприза аж рот разинула. А во рту у нее ни одного зуба. Ни е-ди-но-го!

А тут звонок. Телефонный. Дзинь-дзинь!..

Настя, как во сне, трубку взяла.

— Алло? — говорит старушечьим голосом.

— Это Настасья Петровна? — спрашивает какая-то женщина.

— Нет, вы ошиблись, — отвечает Настя.

— Нет, я не ошиблась, — говорит женщина. — Я ваш голос узнала. Это из поликлиники звонят. Мы получили результаты вашего обследования. Вам необходима операция.

— К-какая оп-п-ерация? — Настя от испуга даже заикаться начала.

— Срочная. На сердце. У вас правый клапан барахлит.