Валерий Роньшин - Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

— А может, его надо на «вы» и повежливее? — снова предположила Танька.

— Уважаемая лысая башка, — вежливо обратилась Анька к зеркалу, — дайте, пожалуйста, кусочек пирожка.

Но и на вежливое обращение призрак не отреагировал.

— А что если — наоборот, погрубее, — прикинула Танька да как гаркнет: — Эй ты, лысая башка, а ну гони в темпе кусок пирожка!

Грубость тоже не заставила призрака выйти из зеркала.

Короче, как только Анька с Танькой не вызывали призрака — и так, и сяк, и этак! А призрака — нет как нет.

— А давай вместе попробуем, — в конце концов говорит Анька.

— Давай, — отвечает Танька.

И они, разом лизнув свои отражения, хором прокричали:

— Лысая башка, дай кусочек пирожка!

И ВДРУГ…

— Ой, мамочка, — в страхе шепчет Танька.

— Ой, папочка, — в страхе шепчет Анька.

…А когда на другой день эти самые мамочка с папочкой приехали с дачки — дочек их и в помине нет. Остались от Аньки с Танькой только их остриженные волосы на полу да облизанное ими зеркало на стене.

Вот вам и «лысая башка, дай кусочек пирожка».

Жили-были две сестрички — До и Ре. И вот как-то раз мама с папой сделали им на день рождения (а родились сестры в один и тот же день, в один и тот же час и даже в одну и ту же минуту) шикарнейший подарок — путевку в детский Замок Чудес, который стоял на берегу Волшебного озера.

Этот замок был набит чудесами, как книги набиты буквами. Чего там только не было! Например, там был волшебный зал, в котором не действовала сила тяжести. И как только вы входили в этот зал, ваши ноги вам были уже не нужны. Вы начинали летать-летать-летать по залу, как летают птицы… А какие в Замке Чудес были яства, о-о-о-о-о, какие там были яства! Тоже, естественно, волшебные. По сравнению с ними все другие самые-пресамые изысканнейшие кушанья казались просто-таки опилками, поли́тыми бензином.

А какой рядом с Замком Чудес раскинулся парк, у-у-у-у-у, какой это был парк! В нем росли волшебные деревья, по сравнению с которыми все другие самые-пресамые красивейшие деревья казались чахлыми кустиками. А на волшебных ветвях этих волшебных деревьев сидели волшебные птицы. Они были ослепительно красивы. По сравнению с ними даже самые-пресамые прекраснейшие птицы выглядели просто-таки мокрыми курицами. А как они пели, ах-ах-ах, как они пели: фьюти-фьюти-фью… Просто волшебно. Не хотелось бы снова пускаться в сравнения, но придется: по сравнению с этим волшебным пением песни всяких там соловьев-дроздов звучали просто-таки как какое-то кваканье-гавканье.

А суперволшебным местом было Волшебное озеро. Об этом озере говорили, что тот, кто хотя бы раз искупался в нем, не забудет это купание ни-ког-да. Потому что ощущение от купания было таааакое… ТААААКОЕ… в общем, не передать — какое.

Не удивительно поэтому, что и До, и Ре, и все остальные дети с нетерпением ждали той заветной минуты, когда директриса Регина Борисовна — рыжая дама в черном платье — позволит им искупаться в этом волшебном озере.

И вот — наконец-то! — эта заветная минута настала. Появилась Регина Борисовна — как всегда рыжая и как всегда в черном — и захлопала в ладоши:

— Дети, дети, купаться, купаться…

— Ура-а-а!.. — закричали от радости До, Ре и все остальные детишки и, обгоняя друг дружку, бросились к Волшебному озеру.

А вода как роса — ну, то есть чистая-пречистая и такая спокойная, что было даже не понять, есть ли вообще в озере вода. Но тут в воду с радостным визгом вбежали дети, поднимая миллионы бриллиантовых брызг. И все смешалось — и визги, и брызги.

И До, и Ре, и вся остальная детвора и плавали, и ныряли, и плескались, и кувыркались в волшебных водах Волшебного озера. А весь последующий день после купания только и было разговоров, что о Волшебном озере. И даже вечером детишки-ребятишки не могли успокоиться и говорили, говорили, говорили о том, как они купались в Волшебном озере.

И только одна До ничего не говорила. Потому что после купания в Волшебном озере куда-то пропала Ре. Но никто этого не заметил. Да и сама До не сразу обнаружила исчезновение сестры. И лишь за обедом, когда рядом с До села совсем другая девочка, До вдруг осознала, что не видела Ре после купания.

— Это место Ре, — сказала До девочке.

— Нет, это мое место, — ответила девочка. — Я всегда тут сижу.

— Нет, ты никогда тут не сидела. Здесь сидит моя сестра.

— Нет, я сижу.

— Нет, не ты!

— Нет, я!

Они заспорили, и, к изумлению До, все остальные дети встали на сторону этой девочки.

— Да, — сказали они, — она всегда тут сидит.

«Может, меня просто решили разыграть? — подумала До. — И Ре тоже участвует в этом розыгрыше?» Но «розыгрыш» явно затягивался, потому что вечером в комнату, где жили До и Ре, пришла не Ре, а совсем другая девочка и стала готовиться ко сну.

— Что ты тут делаешь?! — уже с раздражением спросила До. — Это кроватка Ре!

— Какой еще Ре?! — тоже с раздражением ответила девочка. — Ты уже всех достала своей дурацкой Ре! Нет тут никаких Ре и не было никогда!..

До не могла уснуть всю ночь, она — думала… думала… думала… А когда пришло утро, а Ре так и не появилась, До пришлось сделать то, что ей ну о-очень не хотелось делать: пойти к рыжей даме в черном, — Регине Борисовне.

Директриса Регина Борисовна сидела в своем большом кабинете за своим большим столом.

«Тук, тук, тук», — услышала она робкий стук в дверь.

— Войдите, — разрешила директриса.

До робко отворила дверь и столь же робко вошла.

— Здравствуйте, Регина Борисовна, — тихо сказала она.

— Здравствуй, милочка. Как тебя зовут?

— Меня зовут До, — еще тише произнесла До.

— Я тебя слушаю, До.

И До, волнуясь и запинаясь, поведала директрисе о том, как после купания в Волшебном озере куда-то исчезла ее сестра.

— А как зовут твою сестру? — спросила директриса.

— Ее зовут Ре.

Директриса открыла в своем ноутбуке страничку учета всех детей в Замке Чудес, посмотрела… посмотрела… И говорит:

— Девочки с таким именем у нас нет.

— Как это нет? — обомлела До. — Это же моя сестра.

Директриса еще раз сверилась с ноутбуком, открыв на сей раз личную страничку До.

— Нет, милочка, у тебя никакой сестры.

До просто-таки дар речи потеряла от такого директрисиного ответа. А когда снова обрела этот дар, возмущению ее не было предела.

— Да что вы такое говорите, Регина Борисовна! Да возьмите и позвоните моей маме или моему папе! И они вам сразу скажут про Ре!

Но директриса звонить никуда не стала. Она так и ответила:

— Никуда я, милочка, звонить не буду.

— Почему это?!

— Потому что у тебя нет ни мамы, ни папы.

— Как это нет?! — на сей раз уже не обомлела, а прямо-таки обалдела До.