Юрий Ермолаев - Гордимся тобой, пионер!

— Дед!.. А дед Шермат!..

— Что тебе? — Старик проснулся и с силой дёрнул вожжи.

— Вы куда едете?

— На Кыргоо, дорогой Баялы.

В предутренних сумерках рядом с арбой появились два мальчика. Один — высокий, в телогрейке, нёс на голове большую связку книг. Другой — поменьше, тоже в телогрейке, с подвёрнутыми рукавами, горбился под тяжестью рюкзака.

— О, да с тобой Урий! — воскликнул дед Шермат, приглядываясь к мальчику с рюкзаком. — И далеко направились?

— Я на Узун-Булак, к дяде Джумалы, — сказал высокий мальчик. — А Урий пойдёт дальше — к деду Сагындаю.

— В Узун-Булак я приеду через неделю. Скажите: дед Шермат привезёт по заказу чугунный котёл и просо.

— Скажем! — Баялы и Урий отстали.

— Счастливой дороги, дедушка! — крикнул Баялы.

— И вам счастливого пути, — ответил Шермат. Он вздохнул и тихо добавил: — Дорога к Узун-Булаку вон там, — и кивнул влево, — всё вверх и вверх… Устанут Баялы и Урий.

— Что это за ребята? — спросил я.

— Ребята? Из нашего совхоза. Пионеры… школьники. Отец Баялы — чабан, пасёт отару на Тегереке. У Урия отца нет, умер два года назад. Живёт с братом.

— А куда они направились? Да ещё с книгами.

— У нас называют Баялы книжным носильщиком.

— Книгоношей? — поправил я старика.

— Правильно, книгоношей, — оживился Шермат. — Он берёт в лавке совхоза книжки и продаёт их на пастбищах.

— И много продаёт?

— Все, какие приносит. Даже скучные.

— Люди, видно, сочувствуют ему: попробуй-ка потаскать с собой тюк книжек, — сказал я.

— Нет, не так! Я видел, как Баялы продаёт книжки. Он при мне зашёл в юрту старика Калмана и вежливо спросил: «Слыхали ли вы, дедушка Калман, о непобедимом богатыре Щорсе?» — «Слышал, Баялы, но мало», — ответил Калман. «Тогда послушайте о нём несколько страничек», — сказал Баялы и прочитал сперва десять, потом двадцать страничек, потому что Калман всё просил и просил читать дальше. В тот день он купил у Баялы книгу о Щорсе и ещё две книги — о матросах и шахтёрах.

— И много у вас таких книгонош?

— Не знаю. На наших пастбищах их несколько человек. И все школьники. Говорят, и на других пастбищах совхоза мальчики и девочки продают книги. Баялы, если ему закажут, приносит и библиотечные книги.

Дорога становилась круче, и дед Шермат вылез из арбы.

— Полегче будет лошадям, — сказал он.

За ним последовал и я.

— Новые люди растут. Хорошие люди, — сказал дед Шермат.

В полдень мы приехали в Кыргоо. На обратном пути в Тегерек дед Шермат обещал заехать за мной.

Я жил в Кыргоо у знакомого чабана. Кыргоо — первая ступенька гигантской лестницы, ведущей ввысь, к зубчатым вершинам гор. Возле зелёных пологих отрогов справа желтеют низенькие песчаные холмы — адыры; прижимаясь к фиолетовым скалам, бурлит, горбится речка, прозванная Поперечной. В высокой, по пояс, траве пасутся отары овец и табуны лошадей.

Крепкий, широкий в плечах чабан Калман Ахматбеков вот уже двадцать третий год весной пригоняет отару в Шор-Булак — самое верхнее пастбище совхоза. Со скалистого перевала далеко внизу видна синяя полоска Иссык-Куля.

— Озеро будто рядом. А на самом деле до него больше сорока километров, — сказал Калман. — Недавно Баллы читал мне легенду об озере.

— Баллы бывает и у вас?

— А как же… Обязательно. Он приносит книги. Если попрошу — читает их вслух. Глаза у меня слабые. От горного солнца, видно.

Жаркое полуденное солнце замерло над горами, над Шор-Булаком. Овцы, истомлённые зноем, в поисках прохлады жались к земле, сбивались в кучу в тени адыров. Калман лежал в зарослях чия и, глядя на фиолетовое безоблачное небо, рассказывал о пионере Баллы Телекееве.

— Я не очень-то любил читать. Считал, что чабану не пристало сидеть с книжкой. И без того у меня, думал, забот много. Но однажды пришёл ко мне Баллы. Так и так, дядя Калман, пионеры Тегерека сажают деревья, растят ягнят и телят, собирают металлолом, сами построили здание школьных мастерских. И ещё мы решили, дядя Калман, доставлять на пастбища новые книги. В Шор-Булаке живёт только три человека. До фермы от вас далеко — вы и в кино не ходите и радио не слушаете… А книга всегда будет рядом. Как друг, товарищ. На вашем пастбище книгоношей буду я. Можете заказывать книги в библиотеке и в сельпо. А я давно книжку в руках не держал. Ну давай, говорю, попробуем, почитаем. В тот день он начал читать мне книжку «Грач — птица весенняя»… Дочитал я её уже один. Потом он принёс «Записки охотника», «Капитанскую дочку». Сейчас жалею: сколько не прочитано мною книг! Тысячи! Нет, поздновато пришёл ко мне Баялы.

И домой старый Шермат не спешил. Лошади шагали будто нехотя, лениво, хотя дорога всё время шла под уклон. Старик напевал какую-то песенку и совсем не обращал на меня внимания.

— Что у вас нового, уважаемый Шермат?

— Ничего! — сказал старик. — Сдал кому надо печку, котёл и муку… Люди довольны, и я доволен.

Вдруг Шермат остановил лошадей и, размахивая руками, закричал:

— Эй, Баялы!

По тропинке спускались два человека; трудно было угадать в них Баялы и Урия — настолько далеко они находились. Но Шермат, бросив вожжи, сидел, поджидая пешеходов.

Глаза не подвели старика: это на самом деле были Баялы и Урий.

— Садитесь, ребята, — пригласил их дед Шермат.

— Спасибо, дед, — сказал Баялы.

Ребята сели, и Баялы стал не спеша рассказывать о пастбищах, о своих встречах, о продаже книг. А Урий не проронил ни слова; он молчал, опустив глаза, и изредка растерянно улыбался.

— Дед Шермат, — неожиданно спросил Баялы, — для чего заменяют баранов овцами?

— Как — заменяют? — не понял старик.

— Вот, скажем, я пасу отару баранов… Ко мне приезжает друг и предлагает сменять барана на овечку. И я меняю.

— Ну, а потом можешь ехать прямо к прокурору. За такой обмен накажут строго.

— За что накажут?

— Тут, Баялы, хитрая механика. Барашек весит семьдесят, а то и восемьдесят килограммов, а овца значительно меньше. Поэтому барашка на базаре иногда можно продать вдвое дороже, чем овцу.

Баялы задумался.

— Вон как выходит, — произнёс он. — Слышишь, Урий?

Урий молчал.

— Мы, дед Шермат, видели, как меняют баранов на овец, — сказал Баялы.

…Это произошло минувшей ночью.

Джумалы, к которому шли ребята, заболел. Дочь его, Айджамал, уехала в Тегерек, чтобы вызвать врача и предупредить управляющего фермой о болезни отца.

Врач приехал, а Айджамал не вернулась: управляющий задержал её на ферме. Вместо Айджамал приехал Атамкул, маленький, с заметным горбом человечек.

— Поезжай, Джумалы, лечись, — сказал Атамкул. — А я за тебя поработаю. Не бойся, с отарой ничего не случится.

Врач увёз Джумалы в Тегерек; Атамкул временно поселился в его юрте. В сумерках туда пришли Баялы и Урий. Они хотели отдохнуть, но Атамкул сказал, что юрта не его и он не хочет отвечать, если какие-нибудь вещи Джумалы исчезнут.