Андрей Неклюдов - Звезда по имени Алголь

В те невесёлые дни, одиноко бродя по окраинам городка, Ромка остановился как-то возле новой строительной площадки. Строители спилили ещё недавно росшие здесь сосны и дубы, и на их месте экскаватор вырыл котлован. Безобразной кучей лежали, растопырив корни, вывороченные пни. Ромка помнил те деревья, почти каждое из них, и поляну под ними, где не раз собирал с друзьями первую землянику. Не раз наблюдал он за дятлом, обитающим в дупле высокого дуба, сыплющего осенью желудями. Где он теперь, этот дятел? Улетел искать другое убежище или погиб, когда повалили дерево?.. Ромке пришла в голову мысль, что никто из этих взрослых, строящих дом (и тех, кто этот дом чертил на бумаге и кто командовал строительством), скорее всего, не думал о судьбе этого дятла, об этих дубах и соснах, и уж тем более о землянике. Для них это ерунда, мелочи. А ведь в траве и земле, которую перерыл экскаватор и остатки которой покроют асфальтом, — сколько в ней обитало всякой мелкой живности! Божьи коровки, муравьи, кузнечики, всякие жучки, улитки, дождевые черви, сороконожки, разные личинки и пауки. О них никто, конечно, никогда не думает.

И точно так же никто из взрослых не думает о них, мальчишках, когда на месте их катка сооружают кафе, а домик на чердаке превращают в кучу мусора. Для взрослых они как те жучки да козявки.

Надо уходить, решил Ромка. Переселяться на дальние земли. Подальше от взрослых. Уходить, как уходят звери и улетают птицы от наступающих на их вольный мир городов.

Ромка и его команда хорошо знали окрестности городка — речку Иршу, участки леса между полями. Знали они и озеро за рекой, мало кем посещаемое, можно даже сказать, необитаемое.

С одной его стороны прямо к воде спускался песчаный холм, рассечённый глубокими промоинами и поросший молодыми сосенками. А по остальным — плоским — берегам густо рос ольховник, так что можно было пройти рядом и не догадаться, что за зарослями таится озеро.

Имело оно не круглую, а какую-то замысловатую форму, с небольшими заводями и мысками. И хотя вода в нём была прозрачной, само озеро казалось сумрачным — то ли потому, что с трёх сторон его тесно обступали кусты и деревца, то ли потому, что дно у него было илистое, да ещё и выстлано почерневшими, палыми листьями.

За тёмную воду и скрытость от посторонних глаз мальчишки прозвали озеро Ночным.

Попасть на Ночное можно было либо через мост ниже посёлка, но тогда приходилось делать немалый крюк, либо через брод, что получалось и ближе и интереснее.

Вот это озерцо Ромка с друзьями и решили обжить — сделать его своим пристанищем.

Озеро приняло пришельцев не сразу. В первый день оно как будто намерилось прогнать их.

Только они осмотрели его со всех сторон, как из-за высоких сосен за холмом выползла тёмно-синяя туча. Сердито, с нескрываемой угрозой пророкотал гром. И внезапно как шандарахнул прямо над их головами! И тотчас с порывом ветра ударили о землю, зашлёпали по воде крупные капли.

— Чёрт! — выругался Ромка.

Он быстро огляделся по сторонам. Прятаться было негде. Они стояли у подножия холма.

— Делаем вот что, — распорядился командир, — раздеваемся, одежду и вещи закапываем в песок… и сами тоже закапываемся!

Так и сделали. Едва зарылись, как хлынул ливень. У всех пятерых торчали снаружи только правые руки и головы. Конечно, не очень приятно, когда по лицу градом бьёт дождь, зато остальное тело спрятано.

Туча прошла. Мальчишки выскочили из песка, облепленные им по самые уши и похожие на восставших из могил духов. Искупались и оделись в сухое. Только Макапка продолжал бегать голым. Он перерыл почти весь холм, пока отыскал свою одежду. Вернее, она нашлась после того, как Ромка, догадавшись, в чём дело, погрозил Боче кулаком.

Это маленькое приключение с грозой ничуть не смутило путешественников. Наоборот, Ромке захотелось немедленно начать осваивать новую территорию.

— Мы — первопоселенцы на этих землях! — объявил он. — Первое испытание мы выдержали. А чтобы всегда чувствовать себя в безопасности, мы построим здесь форт.

За песчаным холмом высился старый сосновый лес. Там «первопоселенцы» отыскали высоченную голую сухостоину и почти полдня подрубали её маленьким тупым топориком. Потом, когда она рухнула, ещё полдня разрубали её на куски, которые тащили по двое на плечах через горку, качаясь под их тяжестью.

Одну из промоин расчистили, расширили, вбили по сторонам колья, чтобы стенки не обрушивались, а сверху выложили в ряд брёвна и присыпали их слоем песка. Получилась настоящая землянка, в которой все могли поместиться. В ней было немного сумрачно (как и положено землянкам), пахло сырым песком, а в ярком квадрате входа как на ладони лежало озеро. При этом само убежище было незаметно со стороны.

В соседней промоине (где вряд ли кто чужой догадается копаться) устроили продуктовый склад. Им стала залепленная снаружи песком нора, в глубине которой должны были храниться котелок, спички в полиэтилене, несколько картошек и луковиц, соль в пластмассовой баночке, заварка и сахар (тоже в банке). С такими запасами они спокойно смогут продержаться в осаде два-три дня, если к тому же ловить рыбу и варить уху. Кто станет их тут осаждать, они пока не знали, но лучше всё-таки заранее подготовиться.

Был оборудован и очаг — две вбитые в песок рогатины и поперечная палка с крючком из проволоки, чтобы подвешивать котелок (как они уважительно называли закоптелую алюминиевую кастрюлю с помятыми боками).

Ещё один сухостой свалили для трамплина, который сооружали весь следующий день. Теперь, разбежавшись по откосу холма и пробежав по двум скреплённым поперечинами брёвнам, нависающим над водой, можно было сигануть чуть ли не на середину озера. Ну, если и не на середину, то всё равно далеко.

Всем сразу же захотелось нырять.

Ныряли без передыху Едва бултыхнётся один, другой уже летит следом, за ним — третий, так что первому надо скорее отгребаться под водой в сторону.

— Давай попробуем прыгнуть сразу друг за другом и схватиться в воздухе за руки! — кричал в восторге Макапка.

— Глядите, я в полёте сложу ноги по-турецки! — вопил Коврига, разбегаясь.

Боча умудрился даже прыгнуть с Бочиком на плечах.

У Ромки под конец разболелись от хохота мышцы живота.

«Интересно, — подумал он, когда они отдыхали на берегу, — умеет ли прыгать с трамплина Лиля? Макапка говорит, она ходила в бассейн, значит, должна уметь…»

В общем, новые земли быстро и успешно обживались. Не хватало только судна, на котором можно было бы бороздить просторы этого уединённого водного бассейна. Но когда чего-то сильно желаешь, то в конце концов обретёшь.

На речке два года — до прошлого лета — действовала лодочная станция. Имелся дощатый, покрашенный синей краской причал, вдоль которого тянулась шеренга деревянных шлюпок, чёрных снаружи и салатно-зелёных изнутри. Их давали в прокат за умеренную плату. Но потом почему-то всё это хозяйство забросили — то ли оказалось невыгодным, то ли организаторы нашли себе другое, более прибыльное дело. И все лодки тоже были брошены. Но для чего-то (может, просто из вредности) их все затопили, пробив у каждой в днище дыру.