Андрей Неклюдов - Звезда по имени Алголь

Ночное озеро оголилось, потеряло всякую таинственность и выглядело, как выглядит, должно быть, умирающий человек.

Ромкина команда, совершенно потерянная, уставилась на своего командира. А Ромка стоял и не мог вымолвить ни слова, как тогда перед будкой Мумбы.

Все мечты о паруснике, о пристани, о развевающемся на ветру Лилином флаге, и тем более о плавании под парусом с самой Лилей, в один момент рухнули.

Его команда смотрела на него с отчаянной надеждой, словно ожидая какого-то чуда. Как будто в Ромкиных силах было вернуть озеру прежний вид.

Он был неплохим командиром, но он не был волшебником…

Ромка ещё не знал, что они станут делать, но дерзкая решимость действовать уже напрягла все его мышцы.

— Вперёд! — сухо скомандовал он.

Подхватив свою ношу, команда двинулась к обезображенному озеру. Не доходя до него метров тридцати, они обнаружили шеренгу чёрных железных столбиков, видимо, предназначенных для будущей ограды. Здесь Ромка подобрал берёзовую жердь и привязал к ней уголками флаг с изображением Мумбы.

Обогнув озеро слева и ступив на проутюженный бульдозером песок, мальчишки увидели, что часть грунта навалена в воду. А на том месте, где находился их форт, теперь была ровная площадка, заляпанная машинным маслом. Лишь у воды из нагромождённой кучи грунта торчали расщеплённые концы двух брёвен. От трамплина вообще не осталось ни следа. Лодки также нигде не было видно. Только неподалёку от берега сиротливо плавало весло.

«Нашу «Мумбу» убили второй раз», — подумалось Ромке.

На выровненной площадке, где стоял экскаватор и железный строительный вагончик, высился конус гранитного щебня.

В эти минуты бульдозер двигался им навстречу, толкая перед собой груду песка, из которой показывались, точно руки утопленника, и вновь исчезали зелёные лапы сосенок.

Не сводя глаз с рычащей, лязгающей гусеницами махины, Ромка бросил доски, скинул с плеч рюкзак и скорым шагом подошёл к куче щебня. Нагнувшись, он взял в руки по камню.

— По трактору-у… — негромко произнёс он.

Сквозь рокот мотора его вряд ли расслышали, но, несомненно, поняли его бойцы. Побросав поклажу, они подлетели к куче и тоже схватили камни.

— По тра-актору-у!.. — возвысил голос командир.

Все четверо, будто в единой связке, стояли поперёк пути наступающего на них чудовища, и было видно, что они не отойдут, даже если он станет их давить. Рядом с ними, воткнутый в землю, словно боевое знамя, развевался флаг.

В одно короткое мгновение Ромка вдруг ясно увидел, что произойдёт дальше.

— Огонь! — выкрикнет он, и в медленно ползущего монстра полетят камни.

— Огонь!

Камни звонко застучат по железу, треснет лобовое стекло.

Бульдозер остановится, и из него бешеным чёртом выскочит водитель с зажатой в руке монтировкой. И будет он как две капли воды похож на Туловище — такой же коротконогий, лысый, с лиловой физиономией. И тоже в тапках.

— Бандюги! — заорёт он. — Да я вас сейчас проучу, выродки!

И он грозно побежит на своих врагов, явно ожидая, что хулиганы бросятся наутёк, готовый догнать хоть одного из них.

— Огонь! — рявкнет Ромка, и лицо его перекосится от ярости.

И яростные полетят в рабочего камни.

— За «Мумбу» — огонь! — будет не переставая кричать Ромка. — За наш форт — огонь! За фрегат! За донжон! За Ночное! Получай!

Ромка на секунду пришёл в ужас от этой картины, но тотчас же, тряхнув головой, решительно замахнулся.

— Рома! — внезапно донёсся до его слуха отдалённый голос.

Ромкина рука дрогнула. Дрогнуло Ромкино сердце. И тотчас же всё поплыло у него перед глазами. Это был голос Лили. Он не спутал бы его ни с каким другим. Вдоль реки к ним спешила тоненькая девичья фигурка. Не может быть! Как она сюда попала? Если через мост, то как она их нашла? И зачем?

Бульдозер между тем сдал назад, и снова пополз на мальчишек, толкая перед собой ещё большую гору грунта.

Лиля подбежала к ним раньше, чем подъехал трактор, и раньше, чем Ромка обрёл способность соображать. Её глаза тревожно блестели, на щеках проступил румянец, чёрные локоны прилипли ко лбу. Ветер раздувал на ней синюю, как их флаг, лёгкую курточку.

— Рома, — коснулась она Ромкиного плеча, затем повернулась к брату: — Что у вас тут такое?! Вы что надумали? Бросьте сейчас же камни! Опомнитесь!

Но Ромка продолжал стоять на месте, глядя на неё во все глаза, как будто всё ещё не веря, что это Лиля. И вся его недавняя злость, отчаяние, все его накопившиеся обиды на взрослых, на несправедливость мира таяли с каждой секундой.

Бульдозер притормозил метрах в пяти от них. Из отворившейся дверцы высунулась взлохмаченная голова.

— Эй, камикадзе! — прокричала голова беззлобно. — Дорогу дяде Толе! — и лохматая голова скрылась.

Ромка подобрал с земли рюкзак.

— Уходим, — негромко приказал он своим.

Бульдозер загудел им вслед, не то прогоняя их поскорее, не то торжествуя, но Ромка его не слышал. Он слышал и видел сейчас только Лилю.

— Как ты смогла найти нас? — спросил он, когда они уже шагали по дороге к далёкому мосту.

— Это я рассказал ей, как выйти на озеро, — покраснев, признался Макапка.

— Вот болтун! — озлился Боча.

— Вадик так расписывал это место, что мне захотелось самой взглянуть на него. Посмотреть, как вы будете плавать под парусом на вашем судне.

— А судно-то тю-тю, — дурашливо развёл руками Боча. — Зря мы всё-таки не обстреляли тот трактор.

— А вот и не зря! — сказала Лиля. — Вы что, хотите попасть в тюрьму?

— Ничего. Построим другое судно, ещё лучшее, — твёрдо пообещал Ромка. — Теперь мы знаем, как это делается, и парус с флагом у нас есть. И отправимся в плавание по Ирше. Поплывёшь с нами? — осторожно спросил он у Лили.

Макапкина сестра улыбнулась своими яркими, как у брата, губами:

— Посмотрим на ваше поведение. Вон вы, оказалось, какие воинственные. С трактором собрались воевать.

— Мы не всегда такие, — нахмурился Ромка, снова вспомнив про озеро.

Между слоями облаков тем временем пробилось солнце, осветив полосу дальнего леса, а также Лилино лицо. От реки дул ветер — качал деревья и шевелил Лилины волосы. Ромка вдруг набрался отваги (такой уж сегодня складывался невероятный день) и взял Лилю за руку. Она сейчас же высвободилась, блеснув на него чёрными глазами. Но потом, видя его расстроенную физиономию, сама взяла его руку. И тогда Ромка расправил грудь и вздохнул, как вздыхает только очень счастливый человек. И ещё ему подумалось: не случись этой беды с озером, он, наверное, не шёл бы сейчас рядом с Лилей. Выходит, озеро посодействовало ему, само страдая…

Ромка ощущал в своей огрубевшей за лето крепкой ладони тонкие нежные пальчики. Ему вдруг вспомнился сон, в котором они с Лилей летали вдвоём, вот так же держась за руки. И у него возникло ощущение, будто и сейчас они летят. Да, они не шагают по земле, а парят, вдвоём над лугами и лесом, над знакомыми крышами домов с их антеннами и трубами, и полукруглыми слуховыми окошками, над стройками, над его верными друзьями, бредущими по дороге к мосту, над могилкой Мумбы, над любимой речкой, над Ночным озером и крошечным трактором возле него. Они летят, поглядывая вниз и друг на друга и ни на миг не расцепляя рук.