Полли Хо-Йен - Мальчик в башне [litres]

Я слышал, что есть специальный код, который люди используют для общения с помощью фонарей, но я его не знаю, и человек в соседнем доме не знает тоже, как мне показалось. Мы просто копируем действия друг друга. Мы не можем передать слова, но нам удается сказать кое-что гораздо более важное. Мы говорим: «Я здесь, и ты здесь, и я тебя вижу».

Мы передаем друг другу сигналы добрую часть ночи. Потом человек из дома напротив машет лучом из стороны в сторону и выключает фонарик.

Наверно, он прощается. Желает спокойной ночи.

Я пытаюсь заснуть, но все никак не могу перестать думать о лучике света из соседнего дома. Кажется, он был на том же этаже, что и я. На семнадцатом. Не выше и не ниже.

Я не переставал думать, что это была Гайя.

А что, если она передавала сигналы не просто так? Что, если она просила о помощи?

На следующее утро я первым делом выглядываю в окно, чтобы посмотреть на башню Гайи. С высоты видно, что блюхеры полностью окружили квартал. Я даже могу разглядеть их блестящие синие тела, переплетенные друг с другом. Что страшнее – они двигаются. Непонятно только, это они качаются на ветру или ползут к башне Гайи в поисках обеда? Земля вокруг башни сплошь покрыта синевой – так много блюхеров там собралось.

У меня появляется страшная уверенность, что они начали жрать. Не только этот дом, но и все остальные, что еще не упали. Я почти чувствую их голод. Блюхеры окружают здания, их серебристо-синяя окраска пульсирует от каждого движения, словно ритм сердца. Едва заметно, но не прекращаясь. Один удар, затем другой, затем третий… пока не рухнет дом.

Совсем скоро они съедят все, и здания обрушатся. Первые этажи уже заметно тоньше остальных. Долго они не простоят.

Я отсчитываю семнадцать окон до квартиры Гайи и изо всех сил пытаюсь разглядеть кого-нибудь внутри, но дом слишком далеко. Но я знаю, что там есть кто-то живой. Если я ничего не сделаю, он погибнет под завалами. И я боялся произносить это вслух, но что, если это Гайя?

Мне нужно найти Оби. Он придумает, что нужно сделать.

Я бегу вниз и останавливаюсь сначала у квартиры Дори. Мне кажется, она знает, где живет Оби.

Дори открывает дверь сразу же.

– Как ты вовремя, Ади, я только поставила вариться кашу.

Она видит мое лицо и замолкает.

Дори отправляет меня в подвал. Она не спрашивает, что случилось, и не велит успокоиться, просто смотрит на меня и говорит:

– Поищи в подвале, Ади.

Я здесь почти не бывал. Вдоль потолка бегут толстенные трубы, а прямоугольные окна такие крошечные, что без включенных ламп не видно, куда идешь. Часть меня ужасно боится, что я потеряюсь в этих коридорах и никогда не увижу свет, будто это лабиринт, а не парочка комнат и проходов. Я выкидываю эту мысль из головы и иду вперед, выкрикивая имя Оби.

– Напугал меня, парень, – говорит Оби, выглядывая из дверного проема.

«Он шутит, – думаю я. – Как я могу кого-то напугать?»

Я рассказываю Оби о сигналах фонариком – что это может быть моя подруга Гайя, и о том, как блюхеры окружили здания. Оби меня не перебивает. Он хмурится и часто потирает лицо, но не говорит ни слова, пока я не заканчиваю рассказ.

Я так волновался о Гайе и был так рад найти Оби, что едва заметил, где мы находимся. Знаете такое ощущение, когда думаешь одновременно о двух вещах и они занимают все место в голове? Я заканчиваю говорить и оглядываюсь вокруг.

Наверно, мы в квартире Оби. Она крошечная – всего одна комната, да и то маленькая. Я замечаю единственную кровать, аккуратно заправленную красно-зеленым одеялом, и небольшой комод.

Здесь мог жить кто угодно. На хозяина указывают только фотографии на комоде. На одной из них Оби стоит рядом с незнакомой мне женщиной. Правда, он улыбается от уха до уха, а значит, это не может быть Оби. Может, его близнец.

Я хочу спросить, кто это, и уже было открываю рот, как вдруг вспоминаю, зачем пришел. Вспоминаю о Гайе, запертой в башне, о море блюхеров, которые пожирают ее дом.

– Пожалуйста, помогите, – говорю я.

Оби отвечает так медленно и тихо, что я едва разбираю слова.

– Мы должны попытаться их спасти, – говорит он.

– А как же споры?

– Мы должны попытаться, – повторяет Оби.

В течение следующего часа я узнаю множество вещей о работе Оби. Оказывается, у него есть связка ключей, которые могут открыть любую дверь в башне. Представьте, он может зайти в любую квартиру в любое время.

– Только если нужно что-то починить, Ади, – говорит Оби, пока я с открытым ртом рассматриваю блестящие медные ключики. – А не потому, что мне захотелось.

– Но вы можете открыть какую угодно дверь в доме, правда?

– Да, конечно.

– Даже от моей квартиры?

– Да.

– А вы так делали раньше? – Я бросаю на него осторожный взгляд.

– Твоя мама меня впускала, так что не приходилось.

– Понятно.

– Как она поживает? – быстро и тихо говорит Оби.

– Нормально, – отвечаю я. – Она… она…

– Все хорошо, Ади. Главное, что она в порядке.

– Мне кажется, она не знает, что происходит, – продолжаю я.

– А… Непросто тебе.

– Ну… – Я не хочу отвечать однозначно.

– Тяжело, когда не можешь поговорить с кем-то, кого любишь.

– А с кем вы разговариваете? – спрашиваю я.

Оби негромко смеется, хотя я не понимаю почему.

– Я? – Он задумчиво чешет бороду. – Наверно, с Дори.

– Значит, вы ее любите?

– Ну, Дори женщина славная. Возможно, в каком-то смысле я ее и люблю. Но… – Оби замолкает, и я вспоминаю женщину с фотографии. Может, это ее Оби любит?

– Но?

– Но все меняется, правда же?

– Вы ее любите, да? – спрашиваю я, указывая на фотографию на комоде.

Оби берет фотографию в руки и долго на нее смотрит.

– Сесиль, – говорит он. – Замечательная женщина была.

– Где она сейчас?

Оби смотрит на меня пристально и с такой силой ставит фотографию на место, что она падает плашмя. Ему приходится поднимать ее снова и ставить правильно.

– Ушла, – говорит он.

Затем встает. Разговор окончен.

– Так, пошли спасем твою Гайю. Пока блюхеры до нее не добрались.

Оби выходит из комнаты, но я задерживаюсь на секунду, разглядывая радостные лица. У Сесиль яркая, дружелюбная улыбка. И я теперь знаю, кто стоит с ней рядом. Никакой не близнец, а сам Оби, когда он был очень счастлив.

Я бегу за Оби, который уже скрывается в конце коридора.

Вскоре я узнаю, что Оби известно обо всех, кто жил в башне. Он знает не только мою маму, но и маму Майкла, и что она вкусно готовит тоже. Он знает о дедушке со второго этажа, который никогда не выходил из квартиры – из-за того, что был очень старенький, а не как моя мама. Ему каждый день приносили поесть, а когда стали рушиться здания, приехала его дочь и забрала его.