Полли Хо-Йен - Мальчик в башне [litres]

Тот день тянулся очень медленно. Мне снова захотелось в школу.

Я немного поиграл в Лего и несколько раз перечитал свои записи в альбоме, но в основном я будто чего-то ждал.

Я поиграл в свою любимую игру «Смертельный взгляд». Не знаю, почему я так ее называю. Обычно, когда в нее играют, все садятся в круг, кто-то тебе подмигивает, и ты притворяешься, что умираешь, и издаешь смешные звуки. В моей версии никто не умирал и можно было играть одному.

Нужно было выглянуть в окно и выставить перед собой палец. Потом ты закрываешь один глаз, но открываешь второй, и наоборот, и делаешь так несколько раз, чтобы всегда был открыт только один глаз. Палец будет словно прыгать с одного места на другое.

Цель игры: попытаться поставить палец так, чтобы он прыгал между двумя вещами. Я, например, любил выбирать два дома, которые виднелись из окна.

Если получится так сделать, то ты молодец, и можно играть дальше.

Но в тот день я долго не играл. Игра уже не казалась такой веселой.

Та ночь была по-особенному темная. Черная, густая, она наступила быстро, будто кто-то накрыл нас одеялом. Я не знал, что такое бывает. Я не сразу понял, что фонари на улице не включились. Я вообще не видел света, даже в башне Гайи.

Я хотел включить свет в квартире, но лампочки не зажигались. Я пощелкал каждый выключатель – даже в маминой спальне, – ни один не работал. В отчаянии я бегал по квартире, нажимая на каждый выключатель еще раз – на всякий случай. Свет не включался. Я никак не мог отогнать темноту.

Просто сидел в ночи, прижимая колени к груди и положив на них голову. Пытался спрятаться в себя, как черепашка. Я задрожал и не мог перестать. Я дрожал всем телом, словно от холода. Зубы стучали друг о друга. Я пытался перестать, но дрожь превратилась в слезы, которые стекали по лицу. Я издал звук, похожий на стон. Почти как мама в тот день, когда она пришла в порезах и синяках.

В конце концов я позвал маму, но она не ответила. Мой голос был ужасно тихим.

Я попытался представить, как кто-то из моих зверюшек пришел меня навестить. Может быть, сова подлетит к окну, такая белоснежно-белая, с огромными крыльями. Я ее впущу и покормлю мышами. Но в ту ночь никто не пришел, и я старался об этом не думать, потому что раньше такого не случалось.

В конце концов я представил, что рядом со мной сидит Гайя. Я закрыл глаза и вспомнил ее лицо. Я представил, что она рассказывает мне что-нибудь странное и удивительное.

– Ади, ты знал, что есть такие грибы, которые живут под землей? Они очень умные, потому что соединяются с корнями деревьев и дают им воду, чтобы те росли. А деревья, в свою очередь, дают им пищу, чтобы те жили. Классно, правда?

– Ага, – ответил я, представляя, как корни расползаются паутиной.

– И они вот так помогают друг другу.

– Как друзья?

– Точно! Как друзья! – улыбнулась Гайя.

Благодаря ей я смог задремать.

Но я постоянно просыпался, надеясь, что увижу утро, но каждый раз я открывал глаза, и за окном было темно.

Всякий раз я с трудом засыпал снова.

Мне казалось, что ночь никогда не закончится.

Вот что со мной случилось.

Вот почему я до сих пор в башне, окруженный блюхерами.

Я часто задумываюсь: есть ли еще люди, которые, как и мы, оказались в ловушке? И почему никто нас не спасает, как в телевизоре? В телевизоре, если случается что-то плохое, обязательно кто-то приезжает и спасает всех.

Но с нами такого не произошло.

Я вижу, как падают дома. Иногда это случается, как раз когда я смотрю в окно. Сначала появляется волна блюхеров. Они извиваются вокруг здания, разъедают кирпич слой за слоем. Потом стены едва заметно наклоняются, и целый дом вдруг заваливается на землю. Здания падают одновременно и медленно, и быстро. Сначала медленно, будто ничего и не происходит, а затем ускоряются и в одну оглушительную секунду превращаются в груду камней.

Как-то раз я увидел обвал одного из маленьких домов. Когда он начал наклоняться, я заметил, как на первом этаже открылась дверь и оттуда выскочила чья-то фигурка. Она побежала по диагонали, отчаянно пытаясь добраться до безопасного места, но всего через пару секунд свалилась на землю из-за спор. Ее тело лежало не двигаясь. Кажется, это была женщина с короткими темными волосами. Она была похожа на мисс Арнольд, но я не был уверен, что это точно она.

Затем один за другим серебристо-синим переливом пришли блюхеры. Сначала появилась всего парочка, потом собралась целая группа, и на секунду они замерли, будто ждали чего-то. А потом они накрыли тело, и больше я его не видел.

Я часто думаю о Гайе. Я всей душой надеялся, что она сбежала и с ней сейчас все хорошо. Я представлял, что она где-то за городом. Я не знаю, как выглядит Брайтон, но я придумал себе, что там все зеленое, и очень много деревьев, и почти нет домов, и совсем нет блюхеров.

После сна у меня во рту ужасно сухо. Я разливаю пополам очередную пачку апельсинового сока и маленькими глотками попиваю свою часть, но кончается сок все равно слишком быстро. Я будто ничего и не пил, во рту просто стало как-то липко и апельсиново. Я открываю еще одну пачку сока, наливаю половину и выпиваю ее как мне хочется – большими, жадными глотками.

Потом я чищу зубы. Без воды это сложно. Паста прилипает к зубам. Они потом будто в песке, но мне нравится мятный вкус. От него мне полегче, особенно когда начинает болеть голова. Будто кто-то пытается выжать мой мозг, словно губку. Наверно, это оттого, что я давно не пил воду. Всем известно, что апельсиновый сок – это хорошо, но вода – лучше всего.

Мы выучили это в школе, когда выращивали семена. Нам всем нужна вода, и без нее нам становится плохо. Мы перестали поливать некоторые росточки подсолнухов, и они завяли и не могли стоять прямо.

Я иду к себе в спальню поискать свой портфель. Нахожу его забытым под кроватью и достаю оттуда тетрадки. Листаю ту, куда записывал все о наших подсолнухах, пока не нахожу нужное слово.

И вспоминаю урок.

– Они обезвожены, – сказала мисс Фарравей. – Это означает, что им не хватает воды. Повторите, что с ними?

– Они обезвожены, – хором сказали мы.

Так я себя и чувствую: увядший, уставший. Мои ноги меня не держат. Я вырезаю из тетрадки слово, написанное крупными черными буквами, и вклеиваю его в альбом.

У меня ОБЕЗВОЖИВАНИЕ.

В конце концов я засыпаю, что забавно, потому что ночью я не мог нормально спать, а сейчас день, и я едва держу глаза открытыми. Но когда я просыпаюсь, мне становится хуже, не лучше.