Аиша Саид - Жизнь Амаль

– Сестра! – закричала она, потом бросилась ко мне и обняла.

Я, кажется, забыла, каково это – чувствовать родные объятия.

– Амаль дома! – дружно воскликнули Рабия и Сафа.

Их глаза загорелись, как огоньки. Они тоже бросились ко мне. Я нежно обняла обеих и долго не хотела отпускать.

– Амаль?

Это была мама. Она несла на руках мою сестренку Любну. Волосы мамы были распущены. Они были влажные и казались более седыми, чем три месяца назад. Она подошла ко мне и погладила меня по голове, словно проверяла, настоящая ли я. Затем выражение ее лица изменилось. Она обняла меня.

– Мне разрешили приехать на несколько дней, – ответила я и обняла маму, – на свадьбу. Не могу поверить, что я дома!

– А я звонила тебе. Каждый день. Но в ответ слышала только длинные гудки. А потом в один из дней и гудки пропали. Я ждала целую вечность, пока не узнала, что с тобой все в порядке. – Она вытерла слезы.

– Он забрал мой телефон в первый же день. Мне безумно хотелось поговорить. Со всеми вами.

– Сима, поди позови отца, – попросила мама. – Амаль, садись рядом. Дай же мне тебя разглядеть!

Несмотря на усталость, отразившуюся на ее лице, она выглядела снова моей мамой.

– Наши куклы скучали по тебе, – заявила Рабия, протягивая мне лоскутную куклу. Сафа тоже поспешила к нам.

Они рассказывали друг о друге, делясь всеми приключениями, которые я пропустила. Я удивилась, слушая Сафу: в первый раз она говорила так четко. Любна подросла, у нее было пухленькое личико и мягкие локоны, как у Сафы и Рабии. Я протянула руки, чтобы взять ее, но она отстранилась, застенчиво глядя на меня с маминых рук. Она, наверное, уже не помнила, как раньше держала меня за руку и смотрела в глаза, когда была новорожденной. Сейчас я стала для нее не старшей сестрой, а чужой тетей…

– Как ты там? Как тебе живется в том доме? – наконец спросила мама.

Я заерзала на стуле. Я так долго ждала, чтобы оказаться дома. Мне хотелось выплеснуть все, что давило на сердце. Но мама выглядела такой счастливой. Как я могла взвалить на нее еще одну большую ношу?

– Насрин Баджи относится ко мне хорошо, – выдавила я. – Мне повезло, что я работаю на нее.

– Хорошо, – выдохнула мама. – Я знаю, это нелегко, но ты у меня очень сильная.

Сильная? Что значит быть сильной? Был ли у меня какой-то другой выбор? Прежде чем я успела что-то сказать, входная дверь распахнулась. Вошел отец. Он направился прямо ко мне и обнял, его лицо тут же стало мокрым от слез. И тогда я тоже заплакала. Впервые с тех пор, как вернулась домой. Когда я отстранилась, в комнате стало тихо.

– Извините. – Я вытерла глаза.

– Ничего, – сказала мама, – здесь ты свободна.

Дверь снова открылась.

– Думала, мне послышалось…

– Парвин!

Я подбежала, чтобы обнять ее.

– А где Омар?

– Ох, Амаль. – Парвин поморщилась. – Он отправился на день открытых дверей.

– День открытых дверей?

– Ну да, в школу-интернат, ты ведь помнишь?

Ах да. Теперь я вспомнила наш с ним разговор у ручья. Казалось, это было целую вечность назад.

– Он начинает осенью, и нужно было, чтобы новые ученики приехали туда и провели вместе выходные. Он будет так расстроен, что пропустил твой приезд!

– Ну ничего, я рада, что все идет своим чередом, – ответила я нашей служанке.

И в самом деле. Если уж у меня отняли будущее, то по крайней мере у Омара оно осталось…

В тот вечер мы ужинали во дворе. Я положила себе пряную курицу со свежими пшеничными роти, которые мама только что приготовила. Я понятия не имела, насколько сильно скучала по маминой еде, пока не откусила кусочек. Хамид был великолепным поваром, но для меня в мире не было ничего, что могло бы сравниться с маминой едой.

– Знаешь, что я учусь читать? – сказала мне Рабия.

– С ней занимается Сима, – кивнула мама. – Через несколько недель она начнет ходить в школу.

– А когда же я смогу пойти? – нахмурилась Сафа.

– Когда ты будешь хорошо себя вести! – ответила Рабия и показала язык.

В их спор тут же вмешалась Сима. Мать подхватила Сафу и усадила себе на колени. Когда разговор зашел о подготовке к свадьбе сестры Хафсы, все заговорили одновременно, и мне было трудно сосредоточиться. Я была ошеломлена смехом, болтовней и визгом моих сестер. Я так скучала по этим милым сердцу звукам! Я пыталась успокоиться и впитать эти звуки в себя, чтобы, когда придет время уезжать, они остались со мной, в моем сердце…

Раньше я жаловалась Омару на шум и беспорядок в доме и использовала любую возможность, чтобы сбежать на поля сахарного тростника, когда сестры начинали сильно шуметь. Почему меня так раздражала болтовня сестер? Почему я огорчалась, когда должна была делать что-то по дому? Почему потребовалось оставить обычную жизнь позади, чтобы понять, насколько она на самом деле мне дорога?

– Ладно, девочки, – сказала мама, когда последний горячий роти исчез из кастрюли. – Сима, присмотри за малышкой, пока я не уложу девочек.

– Я сама могу это сделать, – сказала я.

– Ну что ты! Ты наша гостья и скоро уедешь. Лучше отдохни.

Гостья? Это было всего лишь брошенное вскользь замечание. В нем не было ничего обидного. Но назвать меня гостьей в моем родном доме… Это слово камнем упало мне в душу.

Я помогла Сафе и Рабие облачиться в желтые платьица для менди [10] Менди – праздник, которому, по обычаю, посвящен второй день пакистанской четырехдневной свадьбы. В этот день семья жениха дарит невесте ее свадебный наряд, руки и ноги невесты разрисовывают узорами из хны. . На сегодня были намечены свадебные торжества, это был мой любимый день. Потому что в отличие от завтрашней церемонии, которая могла оказаться не такой веселой, менди был радостным праздником, где все танцевали, пели и украшали руки и ноги друг друга хной – делали мехенди.

– Спасибо, что одела девочек, – сказала мама, когда вошла в нашу комнату. – Вот ваши наряды. – С этими словами она передала нам с Симой свежевыглаженную одежду.

Я надела оранжевый шелковый камиз и зеленые чуридар [11] Чуридар – вид шальвар. , которые надевала в конце прошлого года на свадьбу кузины. После того как я долго носила простой хлопок, эта ткань казалась безумно гладкой и как будто светилась!

– Выглядишь прекрасно, – сказала Сима. – Оранжевый тебе всегда шел.

– Ты тоже прекрасно выглядишь, – ответила я сестре. – Но что-то не могу вспомнить твоего наряда. Мама покрасила мой старый в другой цвет?

– Нет. Это совсем новый наряд! – Она усмехнулась. – Портной дважды делал мерку, чтобы убедиться, что все сидит как надо!

– Красиво, – сказала я. И была рада, что Сима надела платье. Однако я все-таки слегка опечалилась, ведь теперь Сима, по сути, стала старшей сестрой – вместо меня.