Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

– Конечно нет, – вздохнул Чарльз и шагнул в сауну.

Сэр вручил сигару Клаусу и тоже двинулся в сауну, не дав даже развеяться облаку дыма вокруг головы. Дверь начала закрываться, но Клаус сообразил сунуть в щель ногу. Потом он тихо-тихо открыл дверь и скользнул внутрь, задержавшись, чтобы лишь пристроить сигару Сэра на краю расписной вазы. Как он и подозревал, внутри сауны стоял такой густой пар, что ни Сэра, ни его компаньона видно не было, а значит, жители Полтривилля, беседуя в натопленной сауне, в свою очередь не видели Клауса. Для фланера это была превосходная возможность подслушать частный разговор.

– Напрасно вы вели себя так невежливо, – донесся сквозь завесу пара голос Чарльза. – Обвинять этого посыльного в шпионаже не было никаких оснований.

– Просто старался быть поосторожнее! – сердито фыркнул Сэр – это слово здесь означает «Произнес это тоном, не оставлявшим никаких сомнений в том, что на самом деле он вовсе и не собирался вести себя вежливо». Клаус услышал хруст его блестящего костюма и представил себе, как владелец лесопилки пожимает плечами. – Вы ведь и сами постоянно твердите, будто отель кишмя кишит врагами!

– Так было написано в письме, которое я получил, – сказал Чарльз. – Как говорит Ж. С., если хочешь найти Бодлеров, нужно проявить немалую бдительность.

Клаус был рад, что облака пара скрыли изумленное выражение его лица. Средний Бодлер не понимал, зачем таинственному самозванцу Ж. С. помогать Чарльзу в поисках его самого и сестер, и, если бы в сауне не было так жарко, Клауса прошиб бы холодный пот, – а это выражение здесь означает «Он бы очень разнервничался из-за разговора, свидетелем которого стал».

– Не желаю искать никаких Бодлеров! – заявил Сэр. – На лесопилке от этих сирот были сплошные неприятности!

– Неприятности были не из-за них, а из-за Графа Олафа, – возразил Чарльз. – Разве вы не помните?

– Еще бы я не помнил! – взревел Сэр. – Я не идиот! Граф Олаф переоделся довольно симпатичной юной дамой и вместе с этой жуткой гипнотизершей устраивал на моей лесопилке несчастные случаи! Если бы Бодлеров в банке не ожидало наследство, Олаф нипочем не пошел бы на все эти аферы! Это все сироты!

– Возможно, вы и правы, – сказал Чарльз, – но мне все равно хотелось бы их разыскать. Если верить «Дейли пунктилио», Бодлеры сейчас в беде.

– Если верить «Дейли пунктилио», Бодлеры – убийцы! – сказал Сэр. – Откуда вы знаете, может, этот знайка-очкарик уже пролез в отель и вот-вот нас зарежет!

– Дети не станут нас убивать, – сказал Чарльз, – хотя я не стал бы их винить, учитывая все, что им пришлось перенести на лесопилке «Счастливые запахи». Честно говоря, если мне удастся их найти, то первым делом я принесу им свои искренние извинения. Может быть, попросить у посыльного бинокль? По словам Ж. С., они могут прибыть на подводной лодке, поэтому можно будет посмотреть, не видно ли в море перископа.

– А мне бы хотелось жить в номере с видом на пруд! – сказал Сэр. – Вот было бы славно – докуришь сигару и бросишь окурок в тихий омут, а там только гляди, какие круги побегут!

– Может быть, пруду это вредно? – спросил Чарльз.

– Да пропади он пропадом, этот пруд! – сварливо отозвался Сэр. – К чему мне заботиться о природе? У меня есть другие занятия! Деревья в Конечном лесу на исходе, а это плохо для лесопилки. Последний крупный заказ у нас был для строительства фабрики по переработке хрена – сто лет назад! Надеюсь, на вечеринке с коктейлями в четверг удастся продвинуть бизнес. Ведь если бы не моя древесина, этого отеля попросту не было бы!

– Помню, – сказал Чарльз. – Древесину нужно было доставить в полночь. Но, Сэр, вы же говорили, что больше не имели с этой организацией никакого дела.

– И не имел, – подтвердил Сэр. – До сих пор и не имел. Не вы один получаете письма от этого Ж. С. Я приглашен на прием, который он устраивает в четверг вечером, и он просит захватить с собой все свое ценное имущество. А значит, там наверняка будет уйма богачей – богачей, которым может понадобиться древесина.

– Если дела на лесопилке пойдут лучше, – сказал Чарльз, – мы, наверное, сможем платить рабочим деньгами, а не просто жевательной резинкой и купонами.

– Не будьте идиотом! – сказал Сэр. – Жевательная резинка и купоны – это честная сделка! Если бы поменьше читали, а побольше думали о лесопилке, вы больше заботились бы о деньгах и меньше – о людях! – Но ведь о людях обязательно надо заботиться, – тихо сказал Чарльз. – Вот, например, я забочусь о вас, Сэр. И о Бодлерах. Если Ж. С. пишет правду, значит их родители…

– Извините! – Дверь сауны отворилась, и Клаус увидел, как в облака пара шагнула чья-то высокая туманная фигура.

– Это что, моя посылка? – рявкнул Сэр. – Я же велел ему ждать снаружи!

– Нет, я управляющий отелем, – сказал не то Франк, не то Эрнест. – Если вас интересуют почтовые услуги, обратитесь в номер 786. К сожалению, вынужден прервать ваш отдых, но мне придется попросить постояльцев освободить сауну. Возникла непредвиденная ситуация, для разрешения которой нам необходимо это помещение. Если вас интересует пар, то он имеется в наличии в номере…

– Наплевать мне на пар! – закричал Сэр. – Просто я обожаю запах нагретой древесины! А где еще нюхать нагретую древесину, если не в сауне?

– Номер 547 отведен органической химии, – отвечал управляющий. – Там хранятся всевозможные пахучие вещества.

Клаус быстро открыл дверь сауны и сделал вид, будто только что вошел.

– Буду рад проводить наших гостей в номер 547, – сказал он, надеясь стать свидетелем окончания беседы, которую вели Сэр и Чарльз.

– Нет-нет, – возразил управляющий. – Посыльный, вы нужны здесь. По странному совпадению в коридоре сейчас стоит один человек, химик, который будет рад проводить туда этих джентльменов.

– Вот и отлично! – сказал Сэр и направился из сауны в коридор, где стояла фигура в длинном белом халате и в маске, какую носят врачи и химики.

Сэр протянул руку и взял из расписной вазы сигару, и не успело рассеяться облако пара, скрывавшее его лицо, как на смену ему пришло облако дыма, и вот, не сказав больше ни слова, Сэр с компаньоном удалились вслед за химиком, оставив Клауса наедине то ли с волонтером, то ли с негодяем.

– Будьте осторожны, – сказал Франк или Эрнест, вручая Клаусу большой твердый предмет. Это было что-то широкое и плоское, свернутое в рулон, словно спальный мешок. – В развернутом виде поверхность у него очень клейкая, к ней все, что угодно, прилипнет. Знаете, как это называется?

– Липучка для мух, – ответил Клаус, вспомнив прочитанную когда-то книгу о похождениях истребителя насекомых. – Разве в отеле много мух?

– Нас волнуют не насекомые, а птицы, – сказал управляющий. – Это липучка для птиц. Я попрошу вас прикрепить один ее конец к подоконнику в этой комнате, а остальное вывесить в окно над прудом. Знаете зачем?