Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Да ладно тебе. — Трине смутился.

Дальше мы шли молча, словно закадычные друзья, которые привыкли к ночным прогулкам вдвоем, так что понимают друг друга без слов.

Немного погодя Трине наклонился и поднял с земли палку. Она была с руку длиной. Сначала он помахал ею, описывая дуги в воздухе, а затем сделал выпад и крикнул:

— Ха!

Потом он искоса посмотрел на меня: понравилось ли мне представление? Я наклонился, взял себе подходящую палку и, несколько раз махнув ею, тоже сделал выпад:

— Ха!

Трине опустил мешок на землю. Он фехтовал, описывая большие дуги, и так размахивал своей палкой, что она со свистом рассекала воздух. Он даже рот приоткрыл.

— Ха, ха, ха! — повизгивал он.

— Ты кто? — спросил я.

Он на миг задумался.

— Я — хильдин. Большой и сильный. И умелый фехтовальщик. А ты кто?

Я тоже задумался, а потом выпалил:

— А я — Господин Смерть!

Трине фыркнул. Словно это показалось ему и здорово, и жутко одновременно — быть Господином Смерть. Мы начали поединок.

Ох, как нам было весело! От восторга у меня даже засосало под ложечкой, а сердце чуть не выскочило из груди. Мы гонялись друг за дружкой среди кустов и крапивы, прятались в зарослях и выскакивали, ощетинившись и брызжа слюной. Мы рычали и ревели так громко, что нас, наверное, слышно было даже на луне, висевшей в небе на своем невидимом шнурке.

— А теперь, чур, я буду Господин Смерть! — заявил Трине. — Ладно?

— Пожалуйста, — согласился я. — А я тогда буду мальчишкой, который приплыл сюда на лодке с другой стороны.

Глаза Трине азартно блеснули. Он поднял меч и замахнулся на меня. А я со всей силы махнул своим. Здорово было сражаться вот так в лунном свете.

— Никто не фехтует лучше Господина Смерть! — воскликнул Трине.

— Нет, я фехтую лучше! — возразил я.

Тогда Трине совершил ловкий маневр, который мне трудно описать — как будто маленький бочонок делает сальто. Я так засмотрелся, что он, вскочив на ноги, без труда смог выбить оружие у меня из рук.

— Ха! — Он приставил меч к моему горлу. — Теперь ты принадлежишь мне!

Я рассмеялся и поднял руки.

— Да, признаю. Ты победил.

Трине был явно доволен победой. Бормоча что-то под нос, он вернул мне мой меч, а свой засунул за пояс. Я задумался над его словами.

— Как это — принадлежать Господину Смерть? — спросил я. — Что вообще происходит, когда умираешь?

— Ну… Когда наступает пора умирать… приходит Господин Смерть, — сказал Трине и принялся собирать ветки с земли. — Он открывает телесную оболочку и вынимает то, что внутри.

— Ты хочешь сказать, внутри человека уже есть кто-то другой? — удивился я. — Уже есть хильдин, спартан или гарпир?

— Да, только очень маленький… такой розовый и сморщенный. Но стоит Господину Смерть его достать, он быстро расправляется.

Я приложил руку к животу и вздрогнул: неужели у меня внутри есть кто-то еще? Тот, кто когда-нибудь появится здесь, в Царстве Смерти? Странно…

Сложив порядочную гору из веток, Трине стал рыться в мешке. Он немного повозился с огнивом, прежде чем сумел высечь искру, но вот наконец загорелся маленький костер. Огонь в нем приятно потрескивал.

— Выходит, не сам Господин Смерть решает, кому кем стать? — спросил я, усевшись у костра. — Значит, это предопределено?

Трине мотнул головой направо и тут же налево, словно хотел дать понять, что трудно сказать наверняка, как там все устроено.

— Каким-то образом это предопределено, — сказал он. — Но открыть телесную оболочку может лишь Господин Смерть. — Он откашлялся и продолжил: — А потом, когда то, что внутри, расправится, Господин Смерть берет одеяло и очень крепко запеленывает им новое тело, словно ребенка, — только глаза торчат. И относит его в лодку. Папа рассказывал, что Господин Смерть никому не показывает своих спутников. И разворачивает одеяло, лишь когда возвращается к себе домой.

— Почему?

— Потому что все должно идти своим чередом. Новичок должен привыкнуть. Господин Смерть говорит: пусть тот полежит немного спеленутый, ему нужен покой. Но папа говорит, что Господин Смерть просто хочет подержать умершего у себя.

Я вспомнил хильдинов из Хирна: толстого верзилу, с которым столкнулся на улице, и мамашу Трине.

— Господин Смерть, наверное, очень сильный?

— Еще какой! — кивнул Трине. Он скрестил копыта на груди и уставился на меня синими глазками. — Ты не голоден?

Я сразу почувствовал, что ужасно проголодался. Трине принялся снова рыться в мешке. Через минуту мы набросились на еду. Ах, как все было вкусно! Картофельные оладьи, хрустящие и масляные, кукурузные лепешки — такие мягкие, с ароматными травами, кружочки жареных баклажанов, тающие во рту, твердые соленые бобы…

— У Господина Смерть еда, конечно, намного лучше, — сказал Трине и вытер рот копытом.

— Вот как?

— Угу. В честь каждого новичка Господин Смерть устраивает пир, который продолжается неделями.

— Правда?

— Конечно! Новичок может есть тортов вдоволь, а потом все играют в крокет и устраивают другие развлечения.

Я сунул в рот несколько бобов и принялся их медленно жевать.

— Так ты, выходит, тоже бывал в гостях у Господина Смерть и пробовал торт?

— Да, — ответил Трине. — Давно.

— И играл в крокет?

— Да.

Трине провел кончиком языка по зубам, чтобы очистить их.

Я задумался, а потом спросил:

— Господин Смерть хорошо играет в крокет?

Трине кивнул.

Мы запили еду водой из фляжки. Затем расстелили одеяло на земле, улеглись и стали смотреть в небо. Звезды были рассыпаны по всей этой черноте, словно белая искрящаяся пыль. Наш костер горел ровно. От дыма немного щипало глаза.

— Послушай… — начал я.

— Что?

— А умершие не горюют о тех, кого им пришлось оставить?

— Ну, поначалу, может, немножко и взгрустнешь, если что-то печальное приснится. Но потом быстро забываешь прежний мир.

— Забываешь? — я вскочил. — Ты хочешь сказать, что умерший забывает все, что с ним было при жизни?

— Конечно! Посуди сам: какая тоска зеленая царила бы в Царстве Смерти, если бы все только и вспоминали о тех, кого им пришлось оставить!

Мои мысли завертелись так, что голова пошла кругом. Мало того что Семилла будет выглядеть совершенно иначе, когда мы с ней встретимся: ее красивое лицо, длинные каштановые волосы, белые руки — все изменится, даже ее запах, так в довершение к этому она еще и не узнает меня! Посмотрит удивленно и спросит: «Ты кто?» Я тяжело вздохнул и снова лег. Господин Смерть ловко умеет ставить палки в колеса таким, как я.

— В чем дело? — спросил Трине. — Ты что, пожалел, что отправился в путь?

— Нет. Просто я хочу знать… Как ты думаешь, а Господин Смерть может все вернуть назад — как было раньше? Я имею в виду, может он вернуть человеку прежнее тело?