Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Ну, ясное дело, — кивнул Факсе. — Твой папаша, похоже, тебя очень высоко ценит. Скажи-ка… а что тебе известно про того мальчишку? Можешь рассказать?

— Конечно, могу. А что ты хочешь знать?

— Все!

— Ну, тогда… — хихикнул Трине. Но в следующий миг его лицо исказилось от боли. Он схватился за живот и тут же снова рыгнул.

— Капуста бывает тяжела для желудка, — сочувственно заметил Факсе. — Может, хочешь выпить немножко можжевелового компота, чтобы суп легче прошел?

— Да, спасибо большое, — ответил Трине.

Факсе вскочил со стула и направился… прямиком к погребу.

— Ой, нет-нет, я не то хотел сказать! — заверещал Трине. — Не нужно! Вернись скорее!

Но Факсе уже распахнул дверь погреба — и, увидев меня, побелел как мел.

— Мать честная! Малыш Копытач, ты не поверишь! Он тут!

— Правда? — пискнул Трине и подбежал к погребу. — Что же нам делать?

Глаза Факсе налились злобой. Он расставил огромные ручищи и пошел на меня, но, на мое счастье, оказался не слишком расторопным. Когда сторож сделал бросок, чтобы схватить меня, я пригнулся и промчался мимо него. Факсе рухнул на пол — прямо в гору капусты.

— Не дай ему убежать! — завопил он. — Держи его, малыш Трине!

— Увы, не вышло! — пропищал Трине, стоя на пороге. — А теперь нам надо прощаться.

Мы с треском захлопнули дверь погреба и задвинули защелку. Факсе в бешенстве замолотил по двери.

— Что это все значит?! — орал он.

— Это значит, что Саша должен встретиться с Господином Смерть. И я проведу его к нему! — ответил Трине.

Тут Факсе взревел еще сильнее.

— По поручению отца, так?! Ох, попадись ты мне, я с тебя шкуру спущу! Маленькие обманщики! Смутьяны!

— Идем, — позвал меня Трине.

Мы подхватили мешок, лежавший на крыльце, и припустили прочь. Пока мы бежали по траве к большому деревянному мосту, я то и дело оглядывался на погреб.

— Думаешь, ему долго придется там дожидаться, пока его кто-нибудь выпустит?

— Я же говорил тебе: Сумеречным переходом пользуются нечасто. Но надеюсь, что он просидит не дольше пары недель.

— Пары недель? — переспросил я. — Но это ужасно!

— Да, — согласился Трине, — есть опасение, что за это время он успеет разлюбить капусту.

Мы совсем запыхались, пока добежали до моста. Сбоку от закрытых ворот был железный рычаг, приводящий в движение две огромные шестеренки. А те, в свою очередь, были связаны цепью, закрепленной в двух местах на верхней планке ворот.

— Ну, с этим мы справимся, — сказал Трине и опустил на землю нашу поклажу. Он поднырнул под рычаг и, чтобы поднять ворота, налег на него изо всех сил. Маленький хильдин покраснел как рак и ревел что было мочи, но рычаг не сдвинулся с места.

— Дай-ка мне… — попросил я. Но сколько ни старался, у меня тоже ничего не вышло. Мы попробовали сдвинуть рычаг вместе, и, когда даже это не помогло, Трине пнул его и буркнул:

— Мы эти ворота никогда не откроем!

Увы, похоже, он был прав. Что же оставалось делать? Из погреба до нас все еще доносился стук ударов и рев Факсе. Я отошел на пару шагов и осмотрел ворота, а потом поглядел на крутой берег реки.

— Если мы спустимся здесь, — сказал я, — то, наверное, сможем взобраться на опору моста и дальше по одной из балок переползти на другую сторону.

Трине посмотрел на балки, а потом на реку, которая текла под ними.

— Пожалуй, рискованно, — засомневался он.

— Другого способа нет. Надо попытаться.

Наконец Трине согласился. Мы засунули мечи в мешок и привязали его мне на спину ремнем Трине. Затем спустились вниз по берегу. Вскарабкаться на опору оказалось не так сложно, хотя мешок на спине и тянул назад. Потом я осторожно взобрался на балку. Какой она оказалась узкой! Словно нитка из дерева. Вода, черная и голодная, мчалась подо мной. Я слышал, как колотится, словно молот, мое сердце. Ветер трепал плащ, челка лезла в глаза.

— Батюшки, какая высотища! — пропищал Трине у меня за спиной.

— Скоро мы будем на том берегу, — постарался подбодрить его я.

Было непонятно, раскачивалась ли балка, по которой мы ползли, или мне это только казалось. Нет, она точно качалась, теперь я заметил! И все сильнее… Я так упаду!

Нет. Все-таки мне показалось. Просто у меня от страха все качалось перед глазами. Я остановился и сделал глубокий вдох. А потом пополз дальше, осторожно передвигая руки и колени. Всякий раз, когда мне казалось, что я вот-вот упаду, я замирал на месте и восстанавливал равновесие. Вот наконец и другой берег!

Мне хотелось кричать от радости. Я обернулся посмотреть, как там Трине.

Бедняга прополз всего половину пути. Он скользил, всхлипывал и в ужасе глядел на воду под собой.

— Смотри вперед! — крикнул я.

— Но тогда я не увижу, по чему ползу! — крикнул он в ответ голосом, полным слез.

— Увидишь!

Трине продвинулся еще немного, но снова остановился:

— Я сейчас упаду!

— Не упадешь! Трине, миленький, только не гляди на реку!

Но он снова посмотрел вниз, и голова у него закружилась. Я почти видел, как обмякло от ужаса его тело. Он с отчаяньем бросил взгляд на меня, рот его исказила гримаса. И он упал. Река Хилле открыла свою водяную пасть и проглотила Трине. Через пару секунд не осталось и следа от моего прекрасного розового синеглазого друга.

— Нет! — крикнул я и бросился вниз к опорам моста, но поскользнулся, упал и покатился по склону. Я здорово ударился о землю, у меня сбилось дыхание, но все-таки я сразу вскочил на ноги и подбежал к воде.

— Трине! — я вглядывался в несущуюся мимо реку. — Трине, где ты?

Никакого ответа. Моего друга нигде не было видно. Я побежал вдоль берега. Слезы, застревая в горле, мешали дышать, так что я уже сам не разбирал, что кричу.

— Милый Трине, покажись!

Что это мелькнуло вон там, у камней, торчащих из воды? Не он ли вынырнул на миг?

Я отвязал мешок и вошел в воду. Поток сразу потянул меня. Течение было очень сильное, но я удержался на ногах, добрался до камней и уцепился за них. Не разжимая рук, я шагнул по мягкому глинистому дну туда, где глубже.

Наконец я снова увидел Трине, теперь я был уверен: это точно он. Я поспешил к нему и крепко схватил.

— Я тебя нашел!

Но только я перестал держаться за камни, как течение с такой силой подхватило меня, что я не устоял. Ноги засосало глинистое дно, и не успел я и пикнуть, как оказался под водой.

Я выпустил Трине и завертелся в черном холодном водовороте. Я не знал, где низ, где верх, вокруг была лишь вода. Неумолимая бурлящая вода, которая вертела мной как хотела. Хватка реки становилась все крепче, словно она пыталась раздавить меня. Так я долго не выдержу!

Я почувствовал, что зацепился за что-то. Может, за ветку? Я бешено замолотил ногами, завертелся всем телом, чтобы как-то вырваться, но не смог освободиться. В отчаянье я открыл рот и втянул воду вместо воздуха. «Все, теперь мне крышка», — успел я подумать. Вот теперь Господин Смерть придет и за мной и заберет к себе. А моя оболочка так и останется тут в реке, покачиваясь в волнах, пока в конце концов не соскользнет с сучка и не уплывет в море. И папа будет изо дня в день сидеть на крыльце, напрасно ждать меня и плакать. А Нинни примется лизать ему щеки, но так и не сможет утешить. Самое ужасное то, что папе не будет ни в чем утешения.