Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Да, задачка непростая, — проговорил он.

Семилла погрозила мне кулаком, но в шутку — это ведь была игра. После Господина Смерть она играла лучше всех. Она присела на корточки и, не выпуская из рук молотка, нырнула под колючие ветки. Да, малоприятная задача, особенно когда ты в рубашке без рукавов.

Господин Смерть уселся на садовую скамейку, закинул ногу на ногу и извлек из кармана протокол, где записывал все очки. Потом достал огрызок карандаша, зажал его зубами и погрузился в размышления.

— Ну как, привыкаешь? — спросил Хёдер.

— Не знаю, — буркнул я. — Мне кажется, лучше все-таки играть по обычным правилам.

Принцесса вздохнула, задрала мордочку к солнцу и зажмурилась.

— Знаешь, что мне больше всего нравится в Господине Смерть? — спросила она. — То, что возле него невозможно грустить. — Она посмотрела на Трине и Хёдера. — Правда ведь?

Трине пожал плечами.

— Ну да. Я хочу сказать, твоя правда.

— Мне кажется, — заметил Хёдер, — что Господин Смерть в каждого вселяет уверенность: все будет в порядке.

— Точно! — согласилась Принцесса. — Именно это я и имела в виду.

— Интересно, как у него получается?.. — спросил Трине.

Но ни у кого, даже у Принцессы, которая столько всего знала, не нашлось ответа на этот вопрос.

А я подумал: вот так же я чувствовал себя рядом с Семиллой. Пока она не заболела. Семилла всегда могла утешить меня и развеселить. Одной-единственной улыбкой словно говорила: не тужи об этом. И мои тревоги проходили.

— Может, это потому, что Господин Смерть создал тебя? — сказал я, вспомнив, как объяснял садовник Спартакус свою безграничную любовь. — Потому что ты — его творение?

Друзья, кажется, задумались над моими словами, а потом Принцесса кивнула:

— Да, возможно, ты прав.

— Но я-то не его творение, — напомнил я. — Поэтому и чувствую себя иначе.

Я посмотрел на живую изгородь, где глубоко в тени мелькала ночная рубашка Семиллы, а ветви раскачивались от ее движений.

Потом я перевел взгляд на Господина Смерть. Он сидел и обдумывал, как распределить очки, чтобы все остались довольны. Может, я сумел бы простить его, раз своей любовью он излечил Семиллу? Может быть, я сумел бы лучше к нему относиться?

Семилла была права: мне надо принять решение.

Вернуться к папе? Или остаться с Господином Смерть и Семиллой?

Ох, как тут выбрать!

— Да придите же и найдите мне этот шар! — воззвала Семилла из еловых зарослей.

— Ну уж нет! — отозвался Господин Смерть и подмигнул мне. — Твой шар — тебе и искать.

Семилла вздохнула и что-то проворчала. Она яростно замахала вокруг себя молотком, и пушистые ветки закачались еще сильнее. Но вдруг она вскрикнула от боли.

— Помогите мне! Я застряла!

Господин Смерть отшвырнул свои записи и кинулся на выручку, а я бросил молоток и припустил следом. Не раздумывая, мы ринулись в переплетение зеленых сучьев и коричневой высохшей хвои. Эта удивительная изгородь была сплетена из живого и мертвого.

— Семилла, где ты? — позвал я.

— Здесь! — откликнулась она.

— Не волнуйся, дорогая! Скоро мы тебя освободим, — пообещал Господин Смерть.

Он торопливо пробирался между стволами с одной стороны, а я — с другой. Ветви стегали меня по лицу, иголки кололи сквозь одежду, но я знал: все равно я приду раньше его . Я сам должен помочь Семилле освободиться. И из последних сил полз по этому темному туннелю.

— Я здесь! — объявил я, когда нашел ее.

А через миг появился Господин Смерть.

— Молодец, Саша! Какой ты шустрый! — пробормотал он, отдуваясь.

Большая ветка угодила под рубашку Семиллы, и она почти висела, словно пойманный зверь, едва касаясь земли коленями. Я принялся тянуть ее за ноги, а Господин Смерть, которому достались руки, потянул в другую сторону.

— Эй, вы что? — закричала Семилла. — Этак вы меня разорвете!

Господин Смерть отпустил ее и вытер пот со лба.

— Так не пойдет, — сказал он. — Надо объединить усилия. Давай я прижму эти две ветки, а ты проберись и отцепи ее. Готов?

— Да.

— Начали! — гаркнул Господин Смерть и приступил к делу.

Я ухватился за ветку, которая держала Семиллу, и принялся тянуть изо всех сил.

— О господи! — воскликнул я. — Как же это трудно!

— Поторопись, Саша! — простонал Господин Смерть. — Я долго не выдержу.

Семилла кричала, потому что иголки кололи ей спину, я кричал от злости и отчаянья, а Господин Смерть кричал от натуги. В тот самый момент, когда я отцепил наконец Семиллу, раздался треск. Это треснули брюки Господина Смерть. Тут уж мы втроем покатились со смеху.

— Эй, как вы там? — крикнула Принцесса снаружи. — Не надо ли вас спасать?

Но мы не могли ей ответить: лежали в зарослях, совершенно без сил, и тряслись от смеха.

В конце концов мы кое-как выбрались и тут же повалились на траву. К нам подбежал Трине. Он принес морс и забытый протокол. Господин Смерть сказал, что, если ни у кого нет возражений, на этот раз он запишет победу на свой счет — как утешение за порванные брюки.

Как бы Господин Смерть ни берег чистые тарелки, но в конце концов их совсем не осталось. В тот вечер все, как обычно, собрались у камина. Господин Смерть поднялся с дивана и объявил, что теперь ему придется заняться мытьем этой проклятой посуды. Он вопросительно посмотрел на меня:

— Ты ведь поможешь мне, Саша?

— Ладно, помогу, — согласился я. На самом деле я бы с большим удовольствием посидел у огня вместе с остальными, но трудно было отказать ему, когда он просил вот так трогательно.

Господин Смерть достал поднос. Сначала мы собрали на него посуду в парадном зале. Затем вышли в сад, где на траве валялось множество грязных тарелок. Нам пришлось обходить воротца для крокета, чтобы собрать их все. Когда на подносе выстроились четыре высоких стопки тарелок и блюдец, Господин Смерть наконец сказал, что пока достаточно.

Внезапно я услышал жужжание. Это прилетела посланница. Может, она давно поджидала нас, спрятавшись в изгороди? Господин Смерть поднял указательный палец, чтобы муха на него села.

А потом сам опустился на садовую скамейку.

— Хочешь поздороваться с моей малюткой? — предложил он.

Я покачал головой.

— Ну же, это не опасно. Подойди, присядь, — настаивал Господин Смерть.

После минутного колебания я устроился на краешке скамейки. Свободной рукой Господин Смерть плотнее запахнул халат с каким-то непонятным узором: то ли ели, тянущие ветви к небу, то ли падающие самолеты. Не нравятся мне такие орнаменты. Лучше, когда сразу ясно, что изображено.

Господин Смерть с нежностью смотрел на муху.

— Она, наверное, удивляется, что ее отослали прочь, — проговорил он. — Не понимает, чем провинилась, бедняжка.