Владимир Алеников - Приключения Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные

— Ну их, эти полеты! — сказал Петров, все еще не совсем пришедший в себя. — Лучше бы чего-нибудь другое!

— Эх! — вздохнул Васечкин. — Если б, правда, желания исполнялись!

И только он это сказал, как странный дворник повернулся к ним с не свойственной его возрасту легкостью.

— Я извиняюсь, — сказал он, — вы, молодые люди, действительно очень хотите, чтобы ваши желания исполнились?

Петров и Васечкин переглянулись.

— Ну, допустим, — не сразу сказал Васечкин, несколько опешивший оттого, что дворник, продолжавший мести улицу, как-то неуловимо, прямо на глазах изменился — он был уже явно не дедушкой, а вполне моложавым мужчиной средних лет, при этом борода его куда-то исчезла, а усы по-кавалерийски загнулись вверх. — А если бы и хотели?

— А если бы да кабы, да во рту росли грибы, — неожиданно запел дворник, — то был бы не рот, а целый огород! — и он добродушно засмеялся.

— В смысле? — спросил Петров, переглянувшись с Васечкиным.

— Да в том смысле, — сказал дворник, непостижимым образом оказавшийся уже не брюнетом, а блондином, и не в фуражке, а в лыжной шапочке, — что ежели чего очень сильно хочется, то можно и сделать.

— И что, все желания, что ли, будут исполняться? — спросил Васечкин, подмигивая со значением Петрову.

— Ну, все не все, а три желания всяко исполним! — ответил дворник, который уже, впрочем, и на дворника был не похож, так как вместо фартука на нем оказалась спортивная майка с эмблемой общества «Трудовые резервы».

— Так что, молодые люди, давайте, желайте! — сказал он и, в свою очередь, со значением подмигнул Петрову.

Васечкин и Петров покатились со смеху.

— Вы, наверное, фокусник, да? Как в цирке? — еле выговорил Васечкин. — Фокусы там разные, иллюзии, да?

— Иллюзии, Петя Васечкин, иллюзии! — вздохнул дворник и вручил каждому невесть откуда взявшееся эскимо.

— А вы откуда знаете, что его Петей зовут? — спросил Петров.

— Я, Вася Петров, много чего знаю, — сказал дворник, глядя на Петрова поверх неизвестно откуда взявшихся у него на носу очков, и пригладил усы, которые тут же куда-то бесследно исчезли. — Ну, чего, будете загадывать или нет. А то мне работать надо.

Петров ухмыльнулся. Ему, как и Васечкину, все превращения странного дворника почему-то вовсе не казались странными.

— Ладно, — сказал он, — лично я хочу быть самым сильным.

— На свете? — спросил дворник, очки которого тем временем преобразились в пенсне.

— Ага, — сказал Петров, кусая эскимо.

— Хорошо, — сказал дворник, отбрасывая костяшку на детских счетах. — Раз! — и он посмотрел на Васечкина сквозь монокль, в который давно уже превратилось пенсне.

— А я хочу, — заявил Васечкин, выбирая самое невероятное, — чтоб у меня в журнале были одни пятерки!

— Принято, — спокойно сказал дворник, на котором вместо кирзовых сапог оказались кеды. — Два! — и он отбросил вторую костяшку.

— А еще, — не скрывая насмешки, сказал Васечкин, — я хочу…

— Стоп, — сказал дворник. — С третьим желанием пока не спешите. Успеется еще. Как в нем нужда появится, скажите только: «Невероятно, но факт!» Оно и исполнится! Желаю удачи!

И дворник действительно поклонился. При этом монокль выпал у него из глаза и упал на асфальт, но странным образом не разбился, а оказался маленькой лужицей воды, которая на глазах у изумленных друзей стала быстро испаряться и вскоре вообще исчезла.

Когда же Петров и Васечкин подняли головы, то увидели странную картину. Дворник, как ребенок оседлав метлу, скакал на ней. И все бы ничего, но удалялся он при этом неправдоподобно быстро, хотя каким образом это происходило, понять было совершенно невозможно. Дворник доскакал до угла и пропал.

Петров и Васечкин, не сговариваясь, бросились за ним. Однако когда они высунулись из-за угла, то ничего, кроме бегущей по пустой улице собачки, не увидели.

— Да-а, — почесал в затылке Петров. — Дела-а!

— Ненормальный какой-то! — прокомментировал Васечкин. — Пошли, что ли, а то совсем в школу опоздаем!

— Ага! — согласился Петров. — А мороженое-то настоящее!

И они пошли дальше. Некоторое время они шли молча.

— Слушай, — сказал наконец Васечкин, которому надоело молчать, — отгадай, кто такой — на пне сидит, по-французски говорит?

Петров задумался.

— Маша, — наконец сказал он. — Красная Шапочка.

— Маша, — наставительно сказал Васечкин, — здесь ни при чем! А на пне, если хочешь знать, сидит француз!

— Ну? — обрадовался Петров. — Вот оно что! Смешно!

И обрадованный Петров с размаху хлопнул друга

по плечу.

Васечкина как ветром сдуло.

Изумленный Петров услышал свист проносящегося по воздуху предмета и, посмотрев в том направлении, куда исчез Васечкин, обнаружил в заборе свежую дыру, подозрительно напоминавшую своими очертаниями самого Васечкина.

Петров бросился к дыре и, действительно, обнаружил там своего друга. Васечкин медленно вставал из обломков, потирая плечо. При этом лицо его выражало еще большее изумление, чем у Петрова.

— Чего это такое было? — спросил Васечкин, отряхиваясь.

— Не знаю, — сказал Петров, — просвистело что-то!

— Да это же я, — сказал Васечкин, — просвистел.

— А-а, — медленно протянул Петров, хлопая глазами, — тогда понятно.

Васечкину стало ясно, что они в очередной раз зашли в тупик.

— Ладно, — сказал он, все еще потирая плечо, — пошли. Опаздываем.

И они снова пошли дальше, молча обдумывая происшедшее. Когда они подошли к перекрестку, Васечкин резко повернулся. Внимание его привлек грузовик с прицепом, который как раз остановился у светофора.

— Послушай-ка, Васенька, — неожиданно ласково обратился Васечкин к Петрову, чуть ли не впервые в жизни называя его по имени. — Ну-ка, возьмись-ка за это! — сказал он, указывая на прицеп.

— В смысле? — не понял Петров. — Зачем это?

— Ты возьмись, возьмись! — уговаривал Васечкин. — Не бойся!

— Да я не боюсь! — сказал Петров. — А вдруг поедет?!

— Не боишься, так возьмись!

— Ладно! — Петров пожал плечами и ухватился за железный крюк, который торчал сзади прицепа.

— Ну и что теперь? — спросил он у Васечкина.

— Теперь держи! — ответил тот.

На светофоре зажегся зеленый свет.

Грузовик дал газ, но, к немалому удивлению шофера, остался на месте. Шофер нажал педаль посильнее, но так же безрезультатно. Колеса грузовика буксовали, и он не двигался с места.

— Может, отпустить? — робко спросил Петров у Васечкина.

— Держи! — с горящими глазами кричал тот. — Держи крепче!

Шофер выжал газ до предела, и грузовик, неожиданно оторвавшись от прицепа, понесся по улице.

Петров и Васечкин переглянулись.

— Здорово, — сказал Васечкин. — Значит, правда!

— Чего «правда»? — не понял Петров.