Триша Клесен - Проект «Дом с привидениями» [litres]

Я бы с легкостью это сделала, будь со мной мои подруги. Бекки, Джизела и Лиа одним своим присутствием могут заставить других заткнуться. Но их рядом нет, да и сомневаюсь, что Бекки стала бы защищать Исайю. Она скорее присоединилась бы к тем, кто его обижал. «Это несправедливо», – подумалось мне. Бекки частенько подшучивала над Исайей, но мы же не задиры. Ведь так?

– Эй! – крикнула я, но никто меня не слушал. – Хватит! – заорала я громче, но от меня отмахнулись.

Я не привыкла чувствовать себя маленькой и беспомощной. Однако без подруг мне недостает храбрости. Может, пробиться к Исайе?

Станут ли ребята толкать и меня тоже? Наверное, да.

Вдруг между двумя обидчиками протянулась рука Исайи – не знаю, услышал он меня и понял, что я рядом, или просто отчаялся. Неважно. Я схватила ее обеими руками и изо всех сил потянула на себя. Никто этого не ожидал, и один из хулиганов отшатнулся в сторону, а другой остался стоять на месте, опустив руки, когда Исайя выбрался на свободу.

– Ты не очень-то умно поступила, – обратилась ко мне девчонка, одетая во все черное. – Твоих друзей рядом нет, и никто тебя не поддержит.

– Что ты там сказала про ее друзей?

За мной возвышалась Аманда. Она была по меньшей мере на голову выше нахальной девчонки в черном. Та сложила руки на груди и хмыкнула:

– Ну да, как будто вы подруги.

Аманда улыбнулась:

– Судя по всему, Энди познала прелесть разнообразия.

Девчонка опустила руки и нахмурилась:

– Что?

– Идем, детишки, попьем пунша, – предложила нам Аманда.

Мы с Исайей засеменили за ней, как утята за мамой-уткой. Пожалуй, я даже шла слегка вперевалку, стараясь за ней поспеть. Ноги у Аманды длинные, и она поставила перед собой конкретную цель, так что даже не обернулась с нами поговорить.

– Ты в порядке? – прошептал Исайя.

Я уставилась на него с раскрытым ртом.

– Шутишь?

Он помрачнел, и вид у него был уязвленный.

– Нет.

– Над тобой только что издевались какие-то хулиганы, а ты спрашиваешь, все ли со мной в порядке! Со мной-то да. Говорить с Бекки было не так мучительно.

Аманда резко остановилась:

– Ты с ней поговорила?

– Да, – усмехнулась я. – Хотелось бы мне сказать, что она пришла извиниться.

Исайя прислонился к шкафчику, тяжело дыша:

– Извини. Наверное, это я виноват.

Я удивленно вскинула руки:

– Ты о чем?

– Я знал, что твои друзья меня недолюбливают. Не то чтобы я ожидал, что из-за тебя ко мне все хорошо начнут относиться, но не думал, что, подружившись со мной, и сама попадешь в немилость.

– Исайя, ты не виноват. Все к тому шло.

Впрочем, мне кажется, что Лиа с Джизелой на Бекки обижены, поэтому она и пришла со мной поговорить, а на самом деле ей вовсе не хочется мириться.

– Знаешь… – начала Аманда, приглаживая волосы, – иногда я завидую тем, у кого есть друзья, а иногда чувствую себя счастливицей. Если люди, которые должны во всем тебя поддерживать, так с тобой обращаются, то в чем смысл дружбы?

Исайя рассмеялся:

– Ух ты, я прекрасно тебя понимаю. Раньше меня злило, что не получается быть всеми любимым, а потом я начал общаться с Энди и решил, что верные друзья лучше популярных.

Это прозвучало как оскорбление. Но я ничего не сказала, чтобы не испортить важный для Исайи и Аманды момент. И все же теперь я задумалась над тем, какими нас видят другие.

Осталась ли хоть какая-то надежда помириться с подругами? Неужели мы были вместе только в счастливые времена? И наша дружба – это натянутый над пропастью канат, с которого мы все свалились в результате одной жалкой ссоры? Что тому виной, стремление Бекки к популярности? Ведь это не обязательно. Я никогда не рассматривала подруг с такой стороны, не делаю этого и сейчас. Меня не волновало, популярны мои друзья или нет. Я думала о них только как о друзьях. А теперь не знаю, что и думать.

– Сходим за мороженым? – предложила я.

Я многому научилась от мамы, зато папа посвятил меня в важнейшую тайну жизни: мороженое помогает всегда. В особенно неудачные дни он наполнял миску доверху, добавлял ягоды, взбитые сливки, и тогда невозможно было не улыбнуться. Этот метод никогда нас не подводил. Так почему бы не применить его сейчас?

После школьной вечеринки я решила оставить папе и сестре как можно больше призрачных посланий. Если один вечер способен резко изменить мою школьную жизнь, на что способна одна ночь дома? Я допоздна перебирала идеи и записала их, прежде чем провалилась в сон. Через несколько часов после того, как я плюхнулась на кровать, в руке у меня завибрировал телефон. Я не сразу сообразила, что происходит, а потом медленно села в постели и выключила будильник. Половина четвертого – очередное слишком раннее утро. Я сонно протерла уголки глаз и снова откинулась назад. Может, зря я это задумала.

Веки у меня опустились – мне хотелось спать дальше. Но в темноте перед глазами пронеслись два образа. Папа в казино. Сестра, работающая официанткой в забегаловке.

Пейдж выглядит старше своего возраста. От этой мысли я снова поднялась, широко распахнув глаза. «Нет, – подумала я. – Пора что-то менять». Пейдж должна вернуться к учебе. А она не сможет этого сделать, пока папа не возьмет себя в руки.

Нам с Исайей не удалось придумать, как нарезать слова из видео, так что я вернулась к запахам – по крайней мере, с Пейдж. Я так и не нашла способ незаметно приготовить бекон, не оставив улик, зато Исайе в голову пришла блестящая идея заменить его собачьим лакомством с ароматом бекона – его проще спрятать, а запах очень похож на настоящий. Я выудила из рюкзака галету и пошла в комнату сестры. По тихому храпу из-за двери было ясно, что она спит. Пейдж натянула одеяло на голову, и снизу из-под него высовывалась одна нога. Типичная Пейдж. Это замечательно. Раньше, когда я ее будила, несложно было догадаться, что всю ночь она ворочалась в постели, вместо того чтобы крепко спать, как сейчас. Я на цыпочках прокралась в комнату, надеясь, что сестра ничего не оставила валяться на полу. Я примерно знаю, как здесь все расположено, и смогу ориентироваться в темноте, но брошенная туфля или упавшая расческа вполне способны все испортить.

Один раз я все же просчиталась с расстоянием и врезалась в угол комода. Он впился мне в руку, и я стиснула зубы, чтобы не ахнуть от боли. Пейдж даже не шелохнулась, и я вздохнула с облегчением. Я неслышно подобралась к ее кровати и засунула галету под матрас. Если сестра почувствует запах, то проверит только под подушкой и на этом, скорее всего, успокоится.

Следующей была комната отца. Для него я придумала кое-что новенькое. Он всегда спит непробудным сном. Хорошо, что храпит он громко – его храп перекрывает звук моих шагов по паркету. Дверь в ванную скрипнула, когда я потянула ее на себя, и папа, заворчав, перевернулся на другой бок. Я замерла на месте. Если он проснется, мне конец, потому что свет в ванной включен, и не заметить меня будет просто невозможно. Я совсем об этом позабыла. Маме нравился свет. Папа ее дразнил за боязнь темноты. Интересно, он оставляет свет включенным для нее?