Триша Клесен - Проект «Дом с привидениями» [litres]

Я стояла не дыша. Прошло, кажется, несколько минут. Ноги у меня заныли. Наконец я развернулась и боком протиснулась в ванную. Мне не хотелось шире открывать дверь, так что выбора не оставалось.

Я осторожно выдвинула ящички под раковиной. Как и ожидалось, мамин пустовал. Все бутылочки с лаком для ногтей и десятки кисточек для макияжа погибли в дни великой уборки несколько месяцев назад. Я нащупала у себя в кармане два предмета. Бледно-розовую помаду – мама наносила только этот цвет – положила в пустой ящичек. Выдвинула тот, что под ним, в котором хранятся папины бритвы и крем. Как раз рядом с его ярко-синей бритвой и тюбиком крема для бритья я разместила розовую бритву «Венус». Я даже несколько раз ее использовала, чтобы она выглядела не совсем новой. И положила несколько под углом, чтобы произвести впечатление, будто она всегда лежала в глубине ящичка, никем не замеченная, а теперь случайно выкатилась. Надеюсь, папа тоже так подумает.

Затем я забралась на раковину, свесив ноги с краю, и прислонилась к зеркалу. Раскрыла рот и выдохнула. Мой вздох разнесся эхом по полупустынной ванной. Я еще раз выдохнула, чтобы запотела большая часть зеркала. У меня получилось пятно четыре на четыре дюйма, и в нем я подушечкой пальца вывела длинные буквы с петельками. На этот раз обошлось без «вжух». Я долго размышляла над этим посланием. Мне хотелось написать короткую фразу, и от «Я тебя люблю» пришлось отказаться. На днях я решила быть с папой более прямолинейной, так что мой выбор пал на следующие четыре буквы:

Ж И В И

Это слово задумывалось как приказ – надеюсь, так папа его и поймет. Нет способа проще сказать то, что, как мне кажется, хотела бы передать ему мама. Ее нет рядом с нами, зато он есть. Зеркало постепенно прояснилось, и буквы исчезли. Я удовлетворенно кивнула. Когда папа пойдет в душ, оно опять запотеет и, если повезет, покажет ему мое послание – достаточно смутное, чтобы он не мог догадаться, кто или что его оставило.

Идею с зеркалом я почерпнула из рассказов про привидения. Потусторонние сущности редко передвигаются, но при особом распределении энергии они способны воздействовать на некоторые вещи. Если вы в них верите, для вас это обретает значение.

Я выскользнула из комнаты. Осталась только гостиная. Там у нас нет люстры, зато есть напольная лампа, подсоединенная к розетке, она зажигается, если нажать на выключатель. Маму всегда это раздражало – ей казалось, что в гостиной слишком темно. Сейчас же полумрак играл мне на руку. Я слегка повернула лампочку, чтобы она мигала, когда ее включат. На втором этаже стояла тишина, и я проверила, сработала ли моя уловка. Да, выглядело это жутковато. Прекрасно!

Я пригнулась и ненадолго забежала в гараж, чтобы распылить мамин спрей для тела на пассажирское сиденье папиной машины. Я сильно рискую, но мне необходим дополнительный элемент, чтобы связать между собой фразу на зеркале, бритву, помаду и запах маминого спрея.

Время раннее. Пейдж с папой встанут не скоро, а у меня осталось еще одно дело.

« Меньше чем через два года Пейдж поедет учиться в колледж, и от этой мысли у меня порой происходит короткое замыкание. Буквально. Стою на кухне, варю себе кофе, и вдруг раз – начинаю плакать. Как моя деточка закончит колледж? Как она вступит во взрослую жизнь? Что будет со мной, когда она уедет? Мне даже думать не хочется о том, как я переживу отъезд Энди, когда и она повзрослеет.

Об этом при рождении детей вам никто не рассказывает. Ваша личность так тесно с ними сплетается, что вы забываете, кто вы есть, и это не страшно, если дети ведут себя как положено и на вас это хорошо отражается. Я шучу только отчасти. Предположим, мои дети с чем-то не справятся… Если я в первую очередь мать, значит ли это, что не справилась я?

Понимаю, я должна позволить детям найти себя и свой путь в жизни, но признаюсь, я выискивала в них сильные стороны и пыталась подтолкнуть к развитию очевидных талантов. Поэтому я так растерялась, когда Пейдж сказала, что не знает, на кого пойдет учиться. Она подумывает над бизнесом. Бизнес? Какой еще бизнес? Я всю жизнь ее готовила к работе юриста! Разве она не заметила?

Теперь я и правда шучу. На самом деле мне не так важно, какую карьеру выстроят мои девочки. И будет ли она у них вообще. Какой бы лицемеркой я была, заостряй я на этом внимание! В конце концов, у меня никакой карьеры не сложилось.

Но колледж надо закончить обязательно, и неважно, по какой специальности – хоть по плетению корзин! Если хоть одна из дочек не пойдет в колледж, для меня это будет личной неудачей ».

После этой записи я поняла, что у меня появилась новая цель. И это настоящая причина того, что я делаю, помимо всего прочего, включая мое стремление вернуться к обычной жизни. Конечно, идея замечательная, и я давно об этом мечтаю, но звучит она немного эгоистично. Будь это все только ради меня, мой эксперимент был бы совершенно безумным. Но вот она, настоящая причина. Мама распланировала наше будущее, и Пейдж сорвет ее планы, если ничего не изменится.

Я еще около часа листала мамины дневники и только потом убрала их обратно в коробку в подвале. Один блокнот остался у меня в спальне. Одного никто не хватится. Мне до сих кажется, что их как-то неправильно разделять, но в то же время не хочется расставаться со всеми сразу.

Однако с пустыми руками я не ушла. В коробке нашлись еще два предмета, ускользнувшие от моего внимания в прошлый раз. Первый – это мамин телефон. Наверняка он уже не работает, но все равно странно его здесь видеть – я думала, он разбился во время трагедии. На нем есть несколько вмятин, край погнут, но не зря же папа его оставил?

Я не раз пробежалась пальцами по клавишам, набираясь смелости, и в конце концов нажала на зеленую кнопку включения. Разумеется, телефон не включился. В коробке из-под него лежала зарядка – моя вторая находка. Я пододвинулась к стене и воткнула ее в розетку. Я не знала, чего ждать. Казалось бы, папа должен был заблокировать симку, но стоило мне включить телефон, как раздалось тихое «дзынь». Одиннадцать новых сообщений на голосовой почте. Сорок два непрочитанных входящих сообщения.

Мне стало не по себе. Наверняка это от знакомых, которые еще не знают о случившемся. Ненавижу эти разговоры по телефону и случайные встречи в продуктовом. «Как там твоя мама?» – « Мертва ».

Сразу ясно, что такая беседа хорошо не закончится, и обычно я исполняю некий странный ритуал: переступаю с ноги на ногу, опускаю взгляд в пол и выжимаю из себя пару слов про несчастный случай. Мне не нравится, какое выражение принимают лица моих собеседников, когда они понимают, к чему я клоню. Всем становится стыдно и неловко, и я обычно не выдерживаю и начинаю плакать. Нелегко смириться с потерей, когда регулярно приходится о ней рассказывать тем, кто еще ничего не знает.