Рабиндранат Тагор - Свет и тени

Бонгши повезло больше других. Ему покровительствовали местные господа — Бонгши ткал для них и многочисленных членов их семейств тонкую ткань. Один он не мог справиться с этим делом, и поэтому ему приходилось нанимать помощников. Жениться в тех краях было нелегко — невесты оценивались очень дорого, — тем не менее Бонгши мог бы за все это время скопить достаточно денег, чтобы взять в дом девушку без претензий. Если этого не случилось, то только из-за Рошика.

На праздник Пуджи для Рошика выписывались наряды, не уступавшие свадебным нарядам принца. Стараясь покупать Рошику и другие дорогие вещи, в которых тот вовсе не нуждался, Бонгши должен был урезывать себя во всем.

Тем не менее нужно было подумать и о продолжении рода. Бонгши мысленно выбрал себе девушку из подходящей семьи и стал копить деньги. «Триста рупий отцу девушки и сто рупий на украшения будет достаточно», — решил он и по пайсам стал собирать необходимые деньги.

Денег пока что было мало, но зато времени впереди было достаточно. Его будущей невесте было всего четыре года, так что в распоряжении Бонгши было, во всяком случае, лет пять.

Но звезда в гороскопе Бонгши, которая должна была помочь ему скопить деньги, явно смотрела на Рошика и, следовательно, никак не могла выполнить свою задачу.

В деревне Рошик был коноводом всех своих сверстников и младших ребятишек. Человек, растущий в холе и получающий все, что он пожелает, неодолимо притягивает к себе обиженных судьбой. Приблизиться к нему — это как бы означало удовлетворение своих желаний. Люди льнут к нему вовсе не из-за того, что много получают от этого, — если им даже ничего не достается, их ненасытное воображение все же несколько успокаивается.

Было бы несправедливо утверждать, что только роскошь, окружавшая Рошика, привлекала к нему деревенских детей. Он обнаруживал такие удивительные способности во всем, что даже дети из более высоких семей, чем та, к которой принадлежал он, не могли не склониться перед ним. За что бы он ни взялся, все ему удавалось. От него, по-видимому, не были скрыты знания, накопленные в прежних рождениях, и ему не надо было учиться — он все схватывал на лету.

Способности Рошика снискали ему популярность даже среди взрослых; не только дети, но и их родители настойчиво просили его сделать то или другое.

Однако большим недостатком мальчика было то, что он не мог надолго заинтересоваться одним и тем же. Как только он овладевал каким-нибудь делом, он его тут же забрасывал и даже сердился, когда ему напоминали об этом.

Однажды на праздник Дивали из Калькутты к местным господам приехали пиротехники. Рошик быстро научился у них делать фейерверк. Но лишь два года праздник Калипуджа сопровождался в деревне блестящей иллюминацией. На третий год ракеты и огненные фонтаны больше не взлетали в воздух — Рошика увлек пример молодого музыканта, одетого в чапкан и мантию и носившего медаль, и он усердно разучивал пенджабские мелодии на фисгармонии.

Хотя эта причудливая игра дарований то приближала, то отдаляла мальчика от окружающих, им восхищались еще больше. А о старшем брате уж нечего и говорить. Дивясь тому, какой необыкновенный ребенок родился у них в семье, он решил, что при всех обстоятельствах должен его вырастить. При этой мысли на глаза Бонгши навертывались слезы, и он молил Кришну взять его раньше Рошика из этого мира.

Когда приходится считаться с вечно меняющимися фантазиями столь одаренного брата, надежды на скорую женитьбу отодвигаются в туманную даль будущего; а годы жизни тем не менее неумолимо идут.

Когда Бонгши перевалило за тридцать, его сбережения не достигли и ста рупий, и невеста оказалась в доме совсем другого жениха. Бонгши призадумался и сказал себе: «На меня надеяться уже нечего, продолжить род придется Рошику».

Если бы в этой деревне девушки могли сами выбирать себе женихов, то нечего было бы вообще заботиться о подыскании невесты для Рошика. Бидху, Тара, Нони, Шоши, Шубха — кого только ни назови, все любили его. Когда Рошику приходила фантазия лепить фигурки из глины, дружба девочек между собой оказывалась на краю гибели из-за борьбы за право обладать этими куклами.

Одна из девочек, Шойробха, отличалась необыкновенной скромностью. Она любила наблюдать за тем, как Рошик лепит кукол, и подносила ему, когда это было нужно, глину и палочку. Девочке больше всего хотелось, чтобы Рошик велел ей что-нибудь сделать. Зная, что он любит жевать бетель во время работы, она каждый день заранее готовила его. Когда мастер выставлял перед ней плоды своего труда и предлагал на выбор любую куклу, она из робости никак не решалась взять ту, которая ей нравилась, и Рошик дарил ей куклу по своему вкусу.

Когда Рошику надоедало лепить и он усаживался за фисгармонию, дети обступали его. Всем хотелось самим потрогать клавиши, но Рошик отгонял их грозным окриком. Одна Шойробха никогда не надоедала ему; одетая в полосатое сари, облокотившись на левую руку и наклонившись к Рошику, она молча сидела и восторженно смотрела на музыканта. Он подзывал ее и предлагал: «Шойри, иди сюда, потрогай клавиши», но девочка не решалась приблизиться, и тогда Рошик сам брал ее за руку и заставлял нажимать пальцами на клавиши.

Гопал, брат Шойробхи, был одним из самых горячих поклонников Рошика. Он отличался от сестры тем, что его не нужно было упрашивать воспользоваться разрешением. Он сам любил распоряжаться и, живо интересуясь всем новым, не отставал, пока ему не разрешали. Рошик не любил удовлетворять чужие желания, но Гопал пользовался некоторыми преимуществами по сравнению с другими мальчиками.

Бонгши решил поженить Рошика и Шойробху. Но ее семья занимала более высокое положение, и, чтобы достичь цели, нужно было иметь не менее пятисот рупий.

До этого времени Бонгши не просил брата помочь ему в труде — всю работу он делал один. Ему доставляло большое удовольствие наблюдать, как Рошик развлекает людей всякими штуками, не приносящими, однако, никакой пользы дому. А Рошик, в свою очередь, удивлялся, как может брат весь день сидеть за ткацким станком. «Я бы ни за что не мог этого вынести», — думал он. Бонгши отказывал себе во всем ради брата, а Рошик считал его поэтому скупым и немного стыдился этого. С детства он привык считать себя совсем иным человеком, чем его брат, и Бонгши сам поощрял в нем эту черту.

Когда Бонгши отказался от собственной женитьбы и решил взять в дом невесту для Рошика, эта мысль целиком завладела его воображением. Каждый месяц оттяжки казался ему тягостным. Как мираж перед умирающим от жажды путником, в его воображении возникала радостная картина свадьбы Рошика: играет музыка, горят огни, брат в праздничных одеждах…