Рене Реджани - Завтра, послезавтра…

Вдруг к берегу подбежала Нинка-Нанка и громко заблеяла. И снова тишина. Ребята, освободившись от страха, подымая пыль, помчались к реке. Самым последним, за козой Нинкой-Нанкой, трусит Пассалоне.

— Ну как, Пассалоне, бьет барабан? — спрашивает дон Антонио.

Пассалоне прислушивается: вроде ни звука.

Но что ответить? Наверняка тут кроется какой-то подвох.

— Ну, давайте спустимся вместе, — предлагает учитель.

Но Пассалоне ему не доверяет. Прыгая с камня на камень, все гурьбой добираются до самой середины реки. Вот и камень барабанщика Николо Тамбурино.

— Иной раз природа любит почудить над людьми, а иногда и напугать их. Эти шутки называются «явлениями природы». Их так много, что не перечесть. Но я хочу рассказать вам только про одно явление, называется оно «эхо». Эхо — это отражение звука от какого-нибудь препятствия, предмета. Отзвук.

— Но ведь до звука нельзя дотронуться? — удивляется Булыжник.

— Давайте спустимся пониже.

Все спускаются к камню «разбойника», и внезапно их голоса начинают греметь, оглушая учителя и ребят. Невольно ребята затыкают уши.

— Тише, тише!

«Тише, тише!» — повторяет эхо.

— О-о-о!

«О-о-о!» — повторяет эхо.

— Кто это?

— Кто там прячется наверху?

Ребята взбираются на высокий каменистый берег, смотрят — никого. Успокоившись, они возвращаются назад.

— О-о-о!

«О-о-о!»

Все кричат, хлопают в ладоши, а звуки, словно догоняя друг друга, нарастают и настигают нас.

— Тихо! Замолчите! — командует Антонио.

Все умолкают. Лишь Булыжник пользуется тишиной, чтобы в одиночку проверить, повторит ли эхо его крик.

— Так вот, раньше на этот камень падала вода, и звук падающей воды отражался от высокого гладкого берега. То же самое происходит и с вашими криками; они, как мячики, отскакивают от каменной стены.

— Значит, это не барабан бил, а просто вода падала на камень? — догадывается Булыжник.

— Конечно.

Все спустились к камню «разбойника».

Ребята громко смеются и снова принимаются играть в чудесную игру, под названием «эхо». Но только немножко по-другому.

— Саль-ва-то-ре! Ан-нун-ци-а-та! Джу-зеп-пе! — кричат они.

И эхо послушно повторяет:

«…то-ре …а-та …зеп-пе!»

Разреши им, так они до утра не кончат.

Кто расскажет этим любознательным ребятам о скорости звука? Кто поведает им о других явлениях, если я уеду? Кому посчастливится увидеть, как заблестят глаза у ребят, когда они узнают что-нибудь новое, услышать их бесчисленные вопросы, замечания и разумные ответы? Кто будет этот счастливец?.. Останься в реке хоть немного воды, можно было бы показать ребятам «барабанную дробь». А это полюбопытней, чем история про разбойников, которую рассказал Сальваторе Виджано.

— Кто принесет воды из колодца?

Булыжник и Сальваторе, отталкивая друг друга, бросились к учителю, того гляди, подерутся. «Пошлю-ка их обоих, пусть учатся ладить друг с другом», — думает дон Антонио.

Все рассаживаются в тени. Ребята то и дело снова начинают кричать, ведь так интересно послушать гулкое эхо. И тут учитель заметил, что нет Нинки-Нанки. А значит, и Джулиано.

— Куда делся Джулиано? — спрашивает он.

— Он все еще боится барабанщика и спрятался в кустах на берегу. А мы уже больше ничего не боимся.

Глаза Аннунциаты блестят. Учитель никогда не видел ее такой возбужденной, радостной. А ведь, собственно говоря, что произошло? Сущий: пустяк. Просто он объяснил им, что такое эхо. Пустяк ли? Он все больше убеждается, что в этих краях любая малость приобретает огромное значение.

Появляется Булыжник и Сальваторе. Они исподлобья поглядывают друг на друга, и каждый крепко держится за дужку ведра.

Бум-бум-бум! Это капли упали из ведра на камень. Ребята сразу же узнают знакомый звук и теперь стараются воспроизвести его губами. «Бум-бум-бум!» — радостно вторят они, и вместе со звуками воображаемого барабана улетучиваются последние остатки страха перед разбойником Николо — мертвым барабанщиком из банды Крокко.

— Вон он! Вон он! — вдруг закричали ребята.

Учитель тоже увидел Пассалоне.

— Он что, вернулся? — спрашивает Пассалоне.

— Кто?

— Ну, барабанщик.

— Его никогда и не было! — хором отвечают ребята.

Пассалоне по привычке ожесточенно скребет затылок.

— Иди сюда, Пассалоне.

— Завтра.

— Завтра, послезавтра, после-послезавтра! — дружно передразнивают Пассалоне ребята.

— Иди сюда, эхо послушаешь.

— Какое еще там Эхо?

— Иди — и узнаешь! — кричит ему Булыжник.

Нинка-Нанка нетерпеливо дернулась, и Пассалоне скатился прямо к нашим ногам. Усевшись между двух камней и не выпуская из рук веревки, он осторожно ощупал себя: цел ли? Потом с опаской поглядел на нас:

— А куда же делся разбойник Тамбурино?

Булыжник переглянулся с Аннунциатой и, работая локтями, протиснулся вперед.

— Это сказка, да еще недосказанная, — говорит дон Антонио, — а вот что здесь эхо есть — это точно. Послушай сам. Пассало-оне!

«…О-о-не!» — повторило эхо.

— Ты растя-па-а!

«…тя-па-а!» — повторило эхо.

— А знаешь, отчего это получается? Звук моего голоса натолкнулся на стену.

Булыжник помчался босиком по горячим камням и подбежал к берегу. Он стукнул по нему рукой и, словно держа в руках невидимую ниточку, побежал назад и легонько ткнул Пассалоне в нос.

— Стена отразила звук, и он влетел тебе в нос.

«Те-ел».

— Понял теперь?

— Растя-па!.. тя-па!.. па-па! — закричали ребята.

Я чуть не оглох от их восторженных криков.

Пассалоне удивленно посмотрел на Булыжника:

— Вот это да-а!

Булыжник гордо повторил свой урок.

— А когда вода падает на камень, она тоже шумит, если, конечно, река не высохла. А звук ударяется о крутой берег и возвращается назад.

Пассалоне принялся ожесточенно тереть лоб. И вдруг лицо его озарила улыбка, глаза радостно сверкнули.

— Нинка-Нанка! — во всю мочь закричал он.

«…Нан-ка-а!» — повторило эхо.

Тогда Пассалоне встал, спокойно подошел к берегу, потрогал его и вернулся назад.

— Теперь я понял, — сказал он, глядя дону Антонио прямо в глаза.

Его прежнего страха как не бывало.

Жарко. Солнце светит Антонио прямо в лицо, и он никак не может уснуть. В комнате душно, и даже раскрытое окно не помогает. Похрустывают ветки, где-то попискивает белка, призывно перекликаются ночные птицы — ночью лес оживает и весь наполняется звуками.

Учебный год окончился. С Джузеппе Коланджело, Сальваторе, Аннунциатой, Джованни Лоренцо, братьями Санторо, самыми толковыми из ребят, Антонио прозанимался до середины нюня. Если подзаняться с ними и летом, в редкие свободные часы между полевыми работами, их да, пожалуй, еще Франческо Астреллу и Пузыря можно было бы осенью подготовить к экзаменам за третий класс. Правда, усадить их за уроки трудно; ребята то и дело убегают в лес за ягодами или отправляются грабить птичьи гнезда, хоть Антонио всячески пытался убедить их, что так поступать нечестно. Но все же стоит попробовать заняться с ними. Тогда Антонио получит хоть немного денег и расплатится с долгами.