Анна Вербовская - Летуны из Полетаево, или Венькины мечты о синем море

Стремянки у Серафимы не нашлось, поэтому поставили для доктора стул. На стул – табуретку. На табуретку – маленькую приступочку.

- Приступайте, - сказали доктору Таблеткину, - Осмотрите нашего Вениамина Ивановича со всех сторон хорошенько, почему его ни с того ни с сего кверху подкидывает, и что у него там внутри не в порядке.

Доктор Таблеткин тонкую длинную ногу на стул задрал. Со стула перелез на табуретку. С табуретки – на маленькую приступочку. Да только пока он лез, Веньку сквозняком отнесло в сторону, к печке, и у Таблеткина до Веньки дотянуться не получилось.

Пришлось всю конструкцию разбирать: приступочку с табуретки снимать, табуретку – со стула, стул переставлять в новое место. И снова: на стул табуретку, на табуретку – приступочку. На приступочку – доктора Таблеткина. Только пока он так второй раз карабкался, Венька успел за печку уцепиться, на неё перекатиться и кубарем с вниз на лавку свалиться.

- Что за пациент такой! – возмутился доктор Таблеткин, - Неуловимый!

Он свесил ногу с приступочки, чтобы перелезть с неё на табуретку. Второй ногой шагнул с табуретки, чтобы оказаться побыстрее на стуле. Стул зашатался. Табуретка поехала. И…

Бам-м-м-мс!!! – рассыпалась под Таблеткиным вся пирамида, до единой досочки.

Шмяк-бряк!!! – с грохотом шлёпнулся доктор на пол.

Блямс!!! – подбросило Веньку вверх, в предыдущую позицию, и к потолку всем телом прижало.

- А-а-а-а-а-а!!! – заплакал Венька от собственной беспомощности.

- У-у-у-у-у-у!!! – взвыл доктор Таблеткин, потирая ушибленную ногу.

- Ох-х-х-х-х!!! – тяжело вздохнула бабушка Серафима, - Что ж теперь делать? Кто нам Вениамина Ивановича вылечит?

- Я вылечу!!! Дзынь-дзынь!!!

С этими словами в дверь влетел запыхавшийся лекарь Бубенцов.

Был Бубенцов очень старый, весь, до последнего волоска, седой и даже слегка местами лысый. Видел он по древности лет плохо. А слышал – того хуже, почти совсем ничего. Он для того и ходил везде со своими бубенцами, позвякивал ими, слух свой проверял – не исчез ли до конца.

- Дзынь-дзынь!!! – прозвенел лекарь, - Где больной?

- Я тут! – крикнул с потолка Венька, - Снимите меня!

- Снять, дзынь-дзынь, легко…, - задумчиво ответил лекарь, - Вылечить, дзынь-дзынь, трудно…

- Утяжелительных таблеток ему! – предложил доктор Таблеткин, - Чтоб ноги от земли оторвать не мог!

Он как раз на лавке лежал, где ему бабушка Серафима ушибленную конечность травяными мазями растирала и бинтами из липового лыка обматывала.

- Вот тебе бы ноги и оторвать, - ласково предложила она доктору, - чтоб не дурил, а людей лечил как следует…

- Да чего его лечить-то, Вениамина Ивановича? – возмутился Добрыня, - Разве ж это болезнь?

- Ка-а-а-ак? – заорал сверху Венька, - Как это не болезнь? А что же это? Вылечите меня скорей! Помогите!

- Ну, вот! – захихикал Добрыня, - Какой же это больной? Он же здоров как бык! Вопит, как кит! Порхает, как мотылёк!

- Порхать-то порхает, - заметила бабка Нюра, - Да приземлиться не может…

- Стало быть разладилось что-то в механизме. Подкрутить надобно.

- Подкрутить, дзынь-дзынь, так подкрутить!

Лекарь Бубенцов с кряхтением потёр поясницу, со скрипом согнул и разогнул ноги, подпрыгнул…

Дзын-н-нь!!! – и вот он уже болтается под потолком рядом с Венькой, вертит его из стороны в сторону, с живота на спину переворачивает, руки-ноги подкручивает-выкручивает-перекручивает.

- Ай! – вопит Венька, - Ой! Ой-ой-ой!

- Да ты не лекарь, а костолом! – заругалась бабушка Серафима и Веньку у лекаря Бубенцова отняла.

И вовремя – чуть Венька всех своих рук и ног не лишился.

Положили его на лавку – рядом с доктором Таблеткиным. С другой стороны Бубенцова пристроили – он совсем без чувств остался после того, как его Серафима отругала да Добрыня в придачу как следует скалкой по бокам отходил.

- Бульоном их отпоить, что ли, - предположила бабушка Серафима и пошла поскорее печку дровами растапливать.

- Никакого бульону! – хрипло прогремело из сеней, - Только касторка!!!

- Ах!!! – сказала бабушка Серафима и от неожиданности выронила полено.

Бах!!! – полено с громким треском стукнулось об пол.

Блямс!!! – сдёрнуло Веньку с лавки и обратно к потолку подкинуло.

- Или, в крайнем случае, свинцовые примочки!

Глава 14. Сами с усами.

- Данилов Амфибрахий Акакиевич, - представился вошедший в горницу амбал, по-офицерски щёлкнув каблуками, - Дантист.

«Ну, и имена тут у них у всех, - подумал Венька, с беспокойством разглядывая с потолка кудрявую рыжую шевелюру дантиста и его выдающийся нос, - Кто такие выдумывает?».

- Деревня…, - прокомментировал Венькины мысли Добрыня и на всякий случай спрятался от дантиста за печкой.

- Приступим?! – грозно сказал Амфибрахий Акакиевич, доставая из кармана огромные зубодёрные щипцы, и обвёл всех присутствующих долгим изучающим взглядом, - Где пациент?!

- Кхе-кхе, - из-за печки высунулась хитрая физиономия домового.

- Кхо-кхо, - за физиономией последовала длинная тощая рука.

- Кха-кха, - рука поиграла в воздухе пальцами, сформировала из них сначала кулак, потом кукиш, потом вытянула вперёд указующий перст и ткнула им в сторону потолка, в то место, где в полной беспомощности завис Венька.

- Ну-ну, - сказал дантист Данилов, задрав к потолку лицо и с интересом рассматривая удивительного пациента, - Ну и ну…

И потянулся к Веньке со своими огромными щипцами.

- А-а-а-а-а-а-а!!! – обезумевший от ужаса Венька рванул от дантиста в сторону, сделал круг под потолком, перекувырнулся через голову, врезался в стену, отскочил, врезался в другую стену, пролетел над столом, врезался в печку, ухватился за неё, скатился вниз и спрятался за бабкой Матрёной, прикрывшись её огромным, как парус, фартуком.

- Куда ж ты, пациент? – растерялся Данилов, щёлкая в нетерпении щипцами, - Давай зубы!

- Не дам!!! – завизжал Венька из-за Матрёны, - Не отдам!!! Мои зубы!!!

Тут уж за него все вступились: и бабушка Серафима, и Нюра, и осёл Василий с Пантелеймоном.

- И-и-и-а-а-а!!! – сказал Василий и устрашающе щёлкнул жёлтыми зубами.

- Не тронь мальчонку, изверг! – согласился с Василием Пантелеймон.

- Шли бы вы отсюда, Амфибрахий Акакиевич, - вежливо предложила дантисту Серафима, - А то, может, на дорожку с вареньем и с сахаром чайку?

- От чайку не откажусь. Только без варенья и без сахара. От этого бывает кариес. А от кариеса одно средство, - Амфибрахий потряс в воздухе своими страшными щипцами и убрал их в карман, за ненадобностью, - Я-то думал, тут больной…

- Я не больной! – высунул голову Венька и тут же опять за Матрёной спрятался, - Я очень здоровый!

- Он не больной, - подтвердил домовой, - Он падучий.

- Наоборот, - поправила Добрыню бабка Матрёна, - Летучий он, наш Вениамин Иванович.