Галина Васюкова - Золотые росы. Повесть

Наша мама просто не может без дела. Пока мы болели и она была дома, ей некогда было ни о чем думать, а сейчас она говорит, что стосковалась по работе, хотя я никогда не видела, чтобы она хоть минутку посидела. Вечно она или шьет, или пишет что-то в толстой тетрадке и при этом все время щелкает на счетах, или стирает и убирает в квартире. У нас стало так хорошо и уютно, что даже тетка Поля одобрительно посматривает вокруг.

Я не представляю, что будет, когда она снова скоро уедет. Папа тоже, видно, беспокоится. Однажды он сказал:

- Лена, ты как думаешь насчет работы? Может, тебе еще ее пока оставить… на время…

- Я и сама уж подумывала. Какая тут работа, когда таких вот малышей девать некуда, - вздохнув, потрепала она Лилю по вихрастой головке.

- Ты не горюй, мы тебе здесь найдем работу, - обрадованно сказал отец. - Библиотеку организовать надо и… еще дело найдется…

- А еще можно в магазин, - вмешалась я, представив, какая нам с Ленькой тогда будет жизнь.

- Ну, в магазин я не гожусь, - улыбнулась мама.

- Ничего, - успокоила я ее, - на счетах ты уже умеешь, тебе бы только взвешивать научиться…

Но, к великому моему огорчению, мама и не подумала устраиваться в магазин. Она или помогает колхозному счетоводу подсчитывать всякую всячину или воспитывает нас. И от того и от другого нам с Ленькой пользы мало. Сидим дома, как привязанные, и без разрешения - ни шагу. Никаких развлечений! Вроде мы на хуторе живем, а не в деревне. Хорошо, что я хоть стала уже ходить в школу. А у Леньки единственное развлечение - это Танька.

Каждое утро, как только я собираюсь уходить, она появляется у нас в доме. Ходит она точнее любых часов. Таньке, видно, понравилась наша печка, и она на ней здорово прижилась. Целыми днями сидит там с Ленькой и, как маленький дикий зверек, настороженно поблескивает глазами.

В первый день, когда мы привели ее к нам, мама расчесала ей гребешком голову и заплела косички. Потом достала мое платье горошками, которое мне уже было мало, и отдала Таньке.

- Еще Лилечке сгодилось бы, - проворчала бабушка, а потом, покопавшись в своем сундуке, принесла еще чулки и мою старую фланелевую кофточку. К маме Танька немного привыкла, а вот бабушки она почему-то дичится до сих пор.

Однажды, придя из школы, я увидела, что Танька сидит в углу возле моих игрушек и, укачивая мою резиновую куклу, тихонько поет. «Уродилася я девицей красивой…» Это любимая песня нашей бабушки. Когда я болела, мы с бабушкой пели ее вдвоем. Бабушка садилась возле меня с вязаньем или еще с какой-нибудь работой, и мы затягивали в два голоса. Рядом с низким бабушкиным голосом тянулся мой тоненький, дрожащий от слабости. Слушая нас, мама почему-то всегда улыбается.

Мне становится обидно. Выхватив из рук у Таньки куклу, я говорю:

- Никто не просит тебя трогать без разрешения!

Эта кукла - самое мое дорогое сокровище. Я только Зинке не говорю об этом - засмеет. Я кладу куклу в коробку со всеми ее нарядами и прячу подальше: буду играть летом. Притихшая Танька смотрит на меня печальными глазами. Мне вдруг делается стыдно. Немного поколебавшись, я все-таки запихиваю коробку с куклой под кровать, а Таньке даю свою старую большую куклу.

- Можешь играть с этой, если хочешь, - смущенно говорю я.

С минуту Танька держит куклу, как полено, в руках, потом, осторожно положив ее в угол, садится рядом с Ленькой, который задумчиво скребет пальцем замерзшее окно. Вдруг Ленька говорит:

- А помнишь, Оля, как у нас давным-давно, когда мы были еще маленькие, однажды была елка.

- Помню. На Новый год, - говорю я.

- А сейчас уже был Новый год или нет? - спрашивает он.

- Нет еще, наверно, - говорю я.

- Да, что-то давно Нового года не было, - говорит Ленька. И в прошлом году не было, и в этом…

- Мама, давай елку на Новый год сделаем! - предлагаем мы.

- И в самом деле, почему бы нам не сделать елку?! - оживляется мама.

- Глупости! - говорит бабушка. - Из чего ты ее едет лаешь?

- Из елки! - отвечает Ленька.

- А убирать чем? Игрушек нет, бумаги цветной нет и… денег нет, - говорит бабушка.

- Ну, что-нибудь придумаем, - отодвигая в сторону счеты, говорит мама.

- Зинка, у нас елка будет на Новый год! - кричу я появившейся Зинке.

- А что это такое? - спрашивает она.

- Не знаешь?! - удивляется Ленька.

- Ну, елку, которая в лесу, знаю, - сердито бубнит Зинка. Она всегда сердится, если чего не знает.

- А это не в лесу, а дома у нас будет, - объявляет Ленька.

- И на ней разные игрушки будут понавешены, - поясняю я.

Но я вижу, что Зинка не очень-то понимает, в чем дело. Конечно, трудно себе представить то, чего сроду и в глаза не видел.

- Ничего, тебе понравится, - успокаиваю я ее и начинаю рассказывать подробно, как это все выглядит. Мама предлагает первым делом накрасить бумаги, и мы все принимаемся за работу. Обыкновенные белые листы из тетрадок мы раскрашиваем красками, которые мне папа недавно привез из города. Красные, зеленые, желтые и фиолетовые, они лежат по всей квартире и сохнут.

Назавтра мы начинаем мастерить из них всякую всячину. Нарезаем бумагу узенькими полосочками и клеим из них цепь. Вырезаем флажки и продеваем их на толстую длинную нитку.

- А я умею делать корзиночки из бумаги, - говорит Зинка и вопросительно смотрит на маму.

- Корзиночки на елку очень подойдут, - улыбается мама.

Зинка искусно переплетает между собой цветные полоски бумаги, подклеивает их, потом прилепляет ручку - и корзиночка готова. Маленькая, квадратная - совсем как настоящая! Когда я пытаюсь сделать такую же, у меня ничего не получается. Зато я умею делать маленькие рожки с бахромой на конце. Подвешенные на нитке, они выглядят очень красиво.

Приходит Павлик и тоже включается в работу. Он складывает из листа бумаги кораблик и раскрашивает его. Все что-нибудь мастерят. Ленька с Танькой крутят толстые, как палки, «конфеты» с пушистыми концами. Даже маленькая Лиля хочет что-нибудь делать. Она лезет к столу и требовательно визжит. Мама дает ей небольшой листок и скрученную из бумаги «кисточку». Лиля макает ее в краску и, поглядывая на всех, с довольным видом мажет по листу.

- Ишь ты, сколько всего понаделали! - удивляется бабушка.

- А ты говорила, убирать нечем, - смеется мама.

- Погодите-ка, я тоже кое-что сделаю, - таинственно говорит бабушка.

Мы пристаем к ней с расспросами, но она загадочно улыбается и молчит.

Мама тоже не сидит без дела. Она достала цветных лоскутков, разрезала картонную коробку и что-то шьет. И вот на столе выстраивается больше десятка маленьких пестрых коробочек, обтянутых шелком. Я замираю от восторга, разглядывая круглые, квадратные и треугольные коробочки, которые бабушка называет «бомбоньерками». У некоторых из них торчат задорные бантики, похожие на мотыльков. Я беру тонкую проволоку, свертываю ее кружком и сжимаю посредине. Получается два колечка, которые я затягиваю марлей. Марлю раскрашиваю пестрыми завитушками. Потом приделываю усики из той же проволоки. Ну чем не бабочка?! К нашим сокровищам прибавляются веселые зайцы, пестрые петухи и бурые медведи, которых Ленька вырезал из старого букваря, наклеил на картон и раскрасил. Павлик принес красноватых шишек. Груда игрушек растет, и только бабушка все не открывает своего секрета.