Анжелина Мелкумова - Дети капитана Тореодора

Однако у Лизы был такой вид… В общем-то ничего особенного, но просто Макс знал свою сестру.

— Конечно, это только на всякий случай, — улыбалась сестра. — Мы просто добудем кое-что на кухне. Но попадись он нам на пути! — Мышкин кулак взметнулся в воздух. — Только попадись! Непрошенный самозванец. Наглый бандит. Мы не потерпим эту разбойничью морду в нашем доме!

Коридор вывел к смородинному кусту. Мышата вылезли на поверхность, стряхнули с себя паутину и осмотрелись.

Уже совсем стемнело. Сквозь ветви куста виднелась освещённая терраса. А на террасе сидела мама Лопушайло и играла на скрипке. Вот откуда шла чудесная мелодия.

Пораскрывав рты, мышата с изумлением глядели на соседку. Вот так да! До сего момента они полагали, что мама Лопушайло — это такая мама, которая великолепно готовит пиццу. Теперь же оказалось, что мама Лопушайло — это ещё и такая мама, которая играет на скрипке.

— О-о! — Лиза закатила глаза. — Наши соседи — высокодуховные люди! Как жаль, что между нами стоит какой-то несчастный кот!

Тут музыка стихла. Смычок и скрипка нырнули в футляр, мама Лопушайло потушила фонарь и ушла с террасы.

Ещё некоторое время светились два окна на втором этаже, потом и там погас свет. Мышата очутились в полной темноте.

Но что значит темнота для мышей? Ха! Они отлично видят и без света.

— …? — неуверенно глянул Макс на Лизу.

Та прищурилась.

— Что ж, пора.

Стараясь не шуметь, мышата двинулись к дому.

В доме было тихо. Лишь стучали часы в прихожей, удивительно похожие на папины «Сейко» в квартире под полом. Да, как полагается, шебуршились мыши. То Макс с Лизой искали путь на кухню.

— Ты уверен, что налево?

— Да, вот — видишь? — тот самый сапог, о котором говорил дедушка. Он пахнет речным илом. От него налево, а потом прямё-охонько…

— Да, но помнишь, что он говорил про удочку? «От удочки направо…» А посмотри, где она стоит: если повернуть от удочки направо, то получится в прямо противоположном направлении от твоего сапога.

— Глупенькая! Ведь вчера, когда дедушка тут проходил, удочка стояла, возможно, в совсем другом месте.

— Или, скорее всего, твой сапог стоит не на том месте, на каком должен.

— Мой сапог? — Макс засмеялся. — Как раз мой-то сапог стоит на своём законном месте. А вот насчёт твоей удочки… — он со вздохом покачал головой, — я что-то очень и очень сомневаюсь.

Даже в темноте можно было увидеть, как сердито блеснули Лизины глаза.

— В общем, если хочешь идти налево — иди. А я пойду направо. Посмотрим, кто из нас быстрее окажется на кухне.

— Посмотрим! — ответил Макс.

И каждый решительно повернул в свою сторону — Лиза направо, а Макс налево.

— Свистни мне, если увидишь кота! — крикнула Лиза, пролезая за каблуком дамской туфли. Макс вздрогнул. — Да не жди меня! Стреляй из пращи! И постарайся попасть ему прямо в глаз!

Весело насвистывая

Лиза ушла, а Макс медлил.

Тук! Так! — стучали над головой часы, похожие на папины «Сейко». — Тук! Так!

Надо ведь, он совсем забыл про кота.

Тук! Так!.. — стучали часы. И Максу стало казаться, что стучат они не на стене, а в самой его голове.

Сердце тревожно заныло в груди. Он больше не был уверен, что сапог стоит на правильном месте. Наоборот — нет, скорее всего, так оно и есть — правильно стоит именно лизина удочка, а не его сапог. И почему он не пошёл вместе с Лизой?

Макс тоскливо оглянулся. Кот — страшный ночной убийца — не выходил из его головы, поселившись там вместе с боем часов.

Тук! Так!.. Что, если он его сейчас встретит? Что, если прыгнет сейчас из-за угла?

Хищный безжалостный зверь, промышляющий почти исключительно убийством мышей…

Тук! Так!..

Мягкие подушечки на лапах позволяют подкрасться бесшумно и быстро…

Что это странное темнеет там на подоконнике? Уж не кошачья ли голова?

Застучав зубами, Макс спешно попятился.

Лунный свет проник в комнату. Тени от окна прочертили светлые прямоугольники на паркете. На подоконнике стоял кактус. Обыкновенный кактус, отростками своими немного напоминавший кошачьи уши.

Вот и всё. Кроме стука часов, никаких звуков не было.

И постепенно Макс приободрился.

Шаг, второй… Вроде ничего страшного.

Он исследовал две соседние комнаты. Одна из них оказалась ванной, другая уборной. Съестным тут не пахло. Зато из-за высокой портьеры слева от лестницы доносился слабый аромат…

Макс принюхался. Или это ему только показалось?

Макс пролез под портьерой, и взору его открылась широченная гостиная — с неясными громадами кресел, этажерок с посудой и обеденного стола. Но аромат доносился не отсюда. А из дверцы в дальнем углу гостиной. И был… как бы это сказать… невероятно аппетитным!

Не думая больше ни о каких котах, Макс бросился вперёд — к двери в противоположном углу комнаты. Остановился на пороге, пошевелил носом…

Тонкий аромат пирога с яблоками ударил в его ноздри, проник в сердце и заглушил противный бой часов.

Ура! — пропело в груди. Кухня! Ведь говорил же он, сапог стоит на правильном месте!

В раскрытой пасти духовки стоял пирог. Большой, как мечта. От него веяло этаким умиротворяющим теплом. А аромат был просто сногсшибательный!

Покачнувшись на ногах, Макс облизнулся. Он был очень доволен собой.

«А, это ты? — мысленно обратился он к Лизе. Представив, как, измученная поисками, она приходит сюда через час. Или через два. — Я уж боялся, ты совсем заблудилась. Ну не переживай. Вот, не хочешь ли пирога — с яблоками? Бери, тут много»…

С улыбкой вытащил он из-за пояса хозяйственный носок. Отломить большой кусок — и упаковать? Или сначала самому попробовать?

«Да! — вспомнив кое-что, продолжил он разговор с Лизой. — Нигде не встретила кота? Этого нахала? Этого отпетого разбойника? Попадись он мне только…»

Именно в этот момент над головой его что-то громко звякнуло.

От неожиданности Макс выронил носок.

— М-м… Лиза? — осторожно глянул он вверх.

В ответ послышалось тихое хихиканье.

Оно не было похоже на смех Лизы.

Нет-нет… скорее, оно было похоже на смех отпетого разбойника…

У Макса тонко задрожал хвост.

— Эй… кто там? — простучал он зубами.

Ему не ответили. Но что-то снова звякнуло… заскрежетало… И не посторонись Макс вовремя, его несомненно раздавило бы тяжеленной кастрюлей, грохнувшейся с полки прямо на то место, где он только что стоял.

Кубарем перелетел он через голову, при этом больно ударившись о ножку стола стола. Вскочил на ноги, ошалело оглянулся…

— Хе-хе! — раздалось с полки. — Тренди-бренди… Хе-хе!

И снова заскрежетало… Другая кастрюля!

Не дожидаясь, когда вторая кастрюля грохнется сверху на первую, Макс кинулся прочь.