Холгер Пукк - Зелёные маски

Пээтер чувствует, как Вийве сдавила его пальцы. Это вступление. Сейчас начнётся главное…

На брата снизу вверх смотрят два голубых глаза, щёки у девочки порозовели, из-под шапочки выбились тёмные пряди волос.

Сегодня лицо у Вийве озабоченное, на нём нет и следа обычной для неё радостной улыбки.

— Юло говорит, будто ты навредил цветам и деревьям, и птицам. А я сказала, что он врёт, что это неправда. Но Юло начал кричать так, чтобы все слышали. И… и тогда я ударила его ведёрком для песка. Ведёрко совсем сплющилось. А тётя Марта поставила меня в угол. Но я нисколечко не плакала. Чтобы Юло не радовался. Зачем он на тебя наговаривает… Правда ведь, Пээду?

Вероятно, впервые в жизни старший брат не знает, как ответить на вопрос сестрёнки. Он не может сказать ни да, ни нет.

— И тогда, — быстро продолжает Вийве, — у тебя был бы такой знак… По этому знаку все узнают тех, кто сделал вред цветам. Но ведь у тебя нигде нет никакого знака! Ведь нет? Юло сказал неправду. Верно ведь, Пээду?

Под ногами заскрипел смешанный с гравием песок. Они вышли на липовую аллею. Это самая старая и самая красивая часть парка. По обе стороны дорожки, словно на страже, стоят деревья-великаны с толстыми стволами и с развесистыми, уже пожелтевшими кронами. Как много пчёл жужжит тут в пору цветения!

— Верно ведь, Пээду? — повторяет свой вопрос Вийве и дёргает брата за рукав.

Что ответить? Соврать, — мол, такого знака у него, разумеется, нет? Или… если бы можно было объяснить, что всё это…

Пээтер рассеянно тянет вверх руку, приподнимается на цыпочки и срывает с липы ветку.

— Что ты делаешь?

Голос у Вийве испуганный.

— А воспитательница нам не позволяет. Ни одного листочка нельзя сорвать.

Вдруг глаза девочки становятся огромными, — в голову ей пришла какая-то мысль. Вийве отпускает руку брата, отступает на шаг в сторону.

— Пээду! Значит, я зря ударила…

С необычайной ясностью понимает Пээтер, что именно имеет в виду Вийве, что её испугало.

Словно удивляясь, смотрит мальчик на только что сломленную ветку.

Для чего она ему понадобилась? А если бы и понадобилась, всё равно ведь нельзя. Ведь так поступают враги природы. Ведь это же круг с двумя буквами!

Пээтер с беспокойством перевёл взгляд на Вийве. Но в большие глаза сестрёнки невозможно смотреть. Становится стыдно.

Как ей, наверное, сейчас тяжело! Выходит, она напрасно так мужественно защищала сегодня брата. Какое разочарование! И всё из-за одной ветки!

Пээтер отводит взгляд в сторону. Ему кажется, будто он стоит перед матерью или перед учителем Норманом. Отводит взгляд в сторону и вертит в руках злополучную ветку, — она словно жжёт ему пальцы.

— Я больше не стану ломать, — говорит он.

И, опасаясь, что Вийве ему не поверит, добавляет:

— Честное слово, Вийве!

Маленькая ручка сестрёнки вновь всовывается в большую руку старшего брата.

Пээтер и Вийве быстро идут через парк. Оба повеселели.

Плохого настроения и след простыл. Сердце Пээтера бьётся радостно, — словно он сделал что-то очень хорошее.

А Вийве думает:

«Может быть, Пээду и сорвал раньше несколько веточек. Но он не станет больше так делать».

К удивлению детей, мать уже дома. Её станок поставили на ремонт, и ей пришлось уйти домой пораньше.

— Что за комедию ты здесь разыгрывал, Пээтер? Сковорода с картошкой и миска с мясом в прихожей. Шарфы и рукавицы — на полу…

В ответ на объяснения Пээтера мать лишь качает головой.

Снова выдался тёплый осенний день.

На стенах и партах пятого «а» класса переливаются весёлые яркие пятна. Это в окна заглядывает солнце. А как тепло сегодня!

Большое солнечное пятно лежит прямо в центре классной доски. В этом месте на ней ясно видна каждая царапинка, каждая крошка мела.

Несколько минут назад Пээтер вписал в светлый квадрат пример. В том самом месте, где кончается солнечное пятно, поставлен знак равенства. Но после знака равенства пока не появилось ни одного действия, ни одной цифры.

Пээтер стоит спиной к классу, голова его опущена. Пальцы крутят мел…

На пол возле доски сыплются белые крошки.

Чего не знаешь, того не знаешь. Смотри на этот пример хоть до скончания века. Тайна его решения надёжно, словно за высокой каменной стеной, скрыта за невыученным правилом.

И зачем старик Норман заставляет его так долго торчать у доски? Ведь толку от этого всё равно нет. Наконец Пээтер не выдерживает, становится вполоборота к классу и выдавливает из себя:

— Не знаю.

Учитель разводит руками и качает головой. Всем своим видом он выражает чрезвычайное удивление. Затем берётся рукой за подбородок.

— Ну и ну! Что же ты так быстро спасовал перед иксом? Это не по-боксёрски.

Пээтер раздражённо кладёт мел к доске, вытирает губкой пальцы.

— Что же поделаешь. Садись. Уступи поле боя другим.

Пээтер гулко шагает к своему месту. Скрипит скамейка.

Хлопает крышка. И на третьей парте в среднем ряду наступает тишина.

Как Пээтер, так и его сосед, новичок Тоомас Раудсепп — он появился в пятом «а» классе этой осенью — сидят, словно каменные изваяния. Только глаза их время от времени мигают.

Что касается Тоомаса, в этом нет ничего необычного. Он всегда такой: если настроился слушать, его и трактором с места не сдвинешь. Даже руки не поднимет. Но случись учителю о чём-нибудь его спросить, у Тоомаса ответ всегда наготове.

Зато поведение Пээтера удивительно. Правда, большим непоседой он никогда не был, но в последние дни его словно кто подменил, — парень вовсе притих. Точно на шею ему камень повесили: он давит, пригибает мальчика к земле.

Под гору тянет… Под гору.

Вчера он так же крошил мел, стоя у доски на уроке эстонского языка. Да и с историей дело обстоит не лучше. Тоомас подсказал ему несколько дат. Так, общими усилиями они с грехом пополам заработали Пээтеру тройку. Да и чего можно ожидать, если ты прочёл материал всего один раз. В учебник по арифметике вчера вечером вообще не удалось заглянуть. Пээтер только собрался было сесть за уроки, как хлопнула дверь Кангуров. И — пошло! Волли опять куда-то направился… Пээтер, разумеется, по пятам за ним. Больше двух часов колесили они по городу. Волли — впереди, Пээтер — шагах в двадцати сзади. И всё из одной двери в другую. Начало казалось многообещающим. Пээтер был совершенно уверен, что на этот раз узнает все дома́, где живут зелёные маски. То и дело записывал он адреса в записную книжку.