Холгер Пукк - Зелёные маски

Наконец Пээтеру удалось на одном из дворов услышать, каким таким делом занят Волли.

— Мама шлёт привет и… И просит вас прийти в воскресенье с дядей Эдуардом к нам. У отца день рождения.

— Боже мой, как бежит время! — всплеснула руками старушка, с которой разговаривал Волли. — Так, значит, ещё годок прибавился… Вот оно как… Непременно придём. Мы никогда не забываем твоего папеньку…

Дальше Пээтер не слушал.

Опять он зря обегал полгорода, гоняясь за Волли.

А разве это в первый раз?! Уже несколько дней Пээтер занят сложным ремеслом сыщика. Ни одна вылазка Волли из дому не должна остаться без контроля! Пээтер поклялся неукоснительно выполнять это правило. А слово он держит, даже в том случае, если оно дано всего лишь самому себе.

Теперь, следя за Волли, Пээтер понял, что дома его сосед не такой уж неповоротливый, каким он кажется в школе. Несколько раз в неделю Волли заходит поработать в теплицу, забегает то в библиотеку за книгами, то в клуб промкомбината поиграть в корону [2] Игра наподобие бильярда. , часто бывает в кино. Прямо чудеса! А в классе чурбан чурбаном, другого такого, наверно, по всему городу не сыщешь. Если его начинают задирать, так он хоть бы словечко ответил. Просто-напросто отходит в сторону.

Правда, было несколько случаев… Да и то, когда дело касалось других. Например, на сборе, с которого Пээтер убежал. Ведь Вильма обо всём рассказала Пээтеру.

Каждый раз, когда Пээтер вспоминает сбор отряда, ему Волли даже начинает нравиться. Но — ненадолго. Ведь Волли — зелёная маска! А с масками Пээтер ещё должен свести счёты…

Слежка съедает всё послеобеденное время. Она выгрызает в часах и минутах дырки, точно моль в книге. Стоит только Пээтеру чем-нибудь заняться, как уже хлопает дверь Кангуров… А ежели ты увязался за Волли, отставать не хочется. Ведь кто знает, может быть, именно в этот момент он и примется, наконец, за дела зелёных масок.

Пээтер стал пропускать тренировки по боксу, а в его дневнике вместо пятёрок и четвёрок начали появляться тройки. Мальчик ходил злой и раздражённый. С ним уже и поговорить толком нельзя было. Лишь матери и сестрёнке Вийве не осмеливался он грубить.

Знак «ВП» ни у кого больше не появлялся: ни на руках, ни на тетрадях, ни на книгах, ни на дверях. Неужели враги природы, все до единого, исправились? Или зелёные маски прекратили свою деятельность? На эти вопросы ответил вновь появившийся на доске школьных объявлений большой, ярко раскрашенный лист бумаги, на котором красовался знакомый круг с двумя буквами.

Объявление и на этот раз начиналось словами:

ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!

А дальше:

Калеб Корк сломал вчера на соседской яблоне большую ветку.

Урье Мааритс рвала на клумбе городского парка астры.

Пауль Оттин кидался камнями в лебедей возле Валликраави.

Позор им!

Пээтер долго разглядывал объявление и машинально грыз большое красное яблоко, которым угостила его Вильма.

— Ну, вкусное?

Рядом с Пээтером стояла сама Вильма. В руке она держала точно такое же яблоко.

Ах, да! А он и не заметил, каково оно на вкус, хотя Вильма почему-то просила его обратить на это внимание.

— Ничего. Сладкое, — сказал Пээтер наугад и вдруг, блеснув глазами, спросил: — А почему ты этим интересуешься?

Пээтер состроил хитрую рожицу. Во взгляде его появилась усмешка.

— Просто так… — смущённо пробормотала Вильма, однако смело посмотрела ему в глаза.

— Ха-ха-ха!.. — рассмеялся вдруг Пээтер, заложил руки за спину и, приблизившись к Вильме почти вплотную, заявил: — Ты постеснялась предложить мне яблоко просто так! Вот и прикинулась, будто тебе надо узнать моё мнение, каково, дескать, оно на вкус…

Яркий румянец залил щёки девочки.

— Ну и дурак!

Вильма круто повернулась и убежала. И куда только подевалась её храбрость!

Ещё не вполне осознавая свой поступок, Пээтер смотрел вслед убегавшей Вильме, пока она не скрылась в толпе школьников. И только тут понял, как нехорошо обошёлся с девочкой, посмеявшись над её чувствами.

Вдруг кто-то подтолкнул Пээтера под локоть. Послышался тоненький голосок Пауля:

— Пээтер, дай кусить!

Но яблоко вдруг стало таким дорогим Пээтеру, что даже одна мысль о том, чтобы разделить его с кем-нибудь, привела мальчика в бешенство.

— Пошёл прочь!

— Ну, ты! Не очень-то… — Пауль отскочил в сторону. — А не то смотри, засучу рукава!

В этот миг взгляд Пауля упал на объявление. И конечно же, он сразу увидел свою фамилию.

«Как он к этому отнесётся? — с любопытством подумал Пээтер. — Поднимет крик или нет?»

Но Пауль, наоборот, замолчал. Он начал беспокойно переминаться с ноги на ногу, пугливо огляделся. Очевидно, боялся, не смотрят ли на него. Увидев, что за ним с интересом наблюдают Пээтер и только что подошедший Калью, Пауль потряс кулаком:

— Ну и показал бы я им!..

Однако тон, которым были произнесены эти грозные слова, был далеко не грозным.

И Пауль быстренько исчез — его точно ветром сдуло.

— Подействовало! — Калью усмехнулся. — Видал, Пээтер, как подействовало! Этот уже не осмелится выкидывать такие штучки.

И Калью с удовольствием потёр руки, потёр с таким видом, будто всё это — его личная заслуга.

Вдруг Пээтер подумал:

«Интересно, как у него с отцом?.. Что, если спросить?»

Но ни о чём не спросил: побоялся испортить товарищу хорошее настроение.

Пээтер бодро мерял шагами тротуар улицы Койду и весело размахивал школьным портфелем, куда были засунуты кеды, тренировочный костюм, полотенце и мыльница. Время от времени Пээтер даже принимался насвистывать мотив новой песенки, слышанной вчера по радио.

После большого перерыва он вновь побывал на тренировке. Шутка ли, из спортивной школы ему уже прислали на дом открытку, дескать, что случилось, — не заболел ли?.. И Пээтер сразу решил прекратить слежку за Волли, — если не навсегда, то, по крайней мере, на сегодняшний день. А может быть, и вообще нет смысла его подкарауливать. Может быть, Волли смастерил те дощечки просто-напросто для своей опытной грядки или для теплицы, куда он то и дело забегает.

После тренировки во всём теле у Пээтера такое приятное ощущение, что…

Вдруг кто-то стремительно вылетел из-за угла. Пээтер отскочил в сторону.

Полы пальто бегущего развевались, словно большие крылья. На мгновение мелькнула обритая наголо голова, — и вот уже он промчался мимо.

Это же Пауль!