Анвер Бикчентаев - Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

- Из-за Фатымы палец о палец не ударю.

- Эх, ты! А ещё говорил: мушкетёры не прощают! - взъерошил волосы Ахмадей.

- Сказал - нет, значит, нет.

- Товарища вздумал бросить?

- Если бы стоящее дело… Руки марать не хочется!

- А я вызову его на дуэль! - твёрдо сказал Ахмадей.

Яша даже подскочил от неожиданности. Глаза у него так и засверкали. И рот до того открылся, что я подумал - вдруг он уже совсем не закроется!

- Вот это здорово! - выпалил он, с восхищением глядя на Ахмадея. - На настоящую дуэль?! На шпагах?!

Ахмадей немного растерялся:

- Ну, уж на шпагах или не на шпагах, там разберём.

- Понимаю: на пистолетах. Как Онегин и Ленский, - решил Яша.

- А откуда он пистолеты возьмёт? - удивился я. Ахмадей тяжело вздохнул. Действительно, откуда тут возьмёшь пистолеты?

- Я так думаю, что просто на кулаках придётся, - неуверенно сказал он.

Но Яша уже не мог остановиться.

- Нет, - решительно заявил он, - на кулаках не полагается. Мушкетёры дрались на шпагах, значит, и ты должен на шпагах.

- Вот чудак человек! Разве теперь легко достать шпаги? - попытался я вразумить его.

Мы все задумались.

- Если в театре попросить, не дадут, - произнёс Яша, грызя ноготь. - Знаешь? - сказал он через некоторое время и положил руку на плечо Ахмадею. - Деритесь на палках, но называйте их шпагами.

Ахмадей одобрил эту мысль. Но я не понял Яшиной затеи: предположим, Ахмадей будет называть свою палку шпагой, но захочет ли называть её шпагой Сагит? И вообще, понравится ли ему драться на палках: это больнее, чем на кулаках, и глаз выколоть можно.

Так или иначе, решение было принято. Теперь предстояло послать вызов. Яша настаивал, чтобы это было сделано по всем правилам. Его равнодушие к этому делу как рукой сняло. Он так и горел: быстро сбегал домой, принёс бумагу, карандаш и тут же на ящике сочинил письмо с вызовом на дуэль.

«Милостивый гражданин!» - начиналось письмо.

Яша сказал, что полагается писать «милостивый государь», но у нас в стране государей нет, а все равноправные граждане, и поэтому так будет правильнее.

- «Милостивый гражданин! - прочитал Яша. - Я, красный мушкетёр, по имени Ахмадей, вызываю вас на дуэль по поводу известной вам женщины..»

- Девочки, - поправил я его.

Яша минуту подумал и исправил: «По известному вам поводу».

- А вдруг ему неизвестно, по какому поводу? - усомнился я.

Но тут Яша был неумолим.

- Слова «по известному вам» надо обязательно, - объяснил он. - Так и д’Артаньян писал.

Это был неопровержимый довод.

Дальше в письме было написано:

«Дуэль состоится завтра, 25 июня, в 7 часов 00 минут по местному времени, в лесу на горке, которая за железнодорожной насыпью. От ларька с газированной водой - направо. Моим секундантом будет красный мушкетёр Яша, более известный под именем Чёрного плаща…»

- А я? - сказал я, не в силах сдержать обиду. - Я тоже хочу стать секундантом. Я тоже оскорблённый… Ведь Фатыма не одна…

Но тут рот у меня сам собой захлопнулся. Больше я не произнёс ни слова: зачем было разглашать наши с Маней отношения!..

К счастью, Ахмадей и Яша не обратили внимания на чуть не вырвавшуюся у меня фразу. Зато они сразу согласились взять меня вторым секундантом.

- Он верный друг! - сказал про меня Ахмадей. И мне было приятно, что он понимает это.

Наутро, в пятнадцать минут седьмого, я ждал во дворе Ахмадея и Яшу. Однако явился один Ахмадей.

- Яшку мать не пускает, - сказал он. - У них там какой-то крупный разговор происходит. Придётся идти вдвоём. Будешь единственным секундантом. Конечно, ты ещё маленький, но ничего не поделаешь!..

- Я тебя не брошу! - ответил я. - Повсюду пойду за тобой!

Так говорил в одной прочитанной мною книге товарищ товарищу. В эту минуту мне захотелось взглянуть на себя со стороны: я сам себе понравился.

- Записку Яшка передал ещё вечером, - продолжал Ахмадей, не замечая моего приподнятого настроения. - Ночь на раздумье, а теперь - дуэль. Тебе придётся только наблюдать со стороны, справлюсь один. Коли захочешь, после можешь рассказать ребятам, как я вздул его.

- Идёт! - согласился я важно. - Пошли, что ли?

Однако выяснилось, что Ахмадей забыл палку. Пришлось возвращаться за нею домой. Наконец он появился снова. Но тут, как назло, его окликнула мама.

- Сию же минуту иди домой! - приказала она. - Тебе надо пол вымыть, а то потом тебя с огнём не сыщешь.

Ахмадей нехотя поплёлся домой. Я - за ним.

- Всё шляешься! - стала пробирать его мама. - Опять отбился от рук… Одна кручусь и верчусь. Хорошо тому, у кого есть дочка…

«Как она не понимает! - с укоризной подумал я. - Сын на дуэль собрался, а она придумала полы мыть!»

- Мама, я сейчас никак не могу дома сидеть, - насупился Ахмадей. - Как вернусь, так полы вымою, честное слово!

- Я тоже помогу! - не удержался я.

- Вы говорите так, словно у вас срочное дело, - смягчилась мама.

- Это правда, - согласился Ахмадей.

- Если бы вы знали! - вмешался я опять. - Ну, никак нельзя отложить. Речь идет о нашей чести.

Говоря это, я пятился назад, пока не стукнулся о косяк двери.

- Перестань болтать! - шепнул мой товарищ. - Проговоришься.

Уже на лестнице мы услышали голос его мамы, но что она говорила - не поняли.

Ахмадей торопился, и мне приходилось почти бежать, чтобы поспевать за ним.

- Сагит может прийти не один, а с друзьями! - сказал я, стараясь завязать разговор.

Но Ахмадей не отвечал: знал одно - торопился. Мы уже вышли за черту города. Позади остался вокзал, вагонное депо, Вельская пристань…

- Почему вы в лесу назначили? Разве нельзя было назначить поближе к дому? - спросил я.

Мой товарищ даже не оглянулся.

Мы миновали ларёк с газированной водой. Над железнодорожным полотном высились белые скалы. Тропа была узкая и крутая. Я еле переводил дух. Не скрою, мне стало страшно, и я пытался запомнить обратный путь. Мало ли что могло случиться в лесу…

Поднявшись на лысую вершину горы, мой друг остановился:

- Он обязан прийти сюда. Место известное.

- Пока никого нет, - с облегчением вздохнул я.

- Что ж из этого?

- А кто его знает - может, передумал…

- Нет, не передумает, - убеждённо сказал Ахмадей. С того места, где мы стояли, была видна река Белая; два парохода тянули большой плот. Один пароход выпускал белый дым, другой - чёрный. Три плотовода всей грудью упирались в громадное кормовое весло, борясь с течением.

На противоположном берегу на пляже купались мальчишки - вот счастливчики! Им нет никакого дела до дуэли…

- Пока посидим.

- Сидеть нельзя! - буркнул Ахмадей.

До сих пор мне пришлось видеть только одну дуэль, и то на сцене, когда стрелялся Ленский. На сцене всё было иначе: шёл снег… пахло клеем… Ахмадей всё перепутал, и у него не так красиво получалось, как у Ленского. Тот пел, перед тем как драться: «Куда, куда вы удалились…» Ахмадей не пел, только стоял скучный такой! Стоило поправить его, да я не решился в такую минуту лезть к нему с советами.