Фрида Нильсон - Пираты Ледового моря

– Что ты здесь делаешь?

Я сглотнула.

– Ищу.

– Ищешь? – переспросил мужчина. – Что?

Я засомневалась: можно ли вот так прямо все выкладывать первому встречному? Но потом подумала: пусть этот оборванец поймет, что я сюда не просто так пришла, а по важному и даже опасному делу. Может, так я заслужу его уважение. Надо быть посмелее.

– Я ищу того, кто подскажет мне, где искать Белоголового, – ответила я и посмотрела прямо в его слезящиеся глаза.

Пират выпучился на меня.

– Ну ты и сказанула! Да уж, чего только не наслушаешься, прежде чем придет пора собирать манатки и отправляться в море!

– Есть здесь кто-нибудь, кто знает море как свои пять пальцев? – спросила я. – Кому известно, где находится остров Белоголового?

Рябой пират прищурился.

– Н-да, – он облизал губы. – А заплатить-то сможешь?

– Денег у меня нет, – пробормотала я.

– Может, что другое?

– Что?

Его взгляд остановился на шнурке у меня на шее.

– Покажи-ка вот это, – велел он.

Я хотела отказаться, но не решилась и достала сельдяного короля, которого носила под рубашкой. Глаза пирата блеснули. Он протянул руку, но я отшатнулась: нет уж, эта гадкая уродливая клешня меня не коснется!

– Да ладно, я только посмотрю. Стой спокойно, – рявкнул он.

Вдруг поднялись еще два человека. У одного были длинные грязные усы и кожаная шапка-ушанка, у другого один глаз был зашит, так что остался лишь шрам, а кончик носа был словно обрезан.

– Что у нее там такое? – спросил усатый.

– Отвали, – огрызнулся рябой. – Сядь на место.

– Ну, поди, не тебе одному хочется прибрать к рукам чужие драгоценности? – сказал одноглазый. Он склонился надо мной, и я почувствовала, как отвратительно пахнет у него изо рта. Пират потянул за шнурок.

– Дай-ка мне, – прошипел он.

– Отвяжись! Я пришла сюда навести справки! – сказала я и дернулась в сторону, чтобы он отпустил меня.

– Справки? – повторил одноглазый. – Какие такие справки?

– Она заявила, что ищет Белоголового, – сказал рябой.

– Вот как? А ты вроде как знаешь, где он?

– Ты и сам не знаешь, скотина, – огрызнулся рябой.

Тут усатый встрял в разговор.

– Я тебе скажу, где остров Белоголового. В море! Вот. Давай теперь свое украшение!

– Нет! – крикнула я и ударила его по руке.

Пират рассвирепел и схватил меня за куртку. Я посмотрела на трактирщика, ища помощи, но тот сделал вид, что ничего не замечает.

– Хочешь получить взбучку, негодница? – прошипел усатый. – Мне это запросто.

– Отпусти! Только попробуй меня хоть пальцем тронуть!

– Еще как попробую! Между прочим, насколько мне известно, это Белоголовый ищет детей, а не они его. Чего тебе от него надо?

– Ничего! – Я чувствовала, что слезы подступают к глазам. – Я ищу своего отца, понятно?

– Твоего папашу? – переспросил одноглазый и хмыкнул. – Он что, где-то здесь?

Я не выдержала и расплакалась.

– Вот именно! – соврала я, вытирая слезы. – Так что берегитесь: вот расскажу ему, что вы хотели меня ограбить. А у него с собой нож, между прочим!

Пираты захохотали.

– Ой-ой-ой! – стал кривляться рябой. По его тону я поняла, что у него самого тоже есть нож. – Так покажи нам своего папочку, тогда мы тебя и отпустим.

Он вытолкнул меня на середину комнаты, где за столами сидели отвратительно вонявшие люди, один пьянее другого. Все таращились на меня, но никому не было дела до того, что эти трое так грубо со мной обращались, никто и не подумал прийти мне на помощь.

Что мне оставалось делать? Попробуй я улизнуть, не успела бы даже до двери добежать. А никакого «папаши», к которому можно было бы броситься в объятия, я не видела. Там вообще не было ни одного знакомого лица.

Хотя нет, было. Сперва я не поверила своим глазам, решила, что надышалась пивными испарениями и это мне почудилось. Но в дальнем углу и правда сидел тот, кого я знала! Он положил руку на стол и уронил на нее голову. Тоненькая струйка слюны текла изо рта.

Я метнулась к нему, схватила за руку и принялась трясти:

– Проснись! Нечего тут лежать, я тебя весь день искала!

Человек выпрямился и заворчал, недовольный, что его так бесцеремонно разбудили. Он уставился на меня и, похоже, тоже не верил своим глазам.

– Ну, убедились? – сказала я и посмотрела на своих обидчиков. – Вот он собственной персоной. А теперь оставьте меня в покое!

Рябой, одноглазый и усатый решили поскорее убраться подобру-поздорову: пусть у сидевшего за столом и не было ножа за поясом, но зато был шикарный капитанский плащ и толстенные золотые кольца в ушах. Сразу было видно, что мой отец не чета всякому сброду.

Урстрём показался мне каким-то потрепанным: капитанский плащ заляпан грязью, под глазами темные круги. Он посмотрел вслед отступившим пиратам.

– Кто они такие?

– Никто.

Он выпрямился и отпил из своей кружки. Мы долго сидели молча. Наконец он сказал:

– Так, значит, ты сюда все-таки добралась.

– Как видишь.

Он кивнул.

– И как тебе это удалось?

Еще бы ему не спросить – ясное дело, он удивлен! Хоть я и была рада, что нашла спасение за столом Урстрёма, но теперь не могла сдержать свой гнев. Этот подлец обманул меня! Уплыл, оставив одну на Волчьих островах в лютый мороз!

Урстрём понял, что ответа ему не дождаться, и стал смотреть в стол. Потом снова поднял глаза.

– Ну вот, перед тобой капитан без корабля. Ты, поди, решишь, что мне это поделом?

– Что ты имеешь в виду?

Урстрём улыбнулся, но это была горькая вымученная улыбка.

– «Полярной звезды» больше нет, – сказал он. – Ее раздавило льдами.

Я содрогнулась: какой ужас – от прекрасного корабля остались одни обломки!

– Как это случилось?

Урстрём сделал еще глоток и вытер рот рукавом плаща. Он был мрачнее тучи и казался одиноким и сломленным. От капитана и от шхуны остались одни обломки.

– Мы попали в штиль, – начал он. – Ветра совсем не было. Пока мы так дрейфовали, подкралась она. Стужа. Судно вмерзло в лед. Поначалу я надеялся, что все обойдется, что мы сможем переждать мороз, а потом выберемся. Но стужа… она не отступала.

Он сделал еще глоток и продолжил:

– Мы простояли так несколько дней. И вот однажды ночью шхуна не выдержала. Корпус треснул. Корабль превратился в груду досок.

Он сглотнул, а когда заговорил снова, голос его дрожал.

– Вся команда отправилась на корм рыбам. Одному мне посчастливилось выплыть.

У меня перехватило дыхание. К горлу подкатил горький комок. Вся команда? И мой прекрасный друг с доброй улыбкой и надежными руками? Ужасно! Я не могла поверить, что Фредерик погиб.