Эдит Несбит - Удивительные сюжеты Шекспира

На плаху слать его.

И в этот миг Анджело и впрямь нашёл в своём сердце точно такую же вину. Он понял, что сражён красотой Изабеллы и ради этой красоты готов сделать то, чего не сделал бы из человеколюбия.

Притворившись, будто смягчился, он сказал:

— Придите ко мне завтра до полудня.

Так Изабелле удалось продлить жизнь брата хотя бы на несколько часов.

Когда она ушла, Анджело стал терзаться муками совести. Он жестоко корил себя за то, что готов поддаться искушению и пренебречь долгом судьи:

— Судить ли вора, когда воруют судьи?

И когда наутро Изабелла пришла к нему, он заявил:

— Ваш брат умрёт.

Изабелла была потрясена (не такого ответа она ждала!), но сказала лишь:

— Что ж, храни вас Бог, ваша честь, — и повернулась, чтобы уйти.

Однако в это самое мгновение Анджело понял, что долг и честь для него — ничто в сравнении с угрозой навсегда потерять Изабеллу!

— Подари мне свою любовь, — сказал он, — и я пощажу Клавдио.

Тут Изабелла поняла, что Анджело вовсе не так справедлив, как кажется.

— Мой брат скорее ляжет головой на двадцать кровавых плах, чем позволит мне стать твоей! — в негодовании воскликнула она.

Изабелла отправилась к брату в тюрьму с горестной вестью о том, что он всё-таки будет казнён. Поначалу Клавдио храбрился и хвастался, что примет смерть в объятья, как невесту. Но ясно осознав, что Изабелла может спасти его, выйдя за Анджело, Клавдио понял, что собственная жизнь ему дороже, чем счастье сестры, и воскликнул:

— Сестра моя! Даруй мне жизнь!

— О низкий трус! — содрогнулась Изабелла. — Бесчестное животное!

Но тут появился герцог, переодетый монахом и называвший себя братом Людовиком. Он попросил Изабеллу на минутку задержаться и побеседовать с ним.

Мнимый монах рассказал Изабелле, что Анджело был обручён с Марианой, и поведал печальную историю её любви. А затем он изложил девушке свой хитроумный план. Вот что придумал герцог: Мариана в монашеском одеянии, укрыв лицо покрывалом, придёт к Анджело и голосом, похожим на голос Изабеллы, скажет, что готова выйти за него замуж, если он пощадит Клавдио. При этом она снимет у него с мизинца кольцо, которое потом послужит доказательством того, что к нему приходила именно Мариана.

Изабелла, конечно же, была преисполнена почтения к монахам — ведь и сама она уже почти стала монахиней. Поэтому она сразу согласилась, и они договорились встретиться у Марианы — в сельском доме, окружённом рвом.

На улице герцог встретил Лючио. Увидев монаха, тот крикнул ему:

— Нет ли новостей о нашем герцоге, святой отец?

— Я не слыхал, — ответил герцог.

Тогда Лючио принялся потчевать герцога нелепыми россказнями об Анджело, а потом и о самом герцоге, с которым якобы водил дружбу. Герцог, конечно, возражал ему. Тогда Лючио, чтобы придать вес своим словам, сказал, что хотя он и любит герцога, тот всё же пустейший, невежественный, легковесный малый.

— Герцог прекрасно меня знает, — добавил он.

— Он узнает тебя ещё лучше, если я доживу до его возвращения, — угрюмо проворчал герцог и двинулся дальше.

Вскоре он встретил Эскала и спросил, что тот думает о герцоге, своём господине. Эскал, полагая, что беседует с монахом, ответил:

— Герцог — человек благородный и воздержанный; он больше радуется веселью других, чем веселится сам.

Наконец герцог дошёл до дома Марианы. Вскоре туда же явилась Изабелла, и герцог познакомил их. (Разумеется, обе они считали его монахом.) Девушки удалились, чтобы наедине обсудить спасение Клавдио. Пока они тихо и взволнованно перешёптывались, герцог выглянул в окно, увидел покосившиеся строения, клумбы, поросшие мхом, и понял, что Мариана равнодушна к сельскому житью. Многие женщины с радостью возделывают сад и растят цветы — многие, но не она. Мариана была создана для городской жизни. Герцог уверился, что, выйдя замуж за Анджело, Мариана не станет несчастнее.

— Мы сговорились, святой отец, — сказала Изабелла.

И Анджело был обманут той самой девушкой, чью любовь когда-то отверг. Зато теперь он собственной рукой надел ей на палец кольцо с молочно-белым камнем, вспыхивавшим на солнце удивительными красками.

Узнав, что затея его удалась, герцог на следующий день явился в тюрьму. Он ожидал услышать, что получен приказ об освобождении Клавдио. Однако никакого приказа не оказалось, зато тюремщику вручили некое письмо. Каково же было изумление герцога, когда тюремщик вскрыл письмо и вслух прочёл:

— Каких бы иных указаний вы ни получили, казните Клавдио в четыре часа утра, а к пяти пришлите мне его голову.

— Думаю, вы должны предъявить наместнику какую-нибудь другую голову, — сказал вдруг герцог и с этими словами достал письмо и печатку. — Вот, посмотрите: почерк герцога, а вот его печать. Уверяю вас, он вскоре вернётся, но Анджело об этом не ведает. Пошлите Анджело другую голову.

«Должно быть, этот монах знает что говорит, — подумал тюремщик. — Это действительно печатка герцога, да и почерк его мне знаком».

Поразмыслив, он произнёс:

— Сегодня утром в тюрьме умер молодой пират. Лет ему примерно столько же, сколько и Клавдио, и борода того же цвета. Вот его-то голову я и предъявлю.

И действительно, в указанное время Анджело получил голову пирата и ни на миг не усомнился в том, что это голова Клавдио.

Тут по городу разнеслась весть о возвращении герцога. Жители Вены сбежались на площадь и на радостях даже сняли с петель городские ворота, открывая путь любимому правителю. Пришли туда и Анджело с Эскалом, и герцог сердечно поблагодарил их за то, что в его отсутствие они хорошо управлялись с делами.

Но Анджело ожидал весьма неприятный сюрприз: Изабелла, разгневанная его вероломством, бросилась в ноги герцогу и взмолилась о справедливости.

Услышав её рассказ, герцог воскликнул:

— Она оклеветала моего наместника, мою правую руку! В тюрьму её! Но погоди: кто подучил тебя так поступить?

— Брат Людовик, — ответила девушка.

— Какой ещё брат Людовик? — спросил герцог. — Кто-нибудь знает его?

— Я знаю, государь, — подал голос Лючио. — Я его однажды побил за то, что он ругал вашу светлость последними словами.

— Неправда! — вмешался монах по имени Пётр. — Брат Людовик — святой человек!