Михаил Самарский - Двенадцать прикосновений к горизонту

– Ну ты и мурый, – рассмеялся Димка. – Хитёр бобёр.

– Я имею на это право, – сказал я. – У меня есть свои деньги, заработанные мною. Только сейчас не настаивай ни на каких подробностях. Получишь бандероль, тогда сам всё поймёшь. Договорились? – я снова протянул руку Димке, и мы пожали друг другу руки.

– Идёт, – согласился Димка. – Согласен.

– Вот и договорились, – сказал я. – И ты мой адрес запиши. Всё равно когда-то будешь в Москве, заезжай.

– Спасибо, – улыбнулся Димка и повторил: – Спасибо. Обязательно приеду. Давно мечтаю. Пошли…

– И ещё, – я придержал его за локоть. – ты это… скажи Таньке, что пошутил. Ну, насчёт любви. Не говори ей больше, что любви нет…

– Вот болтушка, – рассмеялся Димка. – Она тебе уже и это рассказала.

– Пожалуйста, Дим. Обязательно скажи. И сам знай: без любви человек превращается в скотину.

Мы подошли к таксисту, попросили у него бумагу и авторучку. Пока я писал свой адрес, Димка сунул водителю деньги. Затем он записал свои данные. На прощание я обнял Димку, затем Танюху, чмокнул её в щёку и забрался в машину.

– Спасибо вам! – крикнул я через открытое окно, как только автомобиль тронулся.

– Передавай привет своей Маше! – донёсся до меня звонкий голос Крабушки.

«Доехать бы ещё до неё», – подумал я и тяжело вздохнул.

Минут пять ехали молча. Таксист поглядывал на меня с какой-то, как мне показалось, опаской.

– Ограбили, говоришь? – наконец-то спросил водитель.

– Угу, – кивнул я и поёжился, несмотря на то что в салоне было очень тепло.

– А чего ж ты так неаккуратно? – хмыкнул водитель.

– Помочь попросили, – отвечаю виновато, – ну, я и пошёл на стройку…

– Нельзя быть таким доверчивым, – поцокал языком водитель. – Прежде чем с кем-то куда-то идти, подумай, присмотрись, мозгами пораскинь…

– Ну а чего там было думать, – возразил я. – Пацан как пацан, попросил помочь вызволить своего младшего братишку. А вы бы как поступили?

Водитель ответил не сразу. Задумался, прочистил в кулак горло, вздохнул и сказал:

– Хотя тут хрен угадаешь, действительно… Всё отобрали?

– Да, – говорю. – Правда, книги не взяли. Мобильник жалко, там все телефоны. Девчонке должен был позвонить…

– Ну, это поправимо, – улыбнулся водитель, – если надо позвонить, на, звони, скажи, что уже едешь.

– Эх, – вздохнул я, – в том-то и беда, что я не помню её номер…

– Как же так? – удивился водитель. – Недавно, что ли, познакомились? Как это так – телефон не помнишь?

– Он у меня в мобильнике был сохранён под именем, а номер я как записал ещё летом один раз, так больше никогда его и не видел. Понимаете?

– А! Вон оно в чём дело. Слушай, – водитель легонько постучал пальцами себя по лбу, – а ведь и у меня такая же канитель! Ты вот сейчас сказал, и я подумал: действительно, ни одного номера не помню. Сына младшего, правда, помню наизусть. Так и то потому, что постоянно кладу ему деньги на счёт. А остальные, хоть тресни, не вспомню. Вот тебе раз! Надо же, никогда раньше об этом и не задумывался. Надо это дело исправить. Но хоть адрес-то знаешь точно, куда ехать?

– Вас как зовут? – спросил я и представился: – Меня – Миша.

– А меня – Ашот, – ответил водитель.

– Понимаете, дядя Ашот, в чём проблема, меня девчонка ждёт не дома, а у подруги в гостях. А вот адреса подруги я не знаю, хотя она где-то там рядом живёт.

– А что, дома у твоей девчонки никого нет?

– Есть, наверное, – тяжело вздохнул я, представив картину моего появления перед Машкиными родителями.

– Ну так а что ты расстраиваешься? Сколько лет твоей девчонке?

– Четырнадцать скоро исполнится…

– Тем более что родители наверняка знают, где дочка Новый год будет встречать.

Я не стал вдаваться в подробности, но внутренне поблагодарил водителя за участие и доброту. Если бы я помнил Машкин телефон, можно было бы всё как-то сгладить. А так придётся идти к Машкиным родителям. Сто процентов завтра о моём путешествии станет известно родителям. Как бы они не прервали отпуск, хотя… Я же вот он, живой и невредимый. Завтра-послезавтра посадят на автобус, да поеду домой. Там дед встретит. Интересно, он сильно будет ругаться? Бабуля, конечно, пока два-три килограмма от меня не отгрызёт, не отстанет. Да, поездочка у меня случилась не совсем спокойная. Блин, а вдруг и Машкиных родителей не будет дома? Вот это будет прикол так прикол. Представляете? Новый год на коврике перед квартирой. Кстати, двенадцатый этаж – это я так, для общей картины напомнил.

Мы подъехали к дому. Я вышел, Ашот сразу развернулся и уехал. «Видимо, домой к своим полетел, – подумал я. – Всё-таки Новый год. Ну что, Михаил Александрович, пошли?»

Я приблизился к подъезду, дверь была заперта. «Вот это номер, – мысленно произнёс я, – как же я раньше-то не подумал? Ишь ты, размечтался: на коврике. Как бы на улице не встретить Новый год. Да…»

Ну и как мне попасть вовнутрь? За моей спиной раздался чей-то смех. Я обернулся, в мою сторону шла небольшая компания, явно навеселе. Они остановились и стали удивлённо меня разглядывать.

– Ты к кому, мальчик? – спросила полная тётка в грязнущих сапогах. Такое впечатление, что она в них по сельской грунтовой дороге гуляла.

– Ага, – икнул держащийся за её руку мужчина. – Это не наш пацан. Я на… ик… наших всех знаю. Ты хто? – обратился он ко мне.

Так хотелось ответить «дед пихто», но в моём ли положении дерзить? И я, как овечка, проблеял:

– Я к Сизокрылым приехал.

– А что у тебя за… ик… вид? – нахмурился мужчина.

– Обобрали, – говорю и развожу руками. – Ограбили меня.

– Кто? – вскрикнула женщина. – А ты милицию вызвал?

– Да не надо милицию, – отвечаю.

– Как это не надо? Как это не надо? – закудахтала женщина и вынула мобильник. – А завтра меня ограбят. Нельзя молчать ни в коем случае. Сейчас, погоди…

– Тётенька, – закричал я. – Не надо. Меня же не здесь ограбили. По дороге… Далеко отсюда.

– А-а-а, вон в чём дело. – Тётка опустила руку с трубкой.

В этот момент дверь распахнулась, и компания направилась в подъезд, я поспешил за ними.

В углу под почтовыми ящиками сверкала ёлочка. Но впервые меня это не радовало. Я смотрел на неё и не понимал, что творится в моей душе.

Лифт не работал. Всей толпой мы пошли по лестнице. Компании повезло: они поднялись на третий этаж и ввалились в квартиру.

– Тебе на двенадцатый этаж, – напомнила тётка.

– Да-да, я знаю, – кивнул я. – Спасибо.

– С наступающим тебя, – сказала тётка. – Галине привет!

– И вас также, – буркнул я и поплёлся наверх.

В одной из квартир на шестом или седьмом этаже громко играла музыка, дверь была распахнута. Из дверного проёма высунулась голова девчонки. Она похлопала ресницами и исчезла. На стене в прихожей я заметил электронные часы, которые показывали 23:48. До Нового года осталось двенадцать минут. Я поспешил наверх.