Николай Наволочкин - Жили-были…

Игорь молчал — очень уж рискованной была эта операция. Он хотел совсем отказаться, а если вдруг Иван Васильевич и правда шпион? Вон какую пользу принесут ребята — и Илья, и Славка, и Лушка, а он будет в стороне.

— Всё-таки лезть нельзя. Давай так наблюдать, — сказал Игорь. — А уедет Иван Васильевич — можно в окно всё высмотреть.

— Ладно, подумаем, — отпустил его Илья. — А пообедаешь — занимай наблюдательный пункт. Надо уточнить, уезжает шпион или нет.

Игорю не хотелось снова забираться в ящик, но ничего не поделаешь — служба.

Славку и Лушу уговаривать не пришлось: как только Илья сказал им, что Иван Васильевич уезжает и подходит решительный день, глаза у них разгорелись. Луше очень нравилось участвовать в мальчишечьей игре, а у Славки были свои причины.

В третьей квартире, где раньше жили-были двое мужчин, началась «холодная война». С одной стороны, пожалуй, неплохо, что у него теперь есть хотя и новая, но мама и эта кудрявая Наташка. Заходишь домой — и сразу чувствуешь: люди здесь живут. Не то что раньше: войдёшь в пустую квартиру, кашлянешь или мяукнешь — и эхо отдаётся. К грязной посуде мужчин теперь не подпускают. На это вчера вечером папа сказал:

— Раз так, кузнец-молодец, — возражать не станем. Пойдём тогда сыграем в шашки. Давненько мы с тобой не сражались.

Анна Фёдоровна сегодня утром к завтраку таких оладий настряпала, каких Славка никогда не ел. Славка ещё валялся в постели, когда почувствовал их аппетитный запах. А жили бы они с отцом по-прежнему вдвоём — похлебали бы чаю, вот и весь завтрак.

Хорошо, конечно, и то, что Анна Фёдоровна учительница и работает в Славкиной школе.

Но имелась и другая сторона.

Квартира, в которой Славка родился и вырос, стала сейчас не то чтобы чужой, а какой-то не такой. Идёшь будто домой и будто не домой. Папа — Славка так и не показал ему маминого кенгуру — старается быть со всеми вместе: и с ним, Славой, и с Наташкой, и с Анной Фёдоровной. От этого он как будто чуть-чуть меньше Славкин.

Но особенно эта Наташка-кудряшка. Чего она лезет к его машинам и другим игрушкам? Она же девчонка, и потом, постарше. Она хитрая, говорит: «Слава, я уберу в твоём углу? Слава, я протру твой грузовик, он весь в песке». А самой, конечно, хочется поиграть с его игрушками. И тараторит, будто в скороговорку играет. С первого раза ничего не поймёшь: «Слава, побежали быстрей мыть руки!»

Любимый Славкин автомат, с которым так хорошо играть в пограничников, всегда лежал под книжным шкафом. Вчера после школы Славка полез за ним — автомата нет. Он под кровать — автомата нет. Он под стол — автомата нет. Не оказалось его и под диваном, а больше заглядывать было некуда. И только утром, когда Наташка «побежала мыть руки», он его увидел. Это, конечно, она повесила его на гвоздик в прихожей. А кто её просил? Вы просили? Нет! И Славка не просил.

А вечером! Села на Славкин велосипед, папин подарок ко дню рождения, и покатила по прихожей. Славка молчал. Он всё время молчит, чтобы показать Анне Фёдоровне, что она имеет дело не с какой-нибудь сорокой, вроде Наташки, а с мужчиной. Ну, уж если они, особенно Наташка, что-нибудь спросят, он сначала подумает, как покороче ответить, а потом говорит, нарочно слово от слова отделяет, чтобы не походить на Наташку. И вот она поехала на велосипеде, а Анна Фёдоровна увидела и согнала её, да ещё пристыдила.

По всем этим причинам Славка старался поменьше быть дома, а побольше во дворе.

Илюха предупредил Славку и Лушу, что, как только они услышат сигнал тревоги — три свистка, — сразу к нему на чердак, а пока наблюдать. Пообедав вместе с Наташкой — ни папы, ни Анны Фёдоровны дома не было, — Славка побежал во двор. Пусть Наташка сама со стола убирает и тараторит, сколько ей вздумается.

Игорь и Луша о чём-то шептались возле наблюдательного пункта.

— Вы чего? — подбежал к ним Славка.

— Игорю дежурить надо, — сказала Луша, — а как в ящик залезешь? Видишь, людей сколько? Я ему говорю: давай будем вроде в прятки играть, а он не хочет.

— Прятки не то, — сказал Игорь. — Давай из старого ящика консервные банки доставать. Люди подумают, что мы металлолом собираем, а я незаметно залезу.

Но этот отличный план моментально провалился. Игорь приподнял крышку ящика, и сразу же из окна третьего этажа раздался голос его мамы:

— Игорёк! Отойди сейчас же от ящика! Ишь нашли место для игры. Ужас какой!

— Мам, мы консервные банки ищем…

— Отойди, кому говорят! Я тебе покажу консервные банки!

— Пошли, — сказал Игорь. — Срывается дело.

— Мальчишки, — вдруг шепнула Луша, — слушайте!..

Из подъезда послышалось поскуливание и подвывание.

— Вот так и в тот раз, когда мы ночью из гостей шли, в квартире у Ивана Васильевича подвывало. Слышите: «У-у! У-у!»

Не успели ребята удивиться, как на крыльцо вышел Иван Васильевич в резиновых сапогах; за плечами у него висели рюкзак и ружьё, а за поводок он тянул щенка. Щенок визжал и подвывал.

«Поехал», — подумали ребята, провожая его взглядами, а Игорь шепнул:

— Вот, Лушка, кто у него выл, а ты говорила — «человека мучают».

Не дойдя до калитки, Иван Васильевич вдруг остановился и принялся торопливо шарить у себя в карманах. Щенок, который до этого не хотел идти, натянул поводок и стал рваться вперёд. «Сидеть!» — приказал Иван Васильевич. Потом он потянул щенка обратно в подъезд. «Забыл что-нибудь», — решили ребята.

Почти сразу же Иван Васильевич опять вышел. Он стоял, раздумывая, и, увидев дворника, окликнул его. Из разговора Ивана Васильевича и дяди Николая ребята поняли, что Иван Васильевич забыл в квартире ключ, а дверь захлопнул.

— Первый раз со мной такое, — сетовал Иван Васильевич. — У меня там запасной ключ висит в прихожей, а этот я, наверно, забыл на столе. Вот ведь рассеянность… И идти мне срочно надо — люди ждут. Дядя Николай, дорогой, попробуйте открыть дверь.

— Откроем, чего не открыть, — откликнулся дворник. — Вы подождите, я сейчас за инструментом схожу.

— Вы уж, пожалуйста, без меня открывайте, а ключ пусть у вас хранится до моего возвращения.

— Как-то неудобно без хозяина…

— Ничего, ничего! Я вас очень прошу.

Договорившись, Иван Васильевич свистнул щенку и пошёл.

Не успел Иван Васильевич скрыться в переулке, как заговорщики побежали к Илюхе. Илья, не дослушав донесения, схватил бинокль и выбрался на крышу.

— Поехал, — сказал он, вернувшись. — Теперь бы нам его логово осмотреть.

— А Иван Васильевич ключ дома забыл, — сказала Луша. — Дядя Николай дверь открывать будет, чтобы ключ достать.

Услышав про ключ, Илюха оживился: