Кристине Нёстлингер - Франц едет с классом за город

– Такое не для Франца. Давай лучше сами сходим.

– Хорошо! – согласилась Габи. – Тогда пошли!

Франц подумал: «Не нужно отпускать их вдвоём. А то я опять останусь не у дел!»

И пискнул:

– Я с вами.

Он ещё немножко надеялся, что Габи ошибается и возле главного входа им кто-нибудь встретится – Ать-два, фрау Майер или фрау Берг. «Тогда из похода в магазин ничего не выйдет», – подумал он.

Надеялся Франц зря. Перед домом не было ни души.

Они пошли по обочине дороги: Габи впереди, Франц сзади.

– Магазин за первым поворотом, – сказала Габи.

Когда прошли поворот, она воскликнула:

– Вон там, где флаги, вон он!

– Но это далеко… – тяжело дыша, сказал Эберхард.

Франц пискнул:

– Давайте лучше повернём назад!

Но Габи упрямо шагала дальше. На самом деле она не шагала, а ковыляла. Ведь ходить в шлёпанцах на деревянной подошве не так-то просто. Франц взглянул на часы. Они шли уже десять минут. Он прикинул, что до флагов шагать ещё примерно столько же.

Франц стал считать: двадцать минут до магазина, десять – на покупки и двадцать минут обратно – это почти час!

«Кто-нибудь обязательно заметит, что нас нету целый час», – подумал он. И снова пискнул:

– Пойдёмте лучше назад!

Но Габи и Эберхард не обратили на его писк никакого внимания.

Франц всё посчитал правильно. Они дошли до супермаркета за двадцать минут. Эберхард взял тележку и покатил её внутрь. Габи ковыляла рядом с ним, за ней трусил Франц.

Габи положила в тележку упаковку с кусочками колбасы, упаковку с кусочками сыра и три пачки печенья.

– Пошли скорей назад, – пискнул Франц, когда они вышли из супермаркета. На покупки у них ушло не десять минут, как он предполагал, а целых двадцать. Потому что у кассы была очередь.

Но Эберхард спокойно сказал:

– А теперь пора как следует подкрепиться!

Габи вскрикнула:

– Ну вот, так и знала! Мы забыли хлеб!

– Положим колбасу на сыр, как будто это хлеб, – предложил Эберхард.

Габи достала колбасу и сыр из сумки и открыла упаковки.

Франц нервно переминался с ноги на ногу. Голода он больше не чувствовал.

– Я попозже поем, – пискнул он, когда Габи протянула ему колбасно-сырный «бутерброд».

Габи и Эберхард не торопясь съели по три таких бутерброда и только тогда объявили, что готовы идти обратно. Теперь впереди шагал Франц. И шагал очень быстро. Габи ныла:

– Не торопись ты так!

Они почти дошли до поворота, который вёл к хостелу. И вдруг Франц остановился и показал на приближающегося к ним велосипедиста. От испуга он не мог произнести ни звука.

– Ой, да это же Ать-два! – крикнул Эберхард.

Габи хотела спрятаться в придорожной канаве. Но Эберхард её удержал.

– Бесполезно, – сказал он. – У него глаза как у орла. Он нас уже увидел!

Ать-два слез с велосипеда рядом с Францем, вид у него был ужасно сердитый. Он не сказал ни слова. Только махнул рукой по направлению к хостелу, что должно было означать: шагом марш!

Франц, Габи и Эберхард зашагали изо всех сил.

Ать-два вёл велосипед следом за ними.

Перед хостелом их ждала фрау Майер.

– Габи, и как ты только до такого додумалась?! – стала ругаться она и потащила Габи внутрь.

Ать-два прислонил велосипед к стене дома.

– Я горько разочарован! – сказал он. – Марш в свою комнату!

Франц и Эберхард пошли к себе. Там на кроватях сидели Томми и Пеппо.

Пеппо сказал:

– Когда Свóбода заметил, что вас нет, его чуть удар не хватил.

– А как он заметил? – спросил Эберхард.

– Фрау Майер хотела снова смазать и забинтовать Габины мозоли, – сказал Томми. – И везде её искала.

– И тут какая-то девчонка из второго «А» наябедничала, – сказал Пеппо. – Она глазела в окно и видела, как вы идёте по улице!

– У Габи в сумке осталось печенье… – пробормотал Эберхард. – Пойду возьму нашу долю!

Эберхарда не было довольно долго. А когда он вернулся, печенья у него не было, зато вид был злее некуда.

– Вот змея! – прошипел он. – Утверждает, что якобы это я сказал, что Ать-два разрешил нам пойти в магазин. И что она этому поверила!

Эберхард плюхнулся на кровать.

– А когда я от неё вышел, меня перехватил Ать-два и стал читать мораль!

– Ты сказал ему, что это всё неправда? – спросил Франц.

– Я ни слова не мог вставить, – сказал Эберхард. – И потом, у меня нет привычки ябедничать! Даже на такую змею!

Франц взял пижаму, мыло и зубную щётку. И сказал, что идёт в душ.

А сам побежал в комнату, где поселили Габи. Дверь была открыта. Габи сидела наверху двухъярусной кровати, болтала ногами и жевала печенье. Увидев Франца, она спустилась и подошла к нему.

Франц откашлялся, чтобы голос не подвёл, и сказал:

– Признайся во всём. Сейчас же!

– В чём это? – спросила Габи.

Но Франц видел, что она прекрасно понимает, о чём он говорит.

– Иначе я тебе больше не друг, – сказал он.

Габи посмотрела на него озадаченно. Она не привыкла к тому, что Франц говорит с ней таким тоном.

– Что ж, и отговорку никакую придумать нельзя? – сказала она.

– Но не за счёт Эберхарда!

Франц потащил Габи к учительским комнатам и постучал в дверь Ать-два.

– Войдите, – отозвался Ать-два.

Франц открыл дверь, втолкнул Габи внутрь и закрыл за ней дверь.

Потом прижался ухом к двери и услышал, как Габи, запинаясь, говорит:

– Извините, я… я… я вам сказала неправильно…

Дальше Франц подслушивать не стал.

Он побежал в душевую для мальчиков и сказал Эберхарду, который стоял под душем:

– Она во всём созналась.

Этой ночью Франц долго не мог заснуть. Эберхард храпел, Пеппо скрипел зубами, Томми что-то бормотал во сне, а сам Франц размышлял, что же он сейчас чувствует – грусть или облегчение.

Разобраться он так и не смог и решил, что ему и грустно, и легко. Грустно оттого, что Габи и Эберхард никогда не поладят друг с другом. И легко оттого, что больше не надо ревновать к Эберхарду.

Утром Франц пришёл на завтрак вместе с Эберхардом. Он сильно не выспался. Но зато завтрак дали нормальный! Чай и булочки с маслом, сыром и джемом. И ещё сок.

Эберхард как раз доедал третью булочку с сыром, когда в столовой появилась Габи. Она прошла мимо Франца и села за стол к трём девочкам из своего класса.