Анатолий Вершинин - Плывущие против течения

- Опасное? - невольно перейдя на шепот, спросил Масато.

- Да. Мы пойдём ночью в храм.

- В храм?.. - протянул удивлённо Масато.

- Мы решили написать кое-что на воротах храма, - сказал Дзиро. - Сейчас я тебе всё расскажу. Но перед этим надо, по-моему, подкрепиться.

- Конечно, надо подкрепиться! - раздались весёлые голоса.

И шумная стайка «карпов» начала устраиваться вокруг кастрюли, над которой поднимался вкусно пахнущий пар.

Котаро уже пообедал и собирался бежать к товарищам, когда у дверей его дома появился одноклассник, маленький вежливый Масахико. Он передал его матери аккуратно заклеенное письмо и, молча поклонившись, вышел. Мать Котаро долго разглядывала конверт, стараясь догадаться, от кого письмо. Но на конверте не было ни почтового штемпеля, ни обратного адреса.

Котаро исподтишка наблюдал за матерью. Ему интересно было увидеть, какое впечатление произведёт на неё письмо-напоминание. Осторожно развернув вчетверо сложенный лист бумаги, она поднесла его поближе к свету.

Лицо её выразило удивление, сменившееся растерянностью. Она быстро оглянулась на сына:

- Что это, Котаро?

Она вся вдруг обмякла и беспомощно опустилась возле сына на цыновку. По её морщинистым впалым щекам скатились две крупные слёзы.

- Не надо, мамочка! - тихо сказал Котаро.

Почувствовав на спине ласковую руку сына, мать заплакала по-настоящему. Она вспомнила в эту минуту два других конверта, полученных ею во время войны. В одном было извещение о том, что отец Котаро, военный моряк, «осыпался, как цветок», в бою у берегов Австралии, а в другом письме сообщалось, что её младший брат, лётчик, «разбился, как яшма», у границ Индии.

- Ты тоже писал такие письма? - спросила мать.

- Нам хочется, чтоб все родители поставили свои подписи против войны, - тихо ответил Котаро. - Лучше ведь получить такое письмо, чем…

- Да ты у меня совсем ещё маленький, - улыбнулась сквозь слёзы мать.

Посмотрев на неё, Котаро вдруг отвернулся, снял очки и вытер их о рукав.

- Твои товарищи думают, что мы, матери, не хотим спасти своих тётей? И ты тоже так думаешь?

Она встала и, подойдя к лакированной шкатулке, стоящей на полке в стенной нише, выдвинула верхний ящичек и вытащила пачку продолговатых листков. На этих листках, украшенных изображением белого голубя, стояли подписи; некоторые из них были скреплены личными печатками и отпечатками пальцев.

- Видишь, Котаро, я не только подписалась, но п сама собираю подписи.

Мальчик долго перебирал исписанные листки, молча опустив голову.

Мать ласково наклонилась к нему и тихо спросила: - - Может быть, мой сын тоже хотел бы пойти с такими листками по домам нашего городка?

Вместо ответа Котаро схватил руку матери и прижал её к своему лицу.

Котаро бежал по улице, как на крыльях. В самодельной зелёной папке, завязанной тесёмочками, лежал бланк для подписей под обращением о мире. Он прижимал папку к груди, словно боялся, что её могут отнять у него.

Во всех домах его встречали с радостью. Хмурые лица людей теплели, и они пожимали ему руку, как взрослому.

В некоторых домах ставили подписи не только хозяин и хозяйка, но и взрослые дети и родственники. А иногда и гости.

Вот у него уже пятнадцать подписей!

Их могло быть и больше, если бы не отец Синдзо - этот противный Фудзита. Он даже не впустил Котаро за порог своего дома. «Какая война, откуда война? - за-махал он руками. - Иди, иди, мальчик!»

Котаро в раздумье остановился -перед бамбуковой изгородью, которая окружала прилепившуюся на самом краю оврага лачугу. Почерневшие от времени дощатые стены давно уже рассохлись и разошлись во швах. Свет, горевший внутри дома, жёлтыми пятнами пробивался наружу сквозь щели. От крошечной веранды, пристроенной к наружной раздвижной стене, остался только остов - несколько бамбуковых шестов.

Крытая прессованной соломой кровля дома уже давно сгнила и была испещрена светлыми заплатами - обрывками цыновок, накрест прибитых к крыше тонкими жердями.

В этой лачуге жила семья Хонды.

Котаро приходилось бывать здесь не один раз. Старший сын Хонды - Таро учился вместе с Котаро. Маленький, застенчивый, с непомерно большой головой и большими ушами, мальчик получил от школьников прозвище «Фукудзин» - бог счастья. Прозвище это было ему дано словно в насмешку, так как семья его жила в страшной нужде. По этой причине маленький Таро редко посещал школу. Зимой, когда наступали холода, он особенно часто оставался дома: мальчик не имел тёплой одежды. Кроме того, Таро приходилось помогать в работе отцу. Вся семья Хонды плела сандалии, соломенные мешки под рис и верёвки для продажи на рынок. Когда Таро долго не появлялся в школе, Сато-сенсей посылал Котаро проведать его. Отец Таро, не старый ещё, но сильно сгорбившийся угрюмый человек, встречал Котаро не очень дружелюбно.

- Иди, иди, мальчик, - говорил он. - Передай учителям, что прежде чем за книжку браться, надо чем-нибудь брюхо набить. Таро расписаться уже умеет, и на том спасибо…

Вот почему, стоя сейчас перед порогом дома Хонды, Котаро колебался. Кто знает, как его встретит сейчас угрюмый хозяин лачуги… Преодолев наконец свою робость, Котаро тихо открыл дверь и поздоровался. Изнутри кто-то глухо откликнулся.

Котаро невольно зажмурил глаза от нависшей в воздухе густой соломенной пыли.

Сквозь неё едва видны были люди - все одинаково серые, хмурые. Вся семья - взрослые и дети сидели на полу и плели соломенные сандалии. У самого входа на коленях стоял Таро и ожесточённо бил солому деревянным молотком. При появлении Котаро он покосился в сторону отца и смущённо поздоровался с приятелем.

Удивлённо вытаращили глазёнки на внезапно появившегося гостя и младшие сестрички и брат Таро.

- Ты опять за тем же, Котаро? - не отрываясь от дела, спросил Хонда.

- Нет, дядя Хонда. Я пришёл по другому, важному делу.

- «Важному делу»! - усмехнулся Хонда. - По какому же, позволь узнать?

Котаро раскрыл папку и вытащил оттуда бланк:

- Поглядите! Я хочу попросить вас и тётушку Хонду поставить свои подписи… Это для того, чтобы не было войны…

Хонда удивлённо покосился на мальчика и отложил в сторону сандалии, которые плёл.

У него было широкое жёлтое лицо с резко проступающими скулами и лихорадочно поблёскивающие глаза.

- Подписи, чтоб не было войны? - удивлённо переспросил Хонда и поднялся с пола.

Котаро читал текст обращения, а Хонда внимательно глядел в лицо мальчику.

Прекратили работу его жена и дети. Удивлённо приоткрыв рты, они не сводили глаз с мальчика в очках.