Сания Шавалиева - Семьдесят семь бантиков

Кикирилла удивленно уставилась на бабушку.

– Да не ты, – она сняла с головы внучки еще пару клещей. – Три заразы.

Вновь грохнуло. Кикирилла пригнула голову, прижалась к бабушке.

– Как пить дать, стреляют, – прошептала Кикимора.

– Кто?

– Не знаю пока, – Кикимора Болотная вылезла из ложбины. – Подойду-ка поближе.

Возможно, она так бы и поступила, но справа что-то зашуршало. От неожиданности старушка присела. Прямо на них шeл Желми. Качаясь, как маятник, он тащил Тополиху и, казалось, слабел с каждой секундой. Ветви волочились по земле, цеплялись за камни, сбривали неокрепшую весеннюю траву.

Свистнула пуля.

– Киким… Болотная… умираю, – простонал медведь, заваливаясь на старушку. Та откатилась в сторону и, спасая внучку, дернула ее за руку, но не успела поджать левую ногу, медведь рухнул прямо на нее. Тополиха упала рядом.

– Дурак косолапый! – взвыла Кикимора Болотная от боли.

Она трясла Желми, а он спал, похрапывая. Хр-р-р – на вдохе, фий-ю-ю-ю – на выдохе. Спина его поднималась и опускалась, как меха в кузнице. Болотная трясла медведя со всей мочи: вопила, проклинала. Кикирилла ползала рядом, пытаясь помочь, канючила, тянула медвежью шерсть. Но как справиться с полутонной живого медвежьего веса? Кикирилла потянула бабушку за накидку. Когда накидка порвалась, Кикирилла больно приложилась локтем о камень. Нужно срочно звать на помощь.

– Помогите!

Помогла Тополиха. Она перекатила Желми на другой бок. Кикимора с трудом подтянула ногу. Вывороченная пятка смотрела в другую сторону.

– Сибурдан, – бабушка закрыла глаза, – собери мох сибурдан.

Кикирилла кивнула.

Сибурдан – особый мох: сине-зеленый с черной каймой и сиреневой серединкой. Она набрала горсть сибурдана и вернулась. Кикимора долго жевала мох, потом выплюнула кашицу на пятку. Стопа нехотя, со скрипучим щелчком встала на место.

– Шикиблеск! – выдохнула Тополиха.

– Ох, старость не радость, – вздохнула Кикимора и, припадая на левую ногу, подошла к медведю. Он продолжал спать. Вид у него был весьма довольный, словно во сне он любовался чем-то мечтательным, теплым или сладким.

И тут она увидела охотника. Он появился тяжело дышавший, в руках у него была винтовка – так что теперь Болотной стало, кто стрелял. Может, он на медведя охотится? Кикимора Болотная умирала от любви к тем, кто не любил медведей. И этот зимняк с винтовкой явно был на ее стороне.

Охотник нервно осматривался и попеременно кидался то в одну, то в другую сторону. По его растерянному виду было понятно, что он заблудился. За дальними елями свернула молния. Неожиданно охотник пошел к ним, а это было совсем в другой стороне от Желми.

– Эй, эй! – привлекая его внимание, закричала Кикимора, замахала руками.

Охотник остановился, оглянулся, но Болотную не увидел.

Она схватила горсть мха, растерла ладонями и злобно зашептала.

Спящий медведь приподнялся, завис над землей. Он тихо покачивался в воздухе, а Кикимора звала, кидала камни в охотника.

Бесполезно.

Брим-Бом слышал голос, вздрагивал, озирался, крутился на месте, но медведя не видел.

– Смотри наверх.

Охотник задрал голову и, увидев парящего медведя, пугливо пригнулся и перекрестился.

– Свят, свят…

Кикимора вздрогнула. Только «свят-свят» ей не хватало.

– Помочь ведь хотела. Теперь придeтся наказать.

Она присела, сложила руки на груди, пошла по кругу. Когда она увеличилась в семьдесят семь раз, вся проявилась перед охотником. Еe морщинистые руки взметнулись вверх. Тучи содрогнулись, наскочили друг на друга. Огненные стрелы царапали небо. Кикимора схватила две молнии, соединила – и на землю просыпался огненный дождь.

Брим-Бом прижался спиной к сосне.

Кикимора выдохнула «Хаха-ах-хаха-ха!», после кувырка превратилась в перламутровую лису с фиолетовыми глазами.

Брим-Бом зажмурился и долго боялся открыть глаза. Но желание увидеть лису пересилило страх.

Вот она! Прекрасная лиса из его детских снов, которая спасала его от одиночества, и только с ней он дружил, только ей доверял тайны.

Охотник застонал и на четвереньках пополз к сновидению.

– Боже, какое чудо! Какая роскошь!

Пушистый хвост лисы стелился по земле. Она задрала морду и принюхалась к хвойному воздуху, словно впервые с ним встретилась. Охотник поднял винтовку – он уже видел ее в своем зверинце. Лиса посмотрела на него в упор, потом сделала шажок-другой, замерла, а потом бросилась бежать.

Охотник кинулся следом. Он пытаясь ее догнать, но лиса уходила огромными прыжками. Если он начинал отставать, она останавливалась и ждала. Смотрела на него, наклоняя голову то влево, то вправо. Ее взгляд излучал ровно столько добра и света, сколько не хватало охотнику в жизни. Где-то в глубине души он понимал, что это не просто так, что нужно остановиться. Но не мог.

Лиса оглядывалась, сверкала острыми зубками, улыбалась. Охотник знал, что при встрече с такой красотой мир должен выворачиваться наизнанку.

Брим-Бом заскочил в камыши, сделал шаг, еще… Почва вдруг стала вязкой. Ему показалось, что кто-то схватил его за ноги и потянул вниз, поначалу легко, словно пробуя силы, потом все настойчивей. Лиса висела напротив него в воздухе, над весенними первоцветами. Сейчас еe глаза отливали зеленью травы. Ноги охотника сводила судорога. Болотная жижа засасывала. Лиса наслаждалась. От нее к охотнику пробежал огонек загоревшегося Болотного газа.

– Помоги, – попросил Брим-Бом.

– Вряд ли, – ответила перламутровая лиса.

– У меня есть деньги, – соврал Брим-Бом.

Лиса огляделась. Карликовые березы, ива, осока, переходящая в мох. Лисе без труда удалось вырвать тонкую березу. Охотник очень удивился, когда она бросила дерево не ему, а рядом с собой. И уселась сверху.

– Помоги, – повторил он, уже понимая, что его дразнят.

Лиса вскинулась, ударилась о землю, обернулась Кикиморой Болотной. Перед охотником предстала старуха в платье, которое давно превратилось в травянистые лохмотья.

– Не жалко? – внучка с большим интересом наблюдала за баловством бабушки.

Она ещe ни разу в жизни не видела, как бабушка расправляется с зимняком.

Кикимора остановилась – не хватило секунды, чтобы ударить в ладоши… И зимняк исчез бы в болоте.

Кикимора Болотная поджала губы:

– Такой сюжет загубила!

Ей нравилось смотреть на охотника. Он выглядел уже не так свирепо, как тогда, когда охотился на медведя. В его глазах светилась тоска.

– Замечательная картина.

Внучка не понимала ее восторга:

– Мы опоздаем.

– Извини, заигралась, – Кикимора оскалилась. Может, помочь? Наступлю на темечко…

– Бабуль.

– Иду, иду. Повезло тебе, бездельник.

Кикимора и внучка снова ступили на тропинку, и она понесла их в заросли ивы. Вспорхнула ворона. Целая стая поднялась и рванула на север, сквозь частокол елей, к вершине Демьянова Пупа.