Пол Гриффин - Когда дружба провожала меня домой

Мы уже удалялись друг от друга, так что нам приходилось кричать.

– Эй, мне очень жаль твою собаку, – сказал я.

– Ничего, мы заведем новую, как только я достигну ста одиннадцати процентов.

– Кстати, как тебя зовут?

– Галлея, как комету.

– Ничего себе!

– Ага.

– А меня, типа, Бен. Ну, чтобы ты знала.

– Я, типа, знаю. Мне мама рассказывала, тем более что твое имя записано в читательском билете.

– А о чем твой рассказ?

Она крутанулась на месте и с улыбкой подпрыгнула:

– Я не настолько хорошо тебя знаю, чтобы все рассказывать!

– Значит, завтра после школы я увижу тебя в библиотеке?

– Мне надо будет к врачу! Слушай, мы, наверное, выглядим как дураки: пятимся назад и при этом кричим! Ты сейчас врежешься в старика в кресле-каталке! Бен?

– Да?

– Сто одиннадцать! Столько книг я планирую написать! И столько лет собираюсь прожить! Пока, Флип!

Чуть позже я написал своему другу Чаки.

БК: Кто тебе сказал, что подмигивание означает безмерное восхищение и уважение?

ЧМ: Рэйберн, а что?

– Он отлично поладит с детьми, – сказала женщина из офиса «Почитай Руфусу».

Мама подтолкнула меня локтем и продолжила заполнять бумаги. Она выступит поручителем моего обучения на куратора программы «Почитай Руфусу», поскольку я еще несовершеннолетний.

– Мы с одной девочкой, моей подругой, хотим начать с моей библиотеки, – сказал я.

– Звучит здорово, – одобрительно проговорила женщина. – Вам с Флипом нужно будет посетить несколько занятий, чтобы получить сертификат. А также выполнить некоторую домашнюю работу. Ты готов?

– На сто одиннадцать процентов, – ответил я.

– Он абсолютно предан тебе, Бен, – заметила женщина. – Давай еще раз повторим. Я хочу сделать фото и разместить его на сайте, если ты не против.

Я начал читать Флипу «Книгу воспоминаний» Н. Т. Кастильо-Кормье. Пес тут же навострил свои маленькие ушки и, склонив голову устремил на меня большие золотистые глаза. А как только я подмигнул ему он подпрыгнул ко мне и лизнул в губы; от языка пахло арахисовым маслом.

– Посмотри потом в учебнике, как отучить его лезть в лицо читающему – сказала женщина и щелкнула камерой телефона. – Продолжай.

Книга рассказывала о мальчике, который, обнаружив проход в будущее, переместился на сто сорок миллионов лет вперед.

– Он открыл дверь и обнаружил, что Земля заледенела. Небо, несмотря на солнце, стало черным. А само солнце было в десять раз больше обычного, хотя совершенно не грело. Он обернулся, собираясь вернуться домой, но дверь исчезла. И теперь все, кого он знал и любил, остались лишь в его воспоминаниях.

На обратном пути мы ехали в переполненном вагоне метро. Я приоткрыл рюкзак, и Флип, высунув свою маленькую голову, смотрел по сторонам. Тут ко мне обратилась девушка с соседнего сиденья:

– Так бы и раздавила его в объятиях.

Я крепче прижал к себе рюкзак. Поезд остановился, девушка встала и попрощалась со мной.

– Распоряжайся своей новообретенной властью с умом, Путешественник, – посоветовала мама. – А о какой подруге ты говорил? Та, которая собирается помогать тебе с программой «Почитай Руфусу» в библиотеке.

– Да просто одна девочка.

– Ладно. И как долго вы знакомы?

– Где-то с прошлой зимы. Мам, она же из библиотеки. Расслабься, ради бога.

Она обхватила меня за шею, поцеловала в лоб и вернулась к чтению. Изучала по работе книгу о том, как заставить травмированных детей снова говорить. Кстати, именно так мы и познакомились.

Но думать о тех временах, до жизни с мамой, мне вовсе не хотелось. Поэтому я вставил наушники и стал слушать саундтрек к «Трансформерам». Попутно мечтая о будущем и о том, как все мы соберемся в библиотеке: я, Флип, детишки из программы «Почитай Руфусу» и Галлея, как комета.

Среда выдалась без Рэйберна. По школе ходили слухи, что он совершил что-то незаконное, да еще и прибыльное. Эту сплетню пустила Анджелина, и с ее слов выходило, что она считает его чуть ли не самым восхитительным человеком на земле.

– Однажды он станет таким богатым! – говорила она.

Тоже мне заслуга. Богатые кретины у нас не редкость.

Мы с Чаки собирались пообедать в кафетерии, но желание съесть по нормальной порции пересилило. Так что мы пошли к «Добряку Эдди».

– У этой малышки из библиотеки хотя бы зад красивый?

– Колобок!

– Коффин!

– Не вынуждай меня применять силу.

– Ну давай, валяй. Ты же у нас теперь крутой парень. Мой герой. Ты доедать будешь?

– А ты хочешь облизать тарелку? – На удивление, мой друг не отказался.

После школы я зашел за Флипом, и мы с ним отправились в библиотеку. Заглянув в окно, я увидел, как много людей собралось. Обязательно кто-нибудь прошипит: «Сюда с собаками нельзя!» Я стучал по стеклу до тех пор, пока не вышла миссис Лоренц.

– Я сделал так, как предложила Галлея. Готов получить сертификат собаки-терапевта.

– Это же здорово, – сказала библиотекарь. – Галлея как раз думала устроить здесь клинику по коррекции чтения. Между прочим, только что упоминала тебя. Сказала: «Уверена, парень-фантаст появится через десять минут». Это было…

– Десять минут назад, – выходя, сказала Галлея. Сегодня она была в красном берете и черной толстовке с белой надписью «Я пишу – значит, я существую». Она взяла Флипа на руки и закинула на плечо рюкзак. – Пошли.

– Куда?

– Видел на стене фотографию «Царство грез ночью»? – спросила она.

– Моя самая любимая.

– Она всем нравится.

Девочка взяла меня за руку и повела к берегу.

Я никогда не держался ни с кем за руки, и уж тем более на глазах у мамы, но мамы здесь не было.

– Ты не думай, я на тебя не запала, – добавила она.

– Я знаю. Мы просто друзья.

– Просто? Что может быть лучше друзей? Извини, у меня руки холодные.

– Ничего страшного, – ответил я.

Она дважды пожала мою руку и дальше мы шли молча. От быстрого шага у нас сбилось дыхание.

– Итак? – заговорила она.

– Итак.

– Чем занимается твой папа?

– Кто его знает.

– О, прости.

Я пожал плечами.

– А вот мама у меня логопед.

– Круто.

– А кто у тебя папа? – спросил я.

– Маг. Что у тебя с лицом?

– Ничего, все нормально.

– Так все говорят, кроме тебя.

– Просто они обманщики, – сказал я. – Им только и нужно, что обвести тебя вокруг пальца.

– Нет, заставить тебя поверить, – поправила она.

– Во что?

– В сто одиннадцать.

Она показала мне ладонь. Тот отпечаток моего квадрата она обвела пурпурным маркером с блестками.

– Магическая коробка, – сказала она.

Магическая коробка. Я еле сдержался.

– Вообще-то он называется магическим квадратом, – проговорил я. – И относится к математике, а не магии.