Яков Ершов - Витя Коробков - пионер, партизан

— Хорошо тебе, Витька, — говорит с завистью Слава. — Все тебе само в руки дается. Вырастешь, художником будешь…

— Легко сказать — будешь, — вздыхает Витя. — Я вот картину никак не могу нарисовать, второй месяц бьюсь. Отец говорит: брось, зря себя изводишь. Надо, говорит, сперва учиться, законы перспективы узнать и разное там другое…

Он взял голыш, размахнулся и пустил его по воде. Камешек запрыгал, оставляя за собой расходящиеся круги.

— Раз, два, три, четыре, — считает Витя. — Семь! А ну-ка ты.

Славка долго выбирает камешек, примеряется, наконец, широко расставив ноги, далеко относит руку и пускает голыш.

— На один меньше, — торжествует Витя. — А все-таки хочется художником быть, — говорит он мечтательно. — Сколько хороших картин можно нарисовать! Я недавно читал в «Пионерской правде», как ребята спасли поезд. Теперь все думаю: изобразить бы это на картине.

Шурик оделся, ему надоело молчать, и он решает вступить в разговор.

— А вчера, — хвастает он, все еще постукивая зубами, — у нас в клубе «Чапаева» крутили. Бесплатно.

Шурик широко раскрывает сияющие, как две звездочки, глаза:

— Вот Чапаев воевал! Впереди всех, саблей — туда, сюда. Так и рубит, так и рубит.

Он машет руками, трясет головой, потешно выкидывает ноги. Вся его маленькая фигурка в движении.

— Вот это дело! — вскакивает Славка. — Я, ребята, военным буду. Летчиком или танкистом. Брат у меня в армии, и я пойду. Уж от меня, враг, не жди спуску, — самоуверенно заявляет он. — Крепко воевать буду. Как наши на Халхин-Голе. Дым, снаряды, бомбы! Стреляют — жуть. А ты идешь с винтовкой в руке и бьешь, и бьешь!

— Военным! — подхватывает Витя. — Я, может, тоже буду военным. Мне, знаешь, Славка, так хочется совершить подвиг! Спасти знамя или одному долго-долго драться против врагов. А они наседают, кровь из ран хлещет, силы уже оставляют, и вдруг помощь подходит. Командир обнимает и говорит: «Молодец, Виктор!» Ну, не Виктор, а товарищ Коробков. «Молодец, говорит, товарищ Коробков! От лица службы тебе благодарность».

— Ага, — с готовностью соглашается Славка. — За геройство обязательно награда полагается. Попомни, Витька, мое слово: будет война, я в армию пойду. Это уже точно.

— Так тебя и взяли. Держи карман шире, — вмешивается Шурик. Ему обидно, что мальчики снова забыли о нем.

— Уж не тебя ли возьмут?

— Ну и не тебя.

— А в «Чапаеве» мальчишку взяли?

Но Шурик не сдается:

— Взяли да на кухню послали, картошку чистить!

— Ну, сперва на кухню, — не уступает Славка. — А потом, когда бой начнется, можно удрать на передовую.

Спор разгорается. Витя собирается принять в нем участие, но в это время другое событие отвлекает его внимание. С соседнего пляжа доносится истошный крик. Там плотный, коренастый паренек повалил какого-то мальчонку, прижал его коленом к земле и дерет за уши. Малыш охрип от крика.

Витя стремительно поднялся и бросился к драчунам.

— Ты что? За что ты его? — коршуном налетел он на большого. Тот отпустил мальчишку.

— А тебе чего? Пусть не лезет. Чего он «рыжиком» дразнится!

Витя посмотрел на парня. Волосы у неге были огненно-красные, круглое лицо с чуть приплюснутым носом в крупных рыжих веснушках.

— Так ты же и правда рыжий, — вырвалось у него.

Паренек метнул на Витю сердитый взгляд:

— Оплеухи захотел? Долго ждать не придется!

— Ну, ну! — не испугался Витя. — Ударь, попробуй!

— И вдарю, — кипятился рыжий. — Еще как вдарю!

Он подскочил к Вите, подставил ему подножку и занес руку, чтобы резким движением свалить с ног. Витя пригнулся и рыжий, потеряв равновесие, полетел на песок. Витя схватил его руку и подвернул за спину. Буян уже не мог подняться.

— Будешь еще маленьких бить?

— Буду.

— Ах, будешь! — Витя заломил рыжему руку. Тот взвыл от боли и сердито прошипел:

— Пу-с-ти, не буду. Да пусти же!

Витя отпустил. Рыжий вскочил и со всех ног побежал к городу. На взгорье он остановился и погрозил кулаком:

— Погоди! Еще встретимся! Я те дам руки ломать.

— Ладно, ладно, после драки кулаками не машут! — крикнул в ответ Витя.

События разворачивались так быстро, что, когда прибежали Славка с Шуриком, все было кончено.

— Здорово ты его! — поздравил победителя Славка.

— А чего он маленьких обижает… — будто оправдываясь, сказал Витя. Ему было неловко, что он подрался на пляже, на виду у всех. Но должен же был кто-то заступиться за малыша!

Кончились каникулы. Прозвенел первый звонок. За лето ребята отвыкли от школьных порядков, и за партами еще не утихла возня, когда в класс вошла учительница. Следом за ней шел мальчик с тугим портфелем в руке. Тридцать пар с интересом уставились на него, а Витя так и обмер: это был тот самый «рыжик», с которым они подрались на пляже.

— Дети, — сказала учительница. — В нашем классе новый ученик. Его зовут Вася Марков. Не обижайте его. Дружите с ним так же, как дружите между собой.

Она обвела класс глазами:

— Где же мы его посадим? Витя, ты один сидишь?

— Это временно, — сказал Витя. — Слава Ручкин уехал на два дня в деревню, у него дедушка заболел.

— Ну вот, пока и посадим новичка с тобой.

Марков, который до этого молча стоял около учительницы и, стараясь казаться безразличным, внимательно разглядывал класс, встрепенулся и вызывающе тряхнул рыжей шевелюрой.

— Нет, — сказал он. — Я не хочу. Я лучше вот здесь сяду.

И он быстро прошел к задней парте и сел рядом с Мирхановым.

По классу пронесся смешок. Аркашку Мирханова не любили: ему ничего не стоило солгать, наговорить на товарища. Однажды он списал у сидевшего с ним на одной парте Пети Смирнова задачу. Учительница заметила, что задача решена одинаково, с одной и той же ошибкой, и спросила, кто у кого подглядывал. Мирханов клялся, что он решал задачу сам, а Петя будто бы все время «запускал глаза» в его тетрадь.

В другой раз Аркашка на перемене бросил в кого-то из ребят пеналом и разбил окно. Когда стали искать виноватого, Мирханов свалил все на старших школьников, игравших во дворе в волейбол.

Учиться Мирханов не любил и едва вытягивал «на тройки». Он был мал ростом, узкими, глубоко посаженными глазами походил на своего отца, который работал продавцом в одном из базарных ларьков.

После того как Петя, поссорившись с Аркашкой, пересел на другое место, никто не соглашался сидеть с Мирхановым за одной партой. И вот теперь у него неожиданно появился сосед.

— Долго не насидишься. Таракашка тебя, быстро отучит, — говорили ребята новичку.

Но, на удивление всем, Марков сдружился с Мирхановым. Они вместе уходили после уроков из школы, в перемены строили козни девочкам и малышам. Вася всячески подчеркивал свою неприязнь к Вите. Мирханов его поддерживал. Он не забыл Коробкову и Ручкину сломанного «пулемета».