Герман Матвеев - Новый директор

— Какая Татьяна Егоровна? Маслова, что ли?

— Да.

— Ну, не так страшен черт, как его малюют.

— Черт не страшен, а вот Маслова или Лизунова — страшны.

— Поживем — увидим. Я рад, что нашел тебя здесь. Спускайся вниз, поговорим подробней…

Первому заседанию педагогического совета Константин Семенович придавал особенно большое значение, а поэтому очень волновался. Волновался он еще и потому, что до начала оставалось полчаса, а Борис Михайлович всё еще не приехал.

Константин Семенович знал, что среди учителей существует скептическое отношение к его начинаниям, а кое-кто считает его даже прожектером. Присутствие завроно, как ему казалось, снимет это недоверие и придаст его докладу официальное значение, а значит, и избавит от ненужных сомнений и споров. Кроме того, Борис Михайлович должен был приехать пораньше, чтобы обойти всю школу и посмотреть, что сделано и куда истрачены отпущенные сверх сметы деньги.

Обещал приехать и Хмурый с секретарем партийной организации завода.

— Ну что, Константин Семенович? — спросила Ирина Дементьевна, входя в кабинет.

— Всё то же. На работе нет.

— Пришла Загоруйко и еще три дамы… не знаю фамилий…

— Волнуетесь, Ирина Дементьевна?

— Да как вам сказать… В общем, да. А почему, и сама не знаю.

— Михаил Петрович пришел? — спросил Константин Семенович, хотя отлично знал, что летчик с утра находится в школе.

— Да… На кухне дым коромыслом. Девочки настряпали пирожков — ужасное количество! С вашего благословения?

— Да.

— А вам за это угощенье не попадет?

— От кого?

— Ну, мало ли… И представьте, ребята тоже почему-то волнуются. Взвинтили себя… Вы в этом виноваты! Зачем такая подготовка? Ну подумаешь, педагогический совет! Мало ли их тут проводилось…

— Ирина Дементьевна! — с укором произнес Константин Семёнович.

— Ну ладно, ладно… Не слушайте меня… Ведь я тоже волнуюсь. Понимаете, вол-ну-юсь! — раздельно произнесла завуч, переходя к окну. — За вас волнуюсь. Пока всё хорошо… И надо быть такой, как Маслова, чтобы не понять и не оценить… Я сейчас ее обрезала. Остальные учителя растроганы и очень довольны… Пришел! — сообщила она, увидев за окном завроно.

Константин Семенович посмотрел на часы и облегченно вздохнул.

Заведующий районным отделом народного образования вошел в сопровождении Клима Жука и Жени Байкова. У мальчиков через плечо были надеты блестящие, шелковые широкие ленты.

— Здо́рово, брат, у тебя поставлено дело! — весело сказал Борис Михайлович, здороваясь с Ириной Дементьевной, но обращаясь к Горюнову. — Генералы встречают, генералы провожают…

— Почему генералы?

— Ну как же! Кто такие ленты носит? Только генералы!

— Не выдумывай, пожалуйста. Такие ленты наш патруль, носит, да и то только дежурные.

— Шикарно! Главное — шелковые! Вот на что денежки-то ухлопаны! — продолжал шутить Замятин.

— Борис Михайлович, это мы на свои купили, — возразил смущенный Клим.

— Погоди! Разбогатеют, не то еще наденут…

В это время за окном раздался шум подъехавшей машины.

— Константин Семенович, к нам кто-то на «Победе» прикатил, — сообщила Ирина Дементьевна, наблюдая за вылезающими из машины мужчинами. — Трое…

— Это Хмурый… Клим, идите к шефам. Зовут его Леонид Сергеевич.

— Который? В сером костюме?

— Да.

— А тех?

— Тех я не знаю. Может быть, директор завода? Идите, идите! Наверное они захотят посмотреть и стадион и всё другое. Время еще есть.

— Костя, а ты знаешь, кто тот, высокий? — многозначительно спросил Борис Михайлович, когда мальчики, а за ними и Ирина Дементьевна вышли из кабинета.

— Кто?

— Секретарь обкома.

— Да что ты говоришь!

— А ты не посылал приглашения?

— В обком? Нет. Наверно, Хмурый его привез. Тут, видишь ли, какое дело… У них там борьба за оборудование нашего производства, и вот… Неужели, он останется на заседании?..

— А почему бы и нет? Ну, пошли!

— Боря, я обязательно нужен? Что, если поручить тебя кому-нибудь из ребят? Ты получишь удовольствие. Нет, верно! Они так красочно распишут всё…

— Дело! Давай! Только бойких.

Первое заседание педагогического совета готовили сами школьники. Константин Семенович им внушил, что это большое событие не только для учителей, но и для всей школы. В актовый зал принесли и составили столы, за ними расположили стулья так, как это делалось на выпускных экзаменах, — чтобы удобно было сидеть и писать, на каждый стол положили чистые листы бумаги. На стене свежими красками горел плакат: «Привет педагогическому совету от учеников опытной школы».

За пять минут до начала совещания на всех этажах раздался обычный звонок, но всем казалось, что звук его какой-то особенный, совсем не такой, когда он извещает о начале уроков или перемены.

Большинство педагогов успели познакомиться с новым директором раньше, но имели о нем очень смутное представление. Слухи и даже сплетни, ходившие среди определенной части учителей, совсем не вязались с поведением директора и пропускались мимо ушей. Всем хотелось видеть наконец в школе настоящего руководителя.

Ровно за минуту до начала в зал вошел Константин Семенович, и сейчас же, как было условлено, во всех репродукторах раздался взволнованный детский голос:

— Внимание! Говорит школьный радиоузел. Слово передаю заместителю начальника штаба школьного патруля.

Маленькая пауза, и голос Моники торжественно сказал:

— Товарищи! Сейчас начинается первое заседание педагогического совета! В школе должна быть полная тишина. Дежурные, займите свои места! Товарищи учителя, желаем вам успеха!

— Прекрасно! Молодцы, очень хорошо! — заговорили, заулыбались педагоги в зале.

В школе наступила тишина. Константин Семенович прошел на председательское место. Рядом с ним устроилась Мария Васильевна.

Обводя взглядом сидящих в зале, новый директор заметил и улыбающегося во весь рот завроно, и Хмурого, рядом с которым сидел секретарь обкома, и двух инспекторов гороно, и помощников своих — макаренковцев, и бледное лицо жены.

— Товарищи! Будем считать первое заседание педагогического совета опытной школы открытым, — начал Константин Семенович. Наклонившись, он разложил на столе листочки тезисов и продолжал: — Подходящего названия докладу я не мог подобрать, а потому и назвал его просто — доклад директора. После меня сделают сообщения наши заведующие учебной частью: сначала младших классов, а затем и старших классов. — Выпрямившись, Константин Семенович немного переждал и снова заговорил мягким, дружеским тоном: — Доклад свой я хочу начать… отчасти с извинения. Случилось так, что назначили меня директором без вашего согласия…