Ольга Русанова - Сестры

Глобус? Сейчас протрем!

И вот весь земной шар засиял, как новенький.

Прибирая комнату, Женя то и дело посматривала в лежавшую на столе грамматику.

— …местоимения, — бормотала она под нос, — не называют самих предметов, а только указывают на них…

В комнату одна за другой прибегали девочки:

— Женя, давай помогу! Для первого раза!

— …когда понятно, о каком предмете идет речь, — продолжала Женя. Не надо, сама управлюсь.

Из огромной бутыли она налила в чернильницы свежих чернил. Ручки, карандаши, линейки спрятала в стол. Поправила висевшую на стене картину «Растительный мир СССР».

— …существительные, отвечающие на вопросы… — Женя положила длинный хрупкий мелок на полку у доски, — отвечающие на вопросы…

Она отошла к двери, чтобы полюбоваться своей работой.

На этажерке синел морями и океанами глобус. Сухая ящерица притаилась под стеклянным колпаком на окне. Стулья чинно выстроились вокруг стола. А классная доска на стене чернела, словно осеннее ночное небо.

Теперь только протереть пол.

В это время раздался длинный звонок. Женя в два прыжка спустилась по лестнице и понеслась открывать дверь.

— Я сама! — крикнула Аля. — Открывают дежурные по вестибюлю!

Аля впустила почтальона, взяла у него газеты, журналы и маленький белый конверт.

— Это мне! Это мне! — Она помахала конвертом над головой и стала его распечатывать. — От Анечки Кудрявцевой!

Женя уже знала, что Аня раньше жила здесь в доме, а совсем недавно кончила техникум и стала радистом.

Из зала выскочила Майя Алиева:

— Чур, марки мне!

Она схватила конверт и принялась осторожно отковыривать марку.

Жене надо было торопиться наверх, кончать уборку. Но при виде газет она подбежала к столу. «Правда», «Комсомольская правда», «Пионерская правда»… Женя перебирала шелестящие листы. И даже понюхала. Они чуть пахли керосином. Сколько воспоминаний вызвал в ней этот запах! Она ведь отлично знала, почему свежие газеты пахнут керосином.

— Чего ты нюхаешь газеты? — удивилась Майя.

— А ты чего марки отковыриваешь? Они ведь больше не годятся.

— Как это «не годятся»! Кому не годятся, а мне пригодятся! — Майя осторожно, за уголок, потянула оранжевую марку. — У меня целый альбом. Хочешь, покажу?

— Да ведь я дежурю.

— Ничего, на минутку!

Девочки побежали на второй этаж. Майя вынула из шкафа толстый альбом. Большие прошнурованные листы были почти сплошь заклеены марками.

— Ух, как много! Где ты их насобирала?

— Я же филателистка.

Женя с уважением посмотрела на Майю, хоть и не поняла, что значит это мудреное слово.

— Видишь, это первая советская марка. На ней нарисована капиталистическая гидра, — с увлечением объясняла Майя. — А это рабочий ее придавил. Называется аллегория. Мне ее подарил дядя Ваня, летчик Вершинин…

Женя перелистывала страницу за страницей. Вот марки с видами Крыма. Вот в зеленом небе раскинул крылья самолет. Вот плывет льдина с лагерем папанинцев…

Жене очень захотелось просмотреть весь альбом. Но ведь ей надо дежурить.

— Майя, уходи — некогда сейчас!

Женя намазала пол пахучей желтой мастикой и принялась натирать. Нажимая ногой на щетку, она с ожесточением твердила:

— Кто — что? Кого — чего? Кому — чему? Кого — что?..

Ей стало жарко, и она присела на подоконник передохнуть.

Комната уже в порядке. А дежурить, оказывается, совсем не трудно. Даже весело — можно и петь и плясать. Вот ответственной дежурной Лиде — той потяжелее. Она ведь за всем домом следит. И Женя подумала: если ее назначат ответственной, то выходит, что она уже все порядки знает. Тогда можно будет пойти к Тамаре Петровне и сказать: «Поручите мне Нину, она будет меня слушаться».

Женя соскочила с подоконника и с новой силой принялась натирать дубовые шашки паркета. Ей хотелось, чтобы они засияли, как в вестибюле.

— Кто — что? Кому — чему?.. — грозно вопрошала она.

— Что ты такая сердитая? Я не без спроса, я ведь спросила: «Можно?» — отозвался обиженный голос.

И позади послышался звук, точно из крана закачала вода. Конечно, Нина не посмела бы зайти в комнату старших, но она там увидела Женю, по которой соскучилась.

— Нина!.. — обрадовалась Женя и обернулась.

Нина, шмыгая носом, мешала ложкой в игрушечной кастрюльке. А из нее на стол, на стулья, на сверкающий пол, на ее новое синее платье текла коричневая струйка. Подмышкой Нина держала кулек.

— Ты… ты зачем… — Женя кинулась к столу. Под ногами затрещало. — Что за гадость?

Она провела рукой по столу и измазала пальцы.

— Не гадость — это какао! — скороговоркой начала Нина и показала на кулек, полный толченого кирпича, которым посыпают в саду. — Потому что я Манину матрешку лечить обещалась. Ей питаться надо!

— Питаться?.. Гадкая девчонка! Отдай сейчас же кулек!

Нина обиженно поджала губы, но кулек отдала. На пол посыпались песок, камешки.

— Подбери сейчас же! Смотри, что ты наделала! Сумасшедшая!

Нина еще больше обиделась:

— А Лидочка меня никогда так не ругает…

Она подхватила свою кастрюльку и убежала.

Женя с тряпкой в руках, расталкивая стулья, кинулась было вдогонку. В коридоре она встретила воспитательницу младших Ксению Григорьевну Зимину.

— Ты куда? Что за шум?

— Я никуда… я дежурная… — Женя ладонью поправила растрепавшиеся волосы, и на лбу осталось рыжее пятно.

Воспитательница с недоумением оглядела дежурную и вошла в рабочую комнату. На полу — мокрые пятна, хрустит песок, стулья сдвинуты как попало. На столе рваный кулек валяется. А время позднее, весь дом уже прибран.

— Что ж ты здесь делала? — спросила Зимина.

Женя молча теребила тряпку — она не хотела жаловаться на Нину.

— Пойди полюбуйся, на кого ты похожа, — сказала воспитательница. — Дежурная должна служить примером для всех девочек.

Женя побежала в вестибюль. Из зеркала на нее смотрела взлохмаченная голова, на лбу было размазано рыжее пятно, ноги в запыленных тапках…

Стараясь никому не попадаться на глаза, Женя прошмыгнула в умывальную.

Когда она вернулась в рабочую комнату, там уже занимались девочки. Мичуринцы возились с гербарием, историки готовились к докладу. Кто повторял арифметику, кто рисовал, кто читал. И, конечно, все удивлялись, почему комната не прибрана.

Женя, ни на кого не глядя, молча стала стирать тряпкой следы «какао» и сердито, с грохотом расставлять стулья. Нет, не таким она представляла свое первое дежурство! А во всем виновата Нина. Противная девчонка! Пусть с ней водится кто хочет. Лучше уж дружить с Галей Гришиной…

И после уборки Женя пошла ее искать. Обошла все комнаты, сад, двор — Гали нигде не было. Женя снова заглянула в зал, где обычно играли младшие.