Екатерина Мурашова - Гвардия тревоги

— Мне за тебя так свезло, так свезло, — захлебываясь, объяснял он. — Я-то сам всего три задачи и решил…

— Так и что толку? Здесь-то, в Москве, что ты, что я — ничего, считай, не решили… — недоумевала Тая.

— Я одну из четырех точно-таки сделал, — поправил Кац Марк. — Да ведь и не в том дело! Мне еще за ту, городскую олимпиаду родители обещали ноутбук купить. Свой собственный. Если в следующий тур пройду. И я таки только благодаря тебе и прошел, и они таки мне его купили! А теперь мне хоть и вовсе трава не расти!

— Да я ж тебе рассказывала, — уставая от бодрой экспрессии Кац Марка, вздыхала Тая. — Это не я все решила, а Дима Дмитриевский…

— Да мне-то ты бумажку дала! — возражал Кац Марк. — А Дмитриевский твой меня и остальных вообще мелко видит, ходит, как будто игрушка заводная, и на ходу задачи решает…

— У него здесь, в Москве, семейные сложности, — вступилась за Диму Тая.

— А скажи мне: у кого их таки нет? — философски вздохнул рыжий. — Вот у меня семья восемь человек, не включая лежачую в отключке прабабушку, думаешь, все просто, да?

— Неужели восемь?! — ахнула девочка. — С прабабушкой — девять? С ума сойти!.. Пожалуй, ты прав, у всех что-то есть, — подумав, вынуждена была согласиться Тая и закручинилась, вспомнив о своих собственных сложностях.

— Не переживай, прорвемся! — засмеялся Кац Марк («У него даже смех рыжий!» — подумала Тая). — Хочешь еще колечко с творогом?

На торжественном собрании, которое состоялось в последний день их недельного пребывания в Москве, на сцену вышли три представителя трех иностранных фирм. Красиво одетая женщина-администратор представила гостей и объявила об окончании международного математического конкурса. Высокий японец в строгом костюме держал в руках запечатанный конверт. Толстый американец улыбался огромной ослепительной улыбкой. Серьезный немец оглядывал зал из конца в конец и, казалось, подсчитывал в уме его объем. Постепенно все затихли, только журналисты щелкали фотоаппаратами и стрекотали видеокамерами. В наступившей тишине японец медленно разорвал конверт, вынул оттуда сложенный лист бумаги и протянул его американцу. Американец заглянул в листок, потом вскинул руку с ним вверх и весело захохотал, как будто чему-то обрадовавшись.

— Дорогие мои! — на ломаном, но вполне понятном русском языке крикнул он. — Сейчас мы будет приветствовать победителев! Первое место: Дмитри Дмитриевски! Санкт-Питерсбург!

Зал взорвался аплодисментами. Тая заплакала от счастья и спрятала лицо на груди Марины, тоже очень растроганной успехом Таечкиного одноклассника. Кац Марк рядом с ними вскочил, показывал «викторию» и от души вопил «ура!». Где-то в середине зала питерская группа поддержки размахивала сине-белым флагом «Зенита». Веселый американец в восторге дирижировал происходящим. Японец едва заметно морщился.

Дима, прямой и бледный, в строгом костюме с галстуком, заколотом старинной булавкой с рубином, вышел на сцену. Американец затряс ему руку так, как будто хотел ее оторвать, и сунул небольшую, но, по-видимому, довольно тяжелую статуэтку — приз. Потом обнял мальчика и гулко похлопал по спине. Немец вручил Диме целую пачку каких-то дипломов и сертификатов, пытаясь быстро что-то объяснить. Переводчик шагнула вперед, но Дима поблагодарил и сделал отрицательный жест: «Я понимаю». Японец смотрел на Димино бесстрастное лицо с явным одобрением.

— Жалко, что Александры Сергеевны здесь нет, — вслух сказала Тая. — Интересно, а его мама и брат пришли?

— Ну конечно, пришли! — с уверенностью сказала Марина. — Как же иначе?

— А то! — подтвердил Кац Марк. — Был бы я такой умный, так мои бы все явились, в полном составе. Даже годовалую Сонечку принесли бы и тетю Цилю из Германии вызвали — чтоб смотрели и гордились!

Тая ничего больше не сказала.

Во время фуршета, несмотря на подначки Кац Марка («Ты его таки будешь поздравлять или нет?!»), она смотрела на Диму издали. Вокруг него и двух других мальчиков, занявших второе и третье места, толпились журналисты, какие-то девочки и взрослые люди. Поздравляли, завали вопросы, фотографировали…

Неожиданно Дима сам выбрался из тесного кольца, закрутил головой и, заметив в толпе огненную шевелюру Кац Марка, двинулся в их сторону. Тая смотрела в пол.

Дима вежливо поклонился Марине, поздоровался с рыжим мальчиком и его родителями, а потом вручил Тае огромный, похожий на декоративное колесо букет в гофрированной обертке.

— Наша с тобой традиция, понимаешь ли, — сказал Дима, щелкнул каблуками и улыбнулся совершенно по-человечески.

Вслед этому жесту подоспевшие фотографы защелкали своими фотоаппаратами. Низенькая толстенькая девочка с ярким румянцем и большим, едва ли не в половину ее роста, букетом в руках смотрелась презабавно. Особенно рядом с аристократического вида мальчиком-победителем, который и вручил ей свой букет. Пикантно, пикантно…

— Спасибо тебе, Дима, — сказала Тая, спрятала лицо в душно пахнущие цветы и заплакала.

Ей было совершенно ясно, что Димина мама на торжество сына не пришла. Иначе он, несомненно, вручил бы букет ей.

— Михаил, объясни мне все еще раз, с самого начала и так, чтобы я поняла, — попросила Александра Сергеевна.

Пожилая дама стояла у окна, отвернувшись от сына. Ее пальцы, вытянутые на чисто вымытом подоконнике, слегка дрожали. В крупном александрите кольца играли бирюзовые и розовые блики. Вольфганг твердо касался веткой плеча хозяйки, обеспечивая необходимую ей поддержку. Дима прятался в противоположном углу гостиной, но на него никто не обращал внимания. Фаина расчетливо сидела на коленях у Димы и, шевеля черным носом, пыталась всунуть мордочку в карман его толстовки. Там лежало забытое кокосовое печенье, которым угостила Диму на перемене Тая Коровина.

— Дима оказался самым молодым из победителей. Двое других ребят существенно старше — один уже учится в Москве на первом курсе МИФИ, а другой — в этом году заканчивает математическую спецшколу в Новосибирске. Поэтому их сертификат проще — оплата высшего образования за рубежом, в выбранной ими стране. Новосибирский школьник и его родители уже выбрали Японию. Это понятно — помимо всего прочего, в его внешности явно проглядывают азиатские мотивы. Москвич пока колеблется…

— Меня интересует наш Дима, — сухо напомнила Александра Сергеевна.

— С Димой, которому всего тринадцать, конечно, ситуация сложнее. Но здесь надо учесть и то, что те двое юношей победили, решив больше двух третей представленных в их возрастной группе заданий. И только Дима, единственный, решил все задачи. К тому же не своей, а более старшей возрастной группы, соответствующей 10 классу…