Екатерина Боронина - Огнам рамат

Поспешно Петя приобрел себе билет. Но розыгрыш кончился, а Петя ничего не выиграл.

Последняя надежда рухнула. Зато он мог вволю мечтать о тех разговорах, которые он будет вести с лейтенантом, когда тот вернется с Кавказа. Петя придумывал тысячи вопросов. Он даже отвечал за лейтенанта и спорил с ним.

Со времени этих событий прошло два месяца.

Мокрый снег падал за окном. В больничном саду было пусто. Одинокая ворона и несколько воробьев прыгали под окнами больничного корпуса, подбирая хлебные крошки, выброшенные больными.

Воробьиная стайка испуганно взлетала на деревья, как только ворона приближалась к полю их действия. Ворона наглела. Едва воробьи слетали вниз, она опять вспугивала их.

Саша поспешно надел пальто и шапку.

— Пошли, Рам!

За два месяца Рам из большого щенка превратился в почти взрослую собаку. Но воспитание его было далеко не закончено: прежде чем пес последовал за хозяином, и ворона и воробьи улетели.

— Ну и сиди дома! Прозевал охоту! — раздосадованно крикнул Саша на Рама и взглянул на часы: — Десять минут одиннадцатого. Успею еще до отъезда сходить к Пете.

Саша сунул в карман красную записную книжку и отправился.

В этот день пятый класс уезжал в зимний лагерь на каникулы. Вместе с классом уезжала и Анна Федоровна. Теперь она была воспитательницей пятого класса. Многое изменилось с того дня, когда Петя держал свое глупое пари. Забота класса о здоровье лейтенанта сблизила ребят с Анной Федоровной. Теперь пятиклассники не могли себе даже представить, что еще совсем недавно Анна Федоровна была для них чужим, посторонним человеком, преподавателем, который учил их немецкому языку и о котором они вспоминали только в те минуты, когда должны были учить этот самый немецкий язык.

Когда Саша пришел к Соболевым, у них кончалась утренняя уборка. Петя, вооруженный щеткой, мел в комнате пол. Екатерина Петровна в синем, выцветшем халате гладила Петину рубашку. Догладив, ушла на кухню.

— Ты принес? — опросил Петя.

Саша вытащил из кармана красную записную книжку и листочек.

— Прочти!

Вполголоса Петя прочел листок и одобрительно щелкнул языком:

— Здорово! Давай перепишем.

Но в это время Екатерина Петровна вошла в комнату. Саша торопливо сунул книжку и листок в карман.

— Потом, в поезде! — шепнул он многозначительно.

— Пора собираться, ребятки, — сказала Петина мама. — Ты, Сашенька, иди домой за Рамом. Не забудь надеть на него намордник. Подожди нас на улице…

Рам ехал в лагерь. После долгих просьб пятого класса Анна Федоровна разрешила взять собаку с собой.

В вагоне было шумно и весело. То и дело открывалась дверь и вместе с облаком морозного воздуха появлялся новый пассажир. Пришел Гаврин в только что купленной меховой ушанке. Так как долго никто не обращал внимания на обновку, Гаврин сказал:

— Папаша подарил за успехи по немецкому.

Несвижский сейчас же оборвал его:

— Подумаешь — успехи! Получил раз в жизни удочку, а расхвастался, как будто в Артек едешь…

Анна Федоровна, в беличьей серой жакетке и такой же круглой шапочке, то и дело выбегала на платформу посмотреть, не идут ли Саша и Петя.

До отхода поезда оставалось пять минут.

Анна Федоровна опять вышла на площадку.

— Опоздали, как миленькие! — злорадно заметил Несвижский, жуя ириску.

На него накинулась Тамара Бесперчая:

— А ты и рад чужой беде. Сам в этом месяце два раза в школу опоздал.

— У нас часы отставали…

— Часы отставали… — передразнила Тамара. — Проспал, наверное.

— Нет, не проспал.

— Проспал.

— А я говорю — не проспал…

В это время Вася Морозов, прильнувший к начинающему замерзать окошку, крикнул:

— Соболев и Василевский пришли!

Тамара ехидно сказала:

— Ну, что? Опоздали? — И показала Несвижскому нос.

Запыхавшись, Петя и Саша влезли на площадку, таща за собой овчарку.

Екатерина Петровна, тоже запыхавшаяся, о чем-то спрашивала Анну Федоровну, подталкивая Рама.

Поезд дрогнул. Проводник сердито заворчал на Екатерину Петровну:

— Отойдите, гражданка, от вагона.

Екатерина Петровна мелкими шагами быстро шла рядом с вагоном. Потом она начала отставать.

Проводник захлопнул дверь.

Все громче стучали колеса. В последний раз мелькнула рука Екатерины Петровны в яркой деревенской варежке.

— Идите, идите в вагон! — заторопила Анна Федоровна мальчиков. — Простудитесь на площадке. Почему так поздно?

Усевшись на скамейку, мальчики, перебивая друг друга, начали рассказывать о своем приключении.

— Пусть, пожалуйста, кто-нибудь один. А то вы, как Бобчинский и Добчинский, трещите! Ничего понять нельзя.

Скрепя сердце, — все-таки собака не его, — Петя уступил Саше право рассказа.

Оказалось, что как только они сели в трамвай, на второй же остановке Рам выскочил из вагона. С лаем он помчался за похоронной процессией. Хорошо, что Петя во-время схватил собаку. Как нарочно, под самым носом ушел и следующий трамвай. Пришлось долго ждать.

Взглянув на собаку, Анна Федоровна не совсем уверенно сказала:

— Кажется, овчарка! Конечно, овчарка! — повторила она.

— Что вы говорите? — опросил Саша, думая, что из-за шума в вагоне он не расслышал конца фразы.

— Я вспоминала, какая собака пропала этим летом у сына, — ответила Анна Федоровна. — Мне казалось, что эрдель-террьер, а взглянув на Рама, я вспомнила, что не эрдель, а овчарка. Сын рассказывал, что он купил щенка на выставке. Месяца через два его у него украли.

— Где его украли? — спросил Петя с живейшим любопытством.

— Кажется, на пляже, когда Николай Николаевич купался. Он даже подозревал одного старика.

В глазах у Пети появился особый блеск, который всегда служил предвестником того, что Петю посетила новая, блестящая идея.

— А как звали овчарку?

— Не знаю. Сын не писал мне.

Петя потянул Сашу за рукав.

— Пойдем! Я тебе скажу что-то, — шепнул он.

— Опять секреты разведут! — недовольно сказала Тамара. — Вечно шепчутся по закоулкам.

В последнее время на каждой перемене Петя и Саша забирались за шкаф в школьном коридоре и там таинственно обсуждали свои дела.

О чем они разговаривали за шкафом, никто в классе не знал. Однажды только Несвижский подсмотрел, как Саша и Петя разглядывают красную записную книжку.

Мальчики прошли в противоположный конец вагона. В отделении сидела всего одна пассажирка в старомодной бархатной шляпке, с чемоданчиком и плетеной кошелкой.

— Ты, Саша, говорил, что Рама привела, в институт какая-то женщина. Женщина сказала, что старик, хозяин собаки, умер?

— Ну да! — не догадываясь, к чему клонит Петя, подтвердил Саша.