Унни Линделл - Стелла и седьмая звезда

— Потому что здесь происходили ужасные события. Много лет назад тут убили двух принцесс. Это место — что-то вроде пересадочного пункта. Отсюда легко выйти. Посмотри в окно — видишь, Темза. Её воды текут мимо множества исторических мест. — Флоренс улыбнулась. — Но first milk and tea [14] Сначала чай с молоком (англ.). , — сказала она. — Садись на диван, Стелла.

Стелла осторожно опустилась на бархатную подушку.

— Ты должна помочь мне отыскать Тараторку Тилию. Пиннеус дожидается меня в кладовке. Выйти оттуда он не может, потому что повсюду сигнализация.

Флоренс ещё не успела ответить, как в комнате появилось странное молчаливое привидение. Оно было совсем бледным и несло красивый заварочный чайник и маленький кувшинчик с молоком. Стелла посмотрела на стол — там были расставлены крошечные чайные чашечки белого фарфора с золотой каёмкой.

Лицо Флоренс озарила загадочная улыбка.

— Не забудь про пирожные, Сильвия, — Флоренс махнула рукой, подав знак, что пора принести еду.

Сильвия улетела и вскоре вернулась, неся блюдо с узором из бабочек. На блюде лежали безе. Стелла взяла несколько штук и поблагодарила Сильвию, а та принялась разливать по чашкам чай с призрачным молоком.

Страшилка Стелла ухватила ещё одно пирожное. Как же она обожает грызть безе!

Лучше этого нет ничего на свете! К тому же сахар необходим привидениям, ведь углеводы укрепляют тело.

— Пусть Сильвия почитает нам что-нибудь, а потом я расскажу тебе, как действовать дальше, — предложила Флоренс, прихлёбывая чай.

— А что она будет читать?

— Сильвия боится зимы, — сказала Флоренс, — с зимой у неё связаны неприятные воспоминания. Правда, Сильвия?

Сильвия не ответила. Стелле показалось, что она похожа на Эсме, привидение со Швейной фабрики. Молодая, бледная и какая-то отчуждённая.

Стелла перевела взгляд на Флоренс:

— А она не может просто забыть про зиму?

— Она оставила своих детей. И от этого ей тяжело.

— Оставила детей?

— Уильям ей помогает, — ответила Флоренс, — он обсуждает с ней свои сны. И рассказывает о летних ночах.

— Мне и самой снятся летние ночи, — сказала Стелла, представив цветущий луг, раскинувшийся за вспаханным полем возле Швейной фабрики, и вспомнив маму.

Эти воспоминания, словно фонарик, осветили её грустные мысли. «Помни, Стелла, над твоим домом всегда светят звёзды. Не забывай о них даже в минуты самой ненастной бури».

Подойдя к окну, Сильвия тут же повернулась к Флоренс и Стелле. За ней высоко в небе, светила луна. Сильвия принялась тихо декламировать:

Проглотив большой кусок пирожного, Стелла вслушалась. Внезапно её вновь охватило чувство одиночества, как и во время полёта по Млечному Пути.

Сильвия продолжала читать:

Когда Сильвия умолкла, Стелла спросила:

— Она читала специально для меня?

— Да, для тебя и для всех тех, кто тоскует, для тех, кто уже пожил и чья жизнь ещё впереди, — ответила Флоренс.

Стелла посмотрела в глаза Сильвии. Взгляд её был добрым и загадочным.

— Спасибо, — поблагодарила Стелла. Флоренс подала Сильвии знак, и та вышла из комнаты. Стелла посмотрела ей вслед. Флоренс громко вздохнула.

— Красиво, — сказала она.

Стелла посмотрела на Флоренс.

— Это стихотворение как-то связано со Второй истиной?

— Now we are talking [16] А теперь поговорим (англ.). , — произнесла Флоренс, поставив чашку на стол.

— Я боюсь, что не смогу отыскать Тилию. — Стелла запихнула в рот четвёртое безе.

— Не надо бояться страха, Страшилка Стелла. — Флоренс спокойно улыбнулась. — You know [17] Ты знаешь (англ.). , в конце концов, только благодаря страху мы появились на свет.

— Не может быть! — Стелла прожевала безе.

— Yes. Большинство людей так и не появляются на свет. Я знаю, что такое война, и мне известно, насколько сильным бывает страх.

— Ты была на войне?

— Yes. Ужаснее войны нет ничего на свете.

Стелла смотрела на Флоренс.

— Ур-рг! — сказала она. — А я вот на войне ни разу не была. Зато я потеряла маму.

Флоренс улыбнулась:

— Маленький мой птенчик… Я знаю.

— Я жадная и непослушная. Так считает Кошмарис Дамаск, мой тряпочный дядюшка.

— Просто оставайся собой, Стелла. Когда я была человеком, меня часто называли упрямой, тяжёлой, слишком романтичной, говорили, что я жалею саму себя.

— Ой, — удивилась Стелла, — тяжёлой? Ты часто попадала под дождь и намокала? И от этого становилась тяжёлой и ужасной?

Флоренс рассмеялась.

— Говорили, что я железная, но я часто чувствовала себя одинокой, и мне было грустно. Больше всего на свете мне хотелось помогать другим людям. Я стремилась облегчить их страдания. Альтруизм — это прекрасно.

— Альтруизм? Какое странное слово…

— Это когда ты прежде всего заботишься о других.

— Я тоже хочу быть железным привидением, — заявила Стелла. — А ты многим людям помогла?

— Ye-s-s-s, — Флоренс скромно кивнула. — Я работала в больницах и лазаретах.

— Лазареты? Забавное слово.

— Да уж… Лазарет — это военная больница. Нам ведь нужно облететь весь мир, и для этого нам отпущено five [18] Пять (англ.). световых лет. Мы должны многое пережить и многое испытать. Поэтому я… — Внезапно замолчав, Флоренс поднялась и подлетела к шкафчику. — Я дам тебе кое-что, Стелла. — Она открыла дверцы и достала какой-то круглый диск на двух резиновых трубочках.

Внимательно осмотрев вещицу, Стелла взяла её.

— Ух ты, какая занятная штуковина, — сказала она, — а что это такое?

— Стетоскоп.

— Перископ?

— No, по. Мы же не под водой.

Это для того, чтобы лучше слышать.

Для того, чтобы услышать, как бьётся человеческое сердце. Пусть он поможет тебе, Стелла. Вслушивайся в каждый удар сердца и постарайся осознать, какое это чудо. Тебе известно, что такое чудо?

— Чудо — это волшебство. Я послушаю, как бьётся сердце у Пиннеуса. Да этот маленький толстяк и сам сможет послушать! А когда я вернусь домой, на Швейную фабрику… То есть если я вернусь домой… — поправилась она, — то положу этот микроскоп… нет, пери… то есть стетоскоп! Я положу стетоскоп в секретный невидимый ящичек, где уже лежит книжка в кожаном переплёте, — мне дал её Виктор из Лувра. А ты знаешь Виктора?