Галина Мяздрикова - Окна судеб (сборник)

Телевизор дети смотрели постоянно. Однажды показывали фильм, в котором одно из действующих лиц выпрыгивало из комнаты через форточку, оттолкнувшись от поверхности стола. Ловко и красиво прыжок получался. Решил и ребёнок повторить этот трюк. Он не подозревал, что рамы в школе ветхие, не могли выдержать веса ребёнка, застрявшего в узкой форточке. Лопнувшее стекло располосовало низ живота мальчишки. Как в замедленных съёмках, упал он к ногам идущих на работу людей. Остановить кровь не удавалось. Дождались приезда скорой помощи. Его увезли. Врач сказал, что шансы выжить у парня минимальные.

Он выжил. В больнице чувствовал себя счастливым. Его все кормили, жалели, ухаживали за ним. Никогда в жизни никто так не заботился о нём. Разве он мог не выжить? Вернулся он в детский дом бледным, но довольным со словами:

– Я теперь знаю, что такое настоящая жизнь!

У некоторых детей даже имелись родители, но они либо были лишены родительских прав, либо сидели в тюрьмах. Бывало, что дети убегали из детского дома к своим родителям. Потом их возвращали. Бежать, в общем-то, было некуда. Пьяная, ничего не видящая мать; отец, с топором носящийся за ней, голый матрац на предмете, похожем на кровать, батареи пустых бутылок, кружка с молоком, в которой плавают мухи, – это всё, ради чего стоило убегать.

Помню мальчика Рому, я про себя называла его Ромашкой, умного, глазищи сверлящие. Его усыновили, а затем отказались от него. Так что был он сирота дважды. Он пытался найти тех приёмных родителей, которые его бросили. Ромка прощал им то, что они привязывали его верёвками к кровати, когда уходили из дома, то, что били его за любую провинность. Простить возвращения в детский дом он не мог.

Каждый день открывал страдание, ещё вчера мне не известное. Сопереживание перерастало в болезнь. Каждая судьба была исковеркана по-своему жестоко. Я жила рядом и вместе с горем. Я жила в трансформированном мире, о существовании которого до этого мне знать не довелось. Мальчишки всегда дерутся. Даже, если спор можно решить без применения силы. Им так проще. Сначала «дал в морду», а потом, может быть и подумают, зачем. Но здесь я стала нечаянным свидетелем драки девчонок. В страшном сне не могла себе представить такое. Они перестали быть людьми. Жестокость, обдуманная жестокость, переходящая в зверство бросала их друг на друга. Слипшиеся волосы, лицом о лестницу, клубок, растащить который не удавалось сильным мужчинам, удары по самым болезненным местам, а те слова, которыми сопровождалась драка, могли оскорбить весь мир. Мира скорее не было. Или он был слишком зыбким. Делили всё: мальчишек, еду, место у телевизора, очередь уборки. Ждали писем. Ждали любви.

А любить, кроме преподавателей и воспитателей, было некого. Друг друга они слишком хорошо знали. Вот и складывались семейные пары: он – бывший воспитанник детского дома, она – учительница, на двенадцать лет дольше живущая на этом свете, и вырастившая для себя мужа в прямом смысле этого слова. Осуждение? Нет. Безысходность царила в этом мире.

Через два года я уехала в город, продолжая работу уже с обычными детьми. Работа показалась мне раем.

Так и работаю в школе до сих пор. Но слыша слова «детский дом», у меня мурашки бегут по спине и возникает ощущение, что сейчас у тебя отнимут что-то вкусное, что-то очень нужное тебе, оставят без родных, без дома, без возможности свободного передвижения по миру. Есть красивые, очень убедительные фильмы о детских домах. Но я не верю в эти сказки.

Аист – удивительная птица.

Аисты выполняют работу по доставке маленьких-маленьких детей родителям. Занимаются они только доставкой. Они должны совершенно незаметно принести ребёнка по указанному адресу и быстро улететь, чтобы люди думали: «Откуда берутся дети?» А потом сами себе отвечали: «Аисты принесли». Потому что тень улетавшего аиста виделась всем, как бы не старались аисты быть не замеченными людьми.

Однажды очень уставший аист нёс ребёнка красивой молодой женщине. Он представлял себе, как обрадуется эта женщина ребёнку. Аист подлетел к дому, взглянул на хорошенького младенца, лежащего в корзиночке, украшенной ленточками и цветами. Малыш сладко спал. Аист стал потихоньку ставить драгоценный груз на подоконник распахнутого настежь окна просторного дома. И тут порыв ветра качнул корзиночку. Аист испугался, что она упадёт, ребёнку станет больно (о других последствиях он и думать не мог). Крылом подвинул он корзиночку с ребёнком внутрь комнаты, облегчённо вздохнул и уже почти взлетел, как услышал резкий голос хозяйки дома: «Ребёнок? Мне? Я не хочу никакого ребёнка!» Тут она увидела аиста, что было совсем не положено по инструкции: «Аист! Ты с ума сошёл! Что я буду делать с этой обузой? У меня полно дел. Забирай его скорей, что б я вас больше не видела!»

Аист испугался. Аист удивился. Аист рассердился. Аист подумал: «Никогда больше я не принесу ребёнка в этот дом». И схватив корзиночку крепким клювом, он полетел. Только не знал аист, куда он сейчас летит. Не знал аист, что ему теперь делать. Ведь он должен был отнести ребёнка этой женщине и улететь.

В окнах домов уже не горел свет. Люди легли спать. Аист летел над домами, с трудом удерживая корзинку с ребёнком. А ребёнок вздумал проснуться. Он захотел есть. Он захотел к маме. Обессиленный аист летел совсем низко. Он собрался немного отдохнуть и решить, что же ему теперь делать. И тут он увидел домик, где ещё не спали. Аист осторожно опустился на крышу, бережно поставил рядом с собой ношу, прислушался, не зная, зачем. Плакала женщина. Плач доносился из домика, который в темноте казался совсем крохотным.

– Что же ты опять плачешь? – спрашивал мужской голос.

– Я так хочу ребёночка. У меня его нет, а я его люблю. Я пою ему песни во сне, я ношу его на руках. Почему другим женщинам дано счастье, а мне – нет?

Женщина опять заплакала, тихо-тихо.

– Давай возьмём чужого ребёнка, ведь бывает же, что с родителями что-то случается, и ребёнок остаётся один. Мы его вырастим, заменим ему родителей. Как ты на это смотришь?

Видимо, мужчина и женщина обнимались, поддерживая друг друга.

Аист решил в эту ночь нарушить все инструкции. Его не терзали сомнения. Аист отдал ребёнка тем людям, которым он был действительно нужен. Боясь уронить кусочек счастья, торопясь успокоить этих людей, он возник в оконном проёме. Ребёнок заплакал. Открылось окно, добрые сильные руки взяли ребёнка.

– Спасибо, Аист!

Этому аисту больше не доверяли доставку детей людям.

Эти люди позвали аиста жить рядом с ними. И каждый день аист видел, слышал, ощущал СЧАСТЬЕ. Он знал, что это такое.